Всё не так! (книга 1)

Глава 8. Ответ и его последствия (вп , ми)

Почти полночи не могла нормально уснуть. Воистину говорят: "когда зуб заболит, про мелкий порез тотчас забудешь". Контракт с "Джанин" меня теперь не волновал настолько, чтобы занимать все мои мысли. Переживания о новом уровне дара и связанных с ним последствий - вот что тревожило меня безмерно. Как же жаль, что наставник сейчас в длительном отъезде! Порасспрашивать бы его, посоветоваться... Конечно фрауг Жарим готовил меня к скачку, происшедшему сегодня. Учил некоторым техникам, кои следует применять обязательно, пока не выработается защитная привычка. Рассказывал, как в первое время трудно себя сдерживать и не давать волю собственному дару. Как легко будет чуять истинную нужду, идущую от некоторых людей и буквально призывающую тебя на свершение. Самое неприятное, что обычно суть нужды тебе неведома, а посему и использовать дар может быть опасно...

Интересно, чего так сильно хотел папенька? В плохое не верю. А если опереться на разумные рассуждения, скорее всего он желал себе здоровья и сил, как в молодости, дабы многое и многое успевать. А может и вовсе помолодеть хотел. Как бы там ни было, очень скоро начнутся изменения, и всё станет ясно.

На встречу в Тюльи я пришла немного не выспавшаяся, но одновременно с этим уверенная и спокойная. Отчего-то работа в "Джанин" не манила меня боле, отказ казался самым верным решением и даже по-своему не хотелось, чтобы сеньор Фабрицио меня уговаривал, ибо сейчас были совсем другие вещи, о которых мне стоило волноваться. Хотя о спокойствии я наверно всё же слукавила. Никак не получалось удержать легкое волнение, связанное с личностью сеньора Фабрицио и моим отношением к этому мужчине. Ведь именно с моим отказом скорее всего может вскрыться его истинное отношение ко мне. Деловая у нас встреча или она всё же имеет в своей основе нечто иное.

Что можно сказать о самом ресторане? Красиво. Нет, не так. Очень красиво. Мозаичный пол. Темно-бордовые шторы с подвязками и фалдами цвета топленого молока. Искусственные полуколонны, промеж которых на белых стенах в вычурных рамах красуются реалистичные, услаждающие взор, огромные пейзажи. Хрустальные люстры. Тёмная резная, деревянная мебель и белоснежные кружевные скатерти. Позолоченная посуда... Роскошь, спокойное достоинство и аристократичность читались в каждом предмете. Возможно когда-то подобное могло меня смутить, но не сейчас. Не было во мне ни трепета, ни робости, ни особого пиетета.

Сеньор Фабрицио Маричелли уже ждал меня в отдельном кабинете для деловых встреч. Когда я вошла, он задумчиво смотрел в окно и был настолько погружен в собственные думы, что не заметил моего прихода. Невольно я снова залюбовалась этим мужчиной. Аристократичные, тонкие черты лица. Жесткий изгиб губ. Длинные подвижные пальцы. Стройное жилистое тело. Именно сейчас я вдруг поняла, кого мне напоминает сеньор Фабрицио. Когда-то давно одна из знакомых матушки обзавелась дивной охотничьей заморской собакой - гончей. До сих пор помню это поджарое, быстрое, сильное, ловкое животное, умеющее как никто идти к собственной цели. Именно с ним и соединился образ сеньора Маричелли.

Неожиданно мужчина резко повернул в мою сторону голову и мы встретились глазами. Сейчас, не прикрытый масками, взгляд сеньора Фабрицио позволил многое в нём прочесть. Разум. Жёсткость. Расчет. Сила. Железная воля. Холодное любопытство, от которого невольно хочется повести плечами и укрыться где-нибудь подальше. И... нужда. Очевидно очень сильная, ибо мой дар, растративший вчера накопленную мною за долгое время энергию, на другую бы и не среагировал.

Интересно, какое уродство, физический недостаток или болезнь кроется за маской внешне цветущего и преуспевающего человека? Или наоборот всё слишком идеально и мужчина хочет негативных изменений? Других причин не может быть, ведь прочувствованная чужая нужда может быть связана лишь с тем, что я могу исправить или ухудшить - со здоровьем.

Моя задумчивость не пошла на пользу, и тоненький ручеек из остатков собственной энергии начал плавно убегать к предмету моих дум. Это напугало, ибо если я отдам всё, что имею, сейчас - снова засну. Огромным волевым усилием мне удалось разорвать образовавшуюся нить, и в тот же миг мужчина сморгнул, возвращая нас обоих в действительность.

- Сеньорита Агнесс, рад вас видеть, - сеньор Фабрицио легко поднялся, скользнул ко мне, едва коснулся губами моей руки, галантно подвел меня к свободному креслу и, отодвинув его, помог сесть.

Всё это было проделано чрезвычайно ловко, красиво и с мягкой, благожелательной улыбкой на лице. Однако сия маска сеньора Маричелли более не могла меня обмануть, хотя, не скрою, глупое сердечко всё равно ускорило свой бег.

Не желая откладывать главную тему нашей встречи, я спокойно и решительно положила на стол контракт:

- Сеньор Маричелли, я тщательно обдумала ваше предложение, внимательно прочитала все пункты договора и поняла, что на данный момент времени не могу заключить этот контракт по ряду личных обстоятельств.

Левая бровь мужчины вопросительно изогнулась, а на лице образовалась спокойная прохладная маска отчужденности:

- Позвольте полюбопытствовать, какие пункты договора вызвали у вас нарекания?

-Во-первых, совокупность пунктов 2.1, 2.7 и 2.11 и отсутствие пункта о нормировании рабочего дня.

- Поясните, что же вас во всём указанном смущает.

- Хорошо. Как мать, я не могу работать круглосуточно. Даже с хорошей няней, наибольшее рабочее время, что я могу себе позволить - 5-6 часов. Сразу скажу: в ближайшие 5-7 лет эта ситуация вряд ли изменится. В договоре же указано, что главное выполнить поставленную задачу к определенному сроку. Поскольку ограничений на рабочее время нет, то, полагаю, вполне могут быть ситуации требующие на своё решение и восемь, и девять, и даже двенадцать трудо-часов. Естественно, такое положение дел меня абсолютно не устраивает...

- Понятно, - голос сеньора Фабрицио звучал самую малость раздраженно. - Что ещё вызывает у вас отрицание?

- Командировки.

- Простите? - теперь было видно, что мужчина крайне удивлен и даже возмущён.

- Я не могу уезжать в столь длительные поездки. Наибольшая продолжительность одной командировки может составлять только два-три дня...

- Сеньорита Агнесс, а вы уверены, что правильно выбрали профессию? - глаза мужчины насмешливо и ехидно сверкнули.

- К чему этот вопрос?

- Любой серьёзный проект требует тщательной подготовки. Осмотреть местность, на которой планируется строительство, изучить её особенности и наметить черновой план застройки - всё это основные первичные задачи, которые вы должны решать как архитектор. Серьёзные проекты очень редко находятся рядом с вашим местом проживания, и, следовательно, для работы над ними длительные поездки неизбежны...

- Я отлично это понимаю, сеньор Маричелли. Но, увы! Сейчас я никак не могу себе позволить куда-то надолго отлучаться...

- Агнесс, Агнесс... семья, конечно, дело святое. Вот только если вы решили строить карьеру, то делать это стоит смолоду, так как потом сей процесс усложняется возрастными особенностями и работодателями, кои далеко не всегда жаждут брать на работу людей в летах...

- Вы утрируете. До старости мне ещё далеко...

- Далеко или не очень, а начинать с ничего чрезвычайно сложно, сеньорита Агнесс. Небось, вы уже нарисовали себе идеалистическую картинку, как легко найдёте клиентов после обучения. Естественно, поначалу в планах у вас небольшие проекты. Ведь их исполнение видится таким простым! Спешу вас разуверить. Даже с маленькими проектами проблем очень много. Во-первых, заказчик. Его вкусы, его длительный выбор окончательного решения и сомнения, его просьбы-указания добавить нечто в частично отстроенный проект, его капризы и попытки в конце не выплатить выстраданные вами деньги... А ведь ко всему этому есть ряд сложностей с поставщиками, строителями... и прочая, прочая, прочая. Не имея никакого реального опыта, справиться со всем этим, ой как не просто! Также стоит учесть, что первая же неудача, может обернуться крахом всей вашей карьеры...

Мужчина говорил правильные вещи. Я отлично понимала это. Понимала и чувствовала, как в груди разрастается тоска. Да, работа в "Джанин" может мне дать очень многое. Может. Однако, когда я на секунду представила, что подписываю договор, защемило сердце и перед глазами мелькнули образы моих тоскующих малышей. Нет, дети всё же важнее. Они живые, родные и безумно любимые. Разве я могу обмануть их? Забросить и фактически предать? Нет и тысячу раз нет!

- Я прекрасно понимаю то, о чём вы говорите, - несмотря на попытки взять себя в руки, мой голос немного дрожал. - Однако всё равно не могу принять ряд условий контракта. Просто не могу, понимаете?

- Отчего же не понять, сеньорита Агнесс? - кривая саркастическая усмешка исказила губы мужчины. - Все мы люди. У всех нас свои проблемы и сложности. Я бы мог учесть это и даже немного пойти вам навстречу, прописав в контракте восьми, нет семичасовой рабочий день. Однако условие о командировках ведь тоже должно быть убрано или модифицировано, не так ли?

- Да...

- Вооот! А я на это пойти не могу - у меня тоже - обстоятельства. Только свои собственные. Понимаете?

- Понимаю.

- Вот и замечательно! - нарочитая весёлость резко усугубляла ледяной тон и стальное выражение глаз мужчины. - Поэтому, раз мы договор подписывать не будем, передайте мне папку, сеньорита Агнесс...

Чуть дрогнувшей рукой я взяла документы и протянула их сеньору Фабрицио. На короткое мгновение в его глазах промелькнуло удивление, но оно тут же исчезло под маской спокойствия и ледяной учтивости. Мужчина медленно положил несколько больших купюр в ресторанную шкатулку для расчётов и поднялся:

- Прошу меня простить, сеньорита Агнесс, но настроения обедать у меня сейчас нет, да и дел очень много... Надеюсь, вы насладитесь чудесной обстановкой и едой этого заведения без моего присутствия...

- Конечно, не стоит беспокоиться...

- На практике вам надлежит появится восьмого летнего дня о десяти часах. Свои рабочие инструменты берете с собой... ах, да, совсем забыл! - саркастичная усмешка снова скользнула по губам сеньора Фабрицио. - Ничего брать не нужно - всё необходимое вам предоставят. Всего хорошего, сеньорита Агнесс, - мужчина чуть наклонил голову в прощании.

- Всего хорошего, сеньор Фабрицио, - я точно также наклонила голову, но с места не встала, благо этикет это позволял.

Больше ничего мужчина не сказал и неторопливо покинул отдельный кабинет, оставляя меня в одиночестве.

Несколько минут я сидела почти неподвижно и рассматривала, как солнечные лучи красиво играют в гранях хрустального с позолотой по рисунку бокала. А потом... потом решительно взяла в руки меню. В конце концов, когда ещё я побываю в таком пафосном месте и смогу насладиться праздником вкуса? Ну и пусть, я интересовала мужчину только как талантливый сотрудник! Пусть! Меня это, в моём положении, вообще волновать не должно! Не нужны мне сейчас какие бы то ни было отношения с мужским полом. Не нужны, хотя порой и возникают плотские желания! Нужно малышей воспитать, выучиться, профессию понемногу освоить... А то, что опыта негде взять - справлюсь, несомненно. Кто бы и как бы ни говорил! Переживу, перетерплю... а потом и на моей улице наступит праздник! Обязательно!