Ленивая ведьма

Глава 19

На нашу удачу Тобиас Ворт-Джонс оказался таким же работящим занудой, как Винтер. Несмотря на обеденное время, он сидел за рабочим столом и, жуя сэндвич, пытался прочесть какие-то магически увеличенные бумаги. И люди ещё спрашивают, почему я счастлива не работать на Орден.

Когда мы попали в поле зрения Тобиаса, он выпучил глаза и встал. У него был полный рот хлеба, но это не помешало ему заговорить с нами:

— Адептус Экземптус Винтер! Что вас привело сюда?

С каждым его словом меня орошало частичками еды вперемешку со слюнями. Я даже не пыталась спасти его достоинство, притворяясь, что ничего не случилось. Вместо этого я устроила целое представление с вытиранием лица и демонстрацией отвращения. К сожалению, на Ворт-Джонса это не повлияло. Как обычно, именно Винтер понял мой посыл.

Он перешёл сразу к делу.

— Вы расписались за получение личного дела в отделе кадров, — гаркнул он. — Оно нам нужно. И в первую очередь нам необходимо знать, зачем оно вам понадобилось.

Тобиас казался невозмутимым.

— Не понимаю, о чём вы.

— Оскар Марш, — любезно вставила я. — Вы выписали личное дело Оскара Марша.

— Нет, не выписывал.

— Это определённо ваша подпись, Тобиас, — сказал Винтер. — Я везде узнаю эти каракули.

— Когда это было?

— Десятого марта.

Ворт-Джонс в задумчивости потёр подбородок.

— В тот день я действительно ходил в отдел кадров, — медленно сказал он, — и я действительно выписывал личное дело, но не Оскара Марша, а одной из моих ведьм, — он состроил гримасу. — Увы, дисциплинарный вопрос. Хотя, учитывая, что вы здесь из-за дела Марша, я понимаю, почему возникла путаница.

Винтер застыл.

— Почему? Что вы знаете об Оскаре Марше?

Тобиас моргнул.

— Да Дайал горласто на него жаловался.

Я попыталась вспомнить, использовала ли я когда-либо слово «горласто». Неа. Не припоминаю такого.

— Что конкретно сказал Адептус Дайал? — потребовал Винтер.

— Да этот Марш постоянно опаздывал и раз или два заявлялся пьяным, — он хихикнул. — Хотя кто из нас так не делал?

Я подняла руку.

— Я, — сказала я. — Я никогда так не делала.

Ворт-Джонс так и не посмотрел в мою сторону. Я опустила руку и проверила её. Нет, невидимкой я не была.

Он продолжал:

— Думается мне, что главная проблема в том, что у Марша весьма слабые магические способности. Прежде всего, его вообще не должны были принимать в Орден. Множество людей, имея малую толику магической силы, не становятся ведьмами, — он пожал плечами. — И всё же Марш — Младший Адептус. Как ему удалось получить эту должность, для меня останется загадкой.

Загребущие руки Дайала побывали всюду. Однако Тобиасу Винтер ничего подобного не сказал. Он строго придерживался темы.

— Вы знаете кого-то, кто был знаком с Маршем лично? Нам нужно узнать его адрес.

— Трамптон авеню, — Тобиас задумался на секунду. — Думаю, дом под номером два.

Винтер уставился на него.

— Откуда, чёрт возьми, вы это знаете?

— Потому что Дайалу приходилось не раз бывать там, чтобы забрать Марша. Он даже стишок сочинил на эту тему. Как же там было? — он почесал затылок. — Ах, да: дом номер два по Трамптон авеню, здесь ведьма живёт, что не сечёт. Водка, ром, Бакарди и… Нет, стойте. Ром, водка, джин… — он нахмурился. — Нет, подождите-ка. Сейчас вспомню.

— Думаю, мы и без этого разберёмся, — сухо сказал Винтер. — Спасибо, что уделили время.

Когда мы уходили, Тобиас всё ещё продолжал бубнить.

— Он преступник, — заявила я, едва мы оказались в конце коридора. — Без дураков, Тобиас Ворт-Джонс виновен.

Винтер вздохнул.

— Почему?

— Во-первых, — сказала я, загибая пальцы, — он обедает на рабочем месте. У него нет времени сделать перерыв, потому что он всё свободное время читает девятый том. Во-вторых, он достаточно хорошо знал Дайала, чтобы быть в курсе всех сплетен о нём, и он уж точно достаточно хорошо его знал, чтобы быть вхожим в его дом, где он его и убил. В-третьих, у него галстук в жёлтую полоску. Никогда не доверяй тому, кто носит жёлтый.

— Что не так с жёлтым? Это цвет солнца.

— Я в нём выгляжу болезненной и измученной.

Винтер глубоко вздохнул, и я ухмыльнулась.

— Ты считаешь до десяти?

— Иви, твои теории весьма неординарны. Кроме того, я думал, ты была уверена, что это сделал Прайс.

— Я передумала. Леди имеет право.

Винтер резко остановился. Медленно развернулся ко мне.

— Ты… ты леди?

Ха. Ха. Ха.

***

«Трамптон авеню» звучит более фешенебельно, чем оказалось на самом деле. Вместо обсаженных деревьями дорог и милых викторианских домиков, которые я рисовала в своём воображении, мы с Винтером очутились в оксфордском филиале ада. И хотя я уверена, что городской совет обслуживал эту часть города так же, как и все остальные, дорогу покрывал всевозможный мусор: начиная от старых пивных банок и заканчивая сигаретными бычками.

На одной стороне улицы в одиночестве брёл и что-то бормотал себе под нос неприглядного вида мужчина. Завидев нас, он прокричал предупреждение о двуглавой овце, после чего встряхнулся и продолжил свой путь. Тощая кошка, к счастью, рыжеватая, а не чёрная, перебежала нам дорогу и демонстративно зашипела на Винтера. Дома были маленькими и часто с заколоченными окнами. А ещё они были покрыты слоем сажи, которая, вероятно, привела бы в восторг археологов.

— Могу поспорить, что это место не включили в туристические буклеты, — сказала я.

Винтер ничего не ответил, хотя, судя по виду, он пребывал в ужасе. Не помог и тот факт, что мы обнаружили, что дом номер два располагался не перед номерами четыре и шесть, как можно было бы ожидать. Нет, это было бы слишком просто. Вместо этого он был вклинен в ряд одинаковых домов ниже по улице, словно градостроитель развлекался и решил переписать базовые законы планировки.

Легонько подтолкнув локтем, Винтер заставил меня отойти в сторону. Таким образом, когда он позвонил в дверной звонок, он был единственным, кто стоял на крыльце. Я вычистила грязь из-под ногтей. Если ему охота делать всю работу самому, то флаг в руки. Во рту у меня пересохло, а носок всё ещё был мокрым. При таком раскладе мне и простуду изображать не придётся, я свалюсь с воспалением лёгких. Или с какой-то ужасной бактериальной инфекцией.

Винтер был не в настроении ждать. Когда никто не отреагировал на дверной звонок, он громко постучал. Когда и это не сработало, он заорал:

— Оскар Марш! Это Тайный отдел! Открывайте! — он ещё раз постучал, и сила его ударов заставила хлипкую дверь задребезжать в раме.

— Попробуй повернуть дверную ручку, — предложила я. — Это займёт меньше усилий.

Винтер не был готов идти по лёгкому пути. Он застучал снова, с удвоенной силой. Вероятно, не имея ордера, он не может проникнуть на частную территорию без разрешения владельца. Я могла это исправить. У меня не было желания стоять тут весь день.

Сделав шаг назад, я сосредоточилась на заржавевшей дверной ручке. Как и весь дом, да и вся улица, она знавала лучшие времена. Не имело значения, как она выглядела — я придумала эту руну, чтобы не шариться по дну сумочки в поисках ключей. Может, это и не покажется особо непосильной задачей, но учитывая количество барахла, которое я с собой таскаю, порой уходит много времени, чтобы найти нужную вещь. Благодаря этой маленькой магической руне я могу не беспокоиться, что потеряю ключи, и нам с Винтером не придётся стоять тут, пока он не сотрёт в кровь костяшки.

Он стоял, повернувшись ко мне спиной, и мне не составило труда вычертить руну незаметно для него. В качестве финального штриха я добавила лёгкий взмах мизинцем, что и дало желаемый эффект. Дверная ручка повернулась, и дверь со скрипом открылась. Не сильно, но достаточно, чтобы разглядеть за ней сырой и затхлый коридор.

— Эй, — жизнерадостно сказала я. — Должно быть, он тебя услышал. Пойдём.

Прежде чем Винтер успел возразить, я проскочила мимо него и вошла, хотя вонь, стоявшая внутри, почти заставила меня пожалеть об этом.

В раздражении Винтер переступил порог и присоединился ко мне. Он подозрительно на меня посматривал, словно был уверен, что я как-то приложила руку к чудом открывшейся двери. Запах достиг его носа, и он сморщился, что дало мне шанс опередить его вопросы.

— Ну и вонь, да? — сказала я.

Винтер покачал головой:

— Никогда не встречал ничего подобного.

Я уставилась на него. Он, должно быть, шутит.

— Чипсы и соус карри, — сказала я, затем повела носом и принюхалась. — И, если не ошибаюсь, лёгкие нотки донер-кебаба трёхдневной давности.

Настал черёд Винтера изумляться:

— Люди и вправду едят донер-кебабы?

— А что им ещё с ними делать? Что может быть лучше хорошего кебаба? — я облизнулась. — Особенно с соусом чили, — я усмехнулась. — Дай угадаю, ты вегетарианец?

— Нет, но я не ем такую дрянь.

Я вообще не видела, чтобы он что-то ел. Пока что казалось, что он питается воздухом и нахмуриванием бровей. Мой желудок заурчал, напомнив мне, что с тех пор, как я сама ела что-то существенное, прошло много времени.

— Я приготовил ужин вчера вечером, — сказал Винтер. — Я даже сходил в магазин. Ты бы заметила, если бы не впихнула в рот шоколадный батончик и не отрубилась.

Он готовил? Прежде чем я смогла спросить, что он приготовил, из соседней комнаты раздалось громкое бормотание. Винтер застыл и послал мне предупреждающий взгляд, словно я нуждалась в напоминаниях о необходимости сохранять тишину. Я тихонько цокнула языком.

Мы прошли дальше. В доме определённо кто-то был — слышалось чьё-то тихое похрапывание. Удивительно, что этот кто-то не проснулся, когда Винтер тарабанил по входной двери. Я одобрительно кивнула — меня всегда впечатляла способность так крепко спать.

Легко ступая, Винтер пошёл впереди меня и остановился в конце тёмного коридора. Он постучал в дверь. Похрапывание продолжалось. Толкнув дверь ногой, он распахнул её. За ней оказалась тускло освещённая комната с большими двустворчатыми окнами, занавешенными тяжёлыми бархатными шторами. Они выглядели бы довольно роскошно, если бы в нескольких местах не свисали с карниза, словно их туда зашвырнули, а не аккуратно повесили. В углу мерцал телевизор, и мой взгляд выхватил кадры странного порно с участием нескольких голых людей и отверстий, о которых у меня не было ни малейшего желания думать. Винтер быстро поднял с пола пульт и выключил его.

Ещё одним предметом мебели, находящимся в комнате, помимо пустых бутылок и сплющенных консервных банок, был диван, на котором виднелся большой бугор. Когда этот бугор исторг из себя ещё один всхрап, я решила, что это, должно быть, Оскар Марш. При всём том, что до своей безвременной кончины Адептус Дайал казался неприятным парнем, в отношении Марша он, похоже, попал в точку. Я сомневалась, что Ипсиссимус гордился этой ведьмой.

Мне стало интересно, беспокоит ли Винтера то, что он проводит время с не особо выдающимися ведьмами, в то время как Орден делает столько хорошего для мира. Думаю, такова природа его работы. Нашей работы.

Винтер прочистил горло. Если он думал, что это разбудит Спящую Красавицу, то он заблуждался. Марш спал лицом вниз, выставив задницу торчком, а одна его рука свисала с дивана. Учитывая, что сделал Винтер, чтобы вытащить меня из кровати, я была удивлена его деликатностью.