Всё не так! (книга 1)

- ...Сеньорита О'Коай "порадовала" меня использованием данных из неправильного справочника Лооля, что естественным образом привело к полному искажению результатов всех ее заданий. Сеньорита О'Коай, разве вы позабыли о том, что я ещё на первом занятии упомянул, какой номер издания должен быть у справочника по магическим константам?

- Я... - мои щеки стремительно налились румянцем, а слова от смущения замерли на губах.

- Ах, да! Вы же тогда опоздали! Как опаздываете почти на все мои занятия, - голос преподавателя сочился ехидством.

- Простите, сеньор Разетти, - мои пальцы до боли сжали ручку, а глаза, не отрываясь, смотрели на ровные строчки открытой тетради.

Учитель хмыкнул, но развивать позорящую меня тему не стал.

- Запомните: сейчас все используют пятое издание справочника Лооля. Не второе, не третье, не, упаси Огнян, шестое. А пятое!

Далее преподаватель перешёл к огрехам других студентов, а я ещё некоторое время приходила в себя от свалившегося на меня позора. Лишь когда на мой стол легла собственная тетрадь для контрольных работ, моё смущение и самобичевание отступили. Но ненадолго. Внезапная мысль оглушила и почти вырвала из меня расстроенный стон. В своём курсовом проекте я ведь тоже использовала данные из, как оказалось, неправильного справочника! Самое гадкое, что исправить ошибки до встречи со своим научным руководителем, что состоится на следующем занятии, я точно не успею!

Окончание урока прошло для меня как в тумане. К счастью новая тема и наставления к следующему практическому занятию не были особо сложными, и моё рассеянное состояние не сказалось на понимании лекции. На встречу с руководителем курсового проекта я шла как на казнь, примерно представляя, что он мне скажет. И не ошиблась...

- ... Агнесс, вы же умная, талантливая девочка! Вот как вы можете быть так не внимательны?! И небрежны?! Вы же истинная высокородная сеньорита! И по поведению, и по воспитанию, и по внешнему виду! Не понимаю! Совершенно, не понимаю! Имея такие данные как у вас, просто преступление все портить рядом глупых мелочей! Поймите, Агнесс: с таким наплевательским подходом у вас не будет клиентуры. Совсем. Вы хоть макет переделали как надо?

- Переделала. Но нужно будет внести изменения, в связи с обнаруженными ошибками....

- Агнесс, Агнесс... Что же мне с вами делать?

В ответ я скромно потупилась, не в силах смотреть в глаза учителю.

- До понедельника справитесь?

- Справлюсь, сеньор Антонини, - как можно увереннее ответила я и промолчала о том, что о сне скорее всего придётся позабыть.

- Надеюсь, Агнесс. Очень на это надеюсь...

Домой я ехала уставшая, немного грустная от очередных неудач и в размышлениях о том, как лучше исправить огрехи в макете.

Дом встретил меня странной тишиной. Оставив шаль и обувь в нижней гардеробной, я быстро поднялась на второй этаж и направилась к своим комнатам. Внезапно навстречу выскочила заплаканная Торчинелла - одна из нянь моих деток. Мы приняли её на работу где-то около полугода назад, ибо одной человеческой женщине справиться с тремя маленькими, чрезвычайно подвижными детками-оборотнями оказалось не под силу.

- Торчинелла? - удивленно спросила я и с намеком посмотрела на девушку.

Няня опустила голову и вжала её в плечи:

- Простите сеньорита, я так виновата перед вами... так виновата...

Сердце кольнуло страхом. Непривычная тишина снова показалась мне чрезвычайно подозрительной.

- Что с детьми? Где они?

- С ними все хорошо, сеньорита Агнесс. Они сейчас с сеньорой Габриэлой ...

Услышав имя нашей первой няни - умудрённой женщины в летах, я немного успокоилась.

- Почему ты не с ними?

- Сеньора Алия сказала, что я отныне не работаю на вас...

Этого только не хватало! Ведь подобрать на её должность человека будет очень трудно. Во-первых, поскольку малыши подпускают к себе далеко не всех. Во-вторых, это должна быть воспитанная девушка с очень хорошими рекомендациями, физически крепкая и с устойчивой психикой. До сих пор помню каких трудов нам стоило найти наших двух нянь. Да, отбор был чрезвычайно жёстким. Однако он оправдывался ещё и тем, что дети после года плотного общения с кем-то пускают этого кого-то в свой близкий круг. Если на языке оборотней: принимают в свою стаю. Естественно, маменька не стала бы просто так выгонять с большим трудом подобранную прислугу. Что же Торчинелла могла такого особенного сделать?

- Почему?

Девушка ещё сильнее сжалась и начала мямлить, явно страшась рассказывать о происшедшем:

- Я... я отлучилась... совсем ненадолго... детки сидели в детской играли с кубиками... они были так увлечены, что я подумала... пять минут ведь это совсем не много, сеньорита Агнесс... я стояла у самой лестницы - малыши бы к ней не подошли...

- И кокетничала с садовником, - моя матушка появилась из-за спины девушки и посмотрела на Торчинеллу с морозным неудовольствием. - Не хочешь поведать сеньорите Агнесс о том, что забыла двери в детскую закрыть? Что времени прошло явно больше, чем пять минут? Что дети свободно бродили по этажу во время уборки комнат, когда горничные открывают окна и балконные двери для проветривания? Что малыши забрались в рабочий кабинет сеньориты Агнесс и похозяйничали там?

- Что? - горло враз пересохло. В кабинете были макеты, мои рабочие бумаги, конспекты... да много чего важного! - Что они испортили?

Спросила и за мгновение до ответа маменьки уже знала, что это:

- Макеты.

Ну конечно! Ни на что другое малыши бы не обратили столь пристального внимания, как на миниатюрные строения, столь похожие на детские игрушки.

Матушка смотрела на меня сочувственно ибо знала, сколько времени и труда я положила на их создание. Резко выдохнув, я жёстко посмотрела на бывшую няню и со злостью сказала:

- Уволена!

А потом со всех ног бросилась бежать в собственный кабинет. Увиденное заставило меня замереть. Продавленные крыши домов, оторванные башенки и другие части строений, смятые скульптуры... Восстановлению макеты однозначно не подлежали!

Не в силах стоять на ногах я беззвучно прислонилась спиной к стене и медленно съехала по ней на пол. Как же я устала! Как мне хочется, чтобы хоть ненадолго стало всё хорошо! Без постоянных неприятных сюрпризов! Чтобы я могла учиться в своё удовольствие столько, сколько нужно! Чтобы никто ничего не портил! Чтобы всё успевать и не слышать унизительные замечания в свой адрес! Чтобы с детками ничего не случалось, и они не доставляли хлопот... И пусть так не бывает...

Усталость, разочарование, внутренняя боль накатили волной. Губы задрожали, а из глаз полились слёзы. Тихо всхлипнув, я уперлась затылком в стену и закрыла ладонями лицо. Я плакала. Безудержно. Сильно. Даже не пытаясь остановить себя. Не могу больше терпеть! Держать всё в себе! Быть сильной...

Срыв. Это был самый настоящий срыв. Но я ни капельки не жалею о нём. Ведь с потоками слёз из меня уходили напряженность, тяжесть и болезненные переживания. Рыдания словно забирали всё плохое, оставляя за собой странную, даже немного приятную опустошенность.

Когда моя истерика завершилась, я ещё минут двадцать смотрела на испорченные макеты и... ни о чём не думала. Это оказалось невероятно приятным делом. Отпустить себя. Позволить недолго побыть себе слабой. Недолго, ибо уже вскорости мир снова обрел свои краски, перестал быть мрачным и казаться плохим...

В этом состоянии, когда я уже начала обдумывать, что делать дальше, меня застала матушка. Она с неодобрением посмотрела на собственную дочь, намекая на неправильный выбор места для расположения, но ничего по тому поводу не сказала. Маменька села на низенький диванчик и с укоризной заметила:

- Давно надо было выгнать эту мерзавку. Говорила же я тебе! А ты её жалела! "Бедная девочка не выспалась, вот и заснула - это же единственный проступок", "они так хорошо играли, поэтому обед пропустили", "дождь пошёл неожиданно, Торчинелла не виновата, маменька", - явно передразнила меня матушка. - А в этот раз она превзошла даже саму себя. Знала же о плановой уборке! Знала, что всё открыто будет! Бросила детей, да ещё и дверь позабыла закрыть! А ведь всё могло закончиться намного хуже, чем потерей макетов. Хотя и их, конечно, жаль...

Да уж. После первой испорченной работы, которую я по неосторожности оставила в гостиной, свой кабинет я всегда запирала. Только когда в доме производилась плановая еженедельная уборка приходящими горничными, его открывали. Нет, в этот раз Торчинелла действительно превзошла саму себя. Раньше мне её проступки казались не стоящими увольнения. Да и не хотелось портить девушке жизнь плохими рекомендациями.

-... Не понимаю, как ей выдали хорошие рекомендации прежние работодатели, - продолжала возмущаться матушка. - Не иначе она их выпросила своим жалостливым видом. Играть на публику и красиво о себе рассказывать Торчинелла умеет. Даже я на собеседовании обманулась. А вот в работе правда раскрылась. Только ты, слово слепой котёнок, попустительствовала ей...

- Все могут ошибаться, маменька. И ответственные, хорошие работники тоже. Кроме того ты же знаешь, как сложно подобрать хорошую няню...

- Знаю, но её все равно придётся искать, Несси. А насчёт ошибаться... Понимаешь, Агнесс, все люди разные. Кто-то твоему прощению искренне порадуется, будет благодарен и постарается исправиться. Но есть и другая категория людей. Таких, как Торчинелла. Прощение их огрехов тобою они часто воспринимают как твою же слабохарактерность и недальнозоркость, а также как похвалу собственным актерским способностям. В этом случае ни о каком исправлении речь уже не идёт. Скорее всё происходит с точностью до наоборот: эти люди начинают вести себя всё более нагло и свободно... Я понимаю, ты хочешь по-хорошему, но это, увы, не всегда правильно и действенно. Не переживай, Несси. Опыт приходит постепенно, и когда-нибудь ты будешь распознавать недобросовестность в людях очень быстро...

- Я поняла тебя, мам, - тихо ответила я и поднялась с пола.

- Эта страна меняет нас, - неизвестно к чему грустно сказала маменька, порывисто поднялась с дивана, подошла ближе, нежно заправила выбившийся из моей прически локон за ухо и осторожно притянула меня к себе. - Ты уже порой называешь нас с папенькой на акладийский маневр, да и перестаешь придерживаться норм этикета нашей родины...

Я прижалась к её груди и, вдохнув успокаивающий родной запах, спокойно ответила:

- Это не удивительно, мам. Думаю, так и должно быть...

Маменька немного отстранилась и, внимательно посмотрев в мои глаза, спросила:

- Что ты думаешь делать с макетами?

Я пожала плечами:

- Создавать заново.

- А ты успеешь? Когда тебе их сдавать?

- Курсовой макет в понедельник, остальные через две-три недели.

- Но...

- Да-да, - я немного поморщилась. - Сама я не успею - это точно.

- Может..

- Нет! Обращаться к профессионалам, чтобы они сделали макет за меня, я не буду! Мы уже об этом с тобой говорили! И дело тут не в желании сделать всё самой. Фирма, на которую ты намекала, связана с университетом, и, если станет известно, что я не выполнила собственную работу сама, то .... ничего хорошего мне однозначно не светит!