Всё не так! (книга 1)

Глава 18. Ссора и примирение (вп, ми)

После первого в своей жизни полноценного оборота Фаб почти целые сутки находился в облике тарса. Ощущение было крайне непривычным. Никогда ранее зверь не становился ведущим. Никогда не показывал свою животную суть. Не давал возможности своей человеческой половине стать частью его дикого мира и воспринимать всё на другом уровне. Привычные мелодии леса, окружающие запахи и даже цвета стали совершенно иными. Более насыщенными, разнообразными, острыми и значимыми. Зверь, а вместе с ним и Фаб, наслаждался каждым мгновением своей новой жизни. Наслаждался и с азартом молодого щенка исследовал всё, что встречалось ему на пути.
Оставаясь наблюдателем, Фабрицио меж тем мог одёргивать заигравшегося зверя, избегая встреч с людьми, или подспудно направлять его в нужное русло, изучая открывшиеся новые возможности. Подобное управление зверю не особо нравилось, и он постоянно пытался сбросить диктат человека. Безуспешно. Очевидно, что за много лет жизни, человеческая половина стала слишком сильной чтобы хоть сколь-нибудь поступиться своей властью и теперь ощущалась только как жесткий хозяин, которому следовало слепо подчиняться. Судя по книгам и давнишним рассказам отца, Фаб знал: у большинства оборотней отношения с внутренним зверем не такие. У обычного оборотня человек для зверя почти всегда воспринимается как что-то среднее между вожаком и другом, с которым иногда можно и нужно поспорить. Подобная связь весьма удобна, когда инстинкты зверя спасают оборотня от беды или помогают обойти опасности. Однако, несмотря на очевидные преимущества главенства зверя в диком лесу, полностью контроль Фаб не отпускал, ибо опытом собственный зверь похвастать никак не мог и воспринимался только как несмышленый малыш, не более.
Впрочем, один раз контроль Фаба подвергся сомнению. Стоило зверю ощутить знакомый аромат Агнесс и он тут же сорвался в стремительное перемещение по лесу, чтобы приблизиться к девушке как можно ближе. А перемещение, кстати, было весьма примечательным. В силу своего размера тарсы обычно двигаются неторопливо, используя магию для маскировки, которая создает на коже зверя идентичное окружающей среде изображение. На открытой местности тарсы вполне могут бегать, но не очень долго и не слишком быстро. Однако быстро передвигаться они всё таки умеют, но уже с помощью магической телепортации на малые расстояния в области видимости. Подобный способ движения выглядит весьма примечательно. Силуэт огромной зверюги легким маревом исчезает в одном месте, чтобы тут же проявиться несколько дальше, порой в совершенно невозможной позе дабы полностью подстроиться под рядом стоящие объекты. Вот только пользуются тарсы подобной способностью редко - уж слишком она магозатратна. Но сейчас ни у Фаба, ни у его зверя не возникло и тени сомнения в её использовании. Обоих сжигало желание побыстрее добраться до выбранной девушки.
Первая остановка состоялась у беседки, откуда очень сильно пахло волнующим ароматом Агнесс и тремя неизвестными тревожащими запахами. Тщательно обследовав внутренность беседки и убедившись в отсутствии девушки, зверь снова продолжил перемещаться по оставленным следам, чтобы вскорости наткнуться на мирно прощающуюся пару. Злое, собственническое чувство мгновенно вспыхнуло в обоих сущностях оборотня. Однако человек всё же сдержал зверя и не позволил тому кинуться на предполагаемого соперника. Фаб внимательно прислушивался к прощанию Агнесс и неизвестного, не убирая маскирующую магию и бдительно отслеживая каждое слово, интонацию и жест. Острый разум оборотня подметил всё: и заботливый тон красавца-гостя Агнесс, и его чуть покровительственное, почти отцовское отношение к девушке, и отсутствие каких-либо вольностей, позволяющих заподозрить эту пару в любовной связи. Однако, несмотря на всё это, новое чувство, безошибочное опознанное как ревность, не утихало. Оно настойчиво шептало о красоте собеседника любимой девушки. Об особых доверительных отношениях между Агнесс и неизвестным, кои легко могут перерасти в нечто большее. Последнее тем более возможно, поскольку сей неизвестный мужчина ( судя по имени "Жарим") последовал за Агнесс из Оксории... Тщательно изучая возможного соперника, Фаб легко увидел вокруг него третий золотистый призрачный эфирный слой, однозначно говорящий об единой природе магии Агнесс и её старого знакомого. Это открытие ещё сильнее распалило огонь ревности, ведь схожесть в чём-то уникальном часто толкает людей в объятия друг друга....
Некоторое время Фаб незаметно провожал идущую домой девушку и отчаянно боролся с разбушевавшимися инстинктами, которые требовали похитить её и забрать в своё логово.. Кое-как успокоиться Фабрицио удалось. Однако желание окончательно прояснить рвущие его душу вопросы усиливалось с каждым мгновением, и мужчина решил ему потворствовать...

Возле уединённой беседки, где часто любили отсыпаться днём мои малыши, на тропинку предо мной выскочил огромный худощавый зверь. Метра три в высоту и семь в длину без учёта хвоста. Мощные длинные лапы. Поджарое тело. Удлиненная морда, чем-то немного напоминающая лисью. Острые, стоящие торчком уши. Светящиеся сиреневым цветом глаза. Шерсти нет. Вместо неё плотный серебристый покров, похожий на чешую с множеством сиреневых прожилок. Длинный, гибкий, чрезвычайно подвижный хвост, постоянно стегающий воздух...

Инстинкты словно замерли. Где-то глубоко внутри моего естества бился страх и требовал бежать как можно быстрее. Вот только я не могла сделать и шага. Дикая мощь и красота зверя подавляли, гипнотизировали и восхищали. В каком-то странном, не поддающемся никакому объяснению оцепенении я смотрела в большие, медленно приближающиеся глазищи и слышала, как тревожно бьётся собственное сердце. Когда нос неведомого животного потянулся к моему лицу, в голове мелькнула упадническая и совершенно спокойная мысль: "вот и всё"!

Однако ничего страшного не произошло. Зверь удивительно бесшумно лёг напротив того места, где я стояла. Теперь его глаза находились почти вровень с моими. Быстро лизнув своим языком вдоль моей шеи, зверь неимоверно приятно, с довольными нотками курлыкнул. Сразу же после этого, совершенно неожиданно кожный покров его твердого панциря в считанные мгновения превратился в длинную, отливающую сиреневым, шелковистую шерсть. Ещё через минуту фиолетовое свечение глаз исчезло и их радужка обрела удивительно знакомую глубокую синеву.

В голове словно что-то щёлкнуло, и догадка сама сорвалась с моих губ:

- Фабрицио?

Зверь довольно курлыкнул снова и, мгновенно укутавшись сиреневым туманом, превратился в знакомого мне мужчину.

Полностью голого мужчину. На которого я смотрела не отрываясь и затаив дыхание. Твердая посадка головы. Жёсткая стойка. Широкие плечи. Красивые, рельефные мышцы. Узкие бедра... Как же долго в своих тайных мечтах я пыталась представить Фаба обнажённым! Особенной мукой, порой, становились яркие сны. Когда я, сгорая от предвкушения и жажды, раздевала и ласкала любимого мужчину, почти чувствовала его прикосновения... и просыпалась в окружении своих малышей, возбуждённая до раздражения! Но даже в самых смелых своих мечтах я не видела ничего подобного. Столь волнующего. Искушающего. Заставляющего позабыть обо всём вокруг...

Резкий окрик птицы нарушил моё странное состояние очарованности. Разум словно очнулся. Смущение мгновенно затопило меня, и взгляд, пристыженный сознанием, метнулся к лицу Фаба.

Глаза полуоборотня сияли едва сдерживаемой яростью и...страстью. Страстью, быстро разжигающей во мне ответное пламя. Однако проснувшееся сознание не давало ему разгореться в полную силу. Как-то совершенно неожиданно пришло понимание, что здесь мы одни, до дома далеко и неизвестно, как сильно изменился Фабрицио под влиянием своего вылеченного зверя. С одной стороны я доверяла мужчине, с другой, прочитав несколько оборотневых книг, знала насколько сильно зверь может влиять на человеческую половину оборотня. Мне стало не по себе, и я невольно сделала шаг назад. В глазах Фабрицио зажёгся опасный хищный огонёк, и мужчина начал движение в мою сторону. Умом понимала: бежать нельзя, ибо это подстегнёт зверя, - но, завороженная почти нереальной пластичностью надвигающегося на меня оборотня и его диким собственническим взглядом, медленно отступала назад. Отступала, пока не наткнулась спиной на стену беседки и не была поймана в капкан мужских рук.

"Поймалась!" - мысль отозвалась в обоих душах оборотня чувством глубоко удовлетворения. Аромат девушки, её немного испуганные и в то же время восхищенные глаза будоражили. Фабу безумно хотелось погладить нежную кожу пальцами: спуститься по скуле к губам, обвести последние по абрису и надавить на них по центру, заставляя рот девушки приоткрыться. Дразня, скользнуть по подбородку, провести ладонью в нежном обхвате несколько раз по шее вниз вверх и... выпустив когти, одним рывком сдернуть проклятое платье...

Приятный, чуть терпковатый запах окружил меня со всех сторон. Только один раз вдохнув его, я ощутила как во всём моем теле мгновенно образовалось множество пульсирующих чувственных центров. Они словно раскинули веером вокруг себя множество сильно натянутых нитей, по которым стекалась сладкая будоражащая энергия. Я жаждала прикосновений и боялась их, ибо знала: образовавшаяся сверхчувствительная сеть превратит каждое касание в пламя, легко пропустит оное через себя и заставит всё моё существо содрогаться от наслаждения, лёгкой боли и растущей жажды большего...

Тёмные желания захлестывали, но разум, помнящий о болезненных сомнениях, накинул на них узду, почти ощутимо рыча: "не сейчас"! Более важная задача билась в висках: прояснить все, пусть даже жестко. Фабрицио хорошо умел провоцировать людей на откровенность. Несколько слов, бьющих точно в цель, часто заставляли людей раскрываться, проявлять свои настоящие чувства и истинную суть. Именно это и собирался проделать с Агнесс Фабрицио, несмотря на странное чувство сожаления от подобной необходимости. Однако мужчина в который раз не учёл собственные чувства и первый его вопрос к девушке оказался совсем не тем, что он планировал изначально:

- И кто это был? - голос Фаба звучал мягко, обволакивающе, завораживающе и меж тем опасно.

На эти вкрадчивые, хищные интонации моё тело непроизвольно отозвалось лёгкой чувственной дрожью и усилением тянущей напряженности в особо чувственных местах. Всё моё естество словно вытянулось и замерло в предвкушении чего-то невероятного и столь необходимого сейчас. Надо ли говорить, что мой разум работал как-то неправильно, ибо я совершенно не догадалась о ком мог спрашивать Фабрицио.

- Не понимаю... - собственный голос звучал хрипло и тягуче.

- Тот, кого ты совсем недавно провожала, - глаза Фабрицио притягивали настолько сильно, что оторвать свой взор от них я была совершенно не в силах. Тонула, плавилась и не желала быть спасённой. - Тот, кто владеет той же магией, что и ты, Несси?

Новые чувственные обертоны в голосе и едва ощутимое касание мужской ладони к моей щеке вызвали обжигающую волну внутри меня и, не осознавая своих действий, я на мгновение прикрыла глаза и поддалась чужой руке навстречу, словно выпрашивая новую порцию ласки.