Отвергнутая невеста генерала драконов

Глава 66

Филлия выпотрошила всю свою корзину и, поджав тонкие губы, выглянула в окно кареты.

— Папа, а у Рьянки есть сладкие пирожки, — вредно пробормотала она, дергая Максена за штанину. — Такие, как я хочу. Забери у нее!

Брат будто не сразу услышал ее. Он продолжал смотреть в одну точку. Филлия снова потянула его штанину, хватаясь за нее жирными руками. Максен моргнул, вздрогнул и медленно опустил взгляд.

— Я хочу пирожки Рьянки! Дай! — завопила недовольно Филлия.

Я невольно улыбнулась, вспоминая, какой врединой она была. Невыносимая малявка.

— Ей тоже нужно есть, котеночек, — пробормотал брат. — Кушай, что собрала тебе бабушка.

— Там этот невкусный отвар. Я не хочу, — моя мелочь натурально рычала.

— Бабушка говорит, он укрепляет в тебе магию. И она злится, если ты его не пьешь. Слушайся старших и вырастешь наделенной даром кошечкой, — словно в никуда произнес Максен. — Ешь, что есть и не шуми.

— Я хочу Рьянкины сладкие пирожки! Она уже большая! — Филлия, приподняв корзинку, резко поставила ее, да так что пирожок выпал.

— Нельзя так делать, милая, — пробормотала Линнель, не спуская взгляда с мужа. — Ты все же встречался с ним? — резко сменила она тему. — Ты обещал ему сестру на правах будущего фера? Ответь, ты все же сделал это?

На скулах Максена заходили желваки. Ему явно не нравился разговор. Отвернувшись, он игнорировал жену. Но она, вздохнув, протянула руку и коснулась пальцами его запястья.

— Послушай, любимый, нельзя же вот так...

Я видела, как его начинает мелко трясти. Нет, держать свои эмоции в узде — это совсем не про младшего фера. Максен всегда вскипал как котелок, слоило задеть его интересы и что-либо сделать вопреки его наказам.

— Милый, — Линнель сжала его руку. — Я не понимаю, что происходит вокруг и это откровенно пугает. Но твоя затея... Нельзя...

— А вести ее драконам на потеху можно? — рявкнул брат. — А склонив голову, без боя сдаваться ящерам в услужение можно?

— Но союз... — пробормотала Линнель.

— Какой союз! — резко перебил он ее. — Отец просто сдает ему фьеф. Этой мерзкой ящерице! Отдает то, что должно принадлежать мне. А затем и нашему сыну!

Линнель вздрогнула и непроизвольно положила руку на свой, казалось бы, плоский живот.

Максен проследил за ее жестом, и его глаза вспыхнули. Так бывало, когда он особенно гневался.

— Я не могу позволить отцу сделать нас простыми вассалами! Не могу позволить лишить нашего будущего сына гордого звания — вольный фер. Мне жаль сестру, но в этой битве Рьяна — просто товар. Разменная монета. И сейчас ее сдают, как утеху, сынку императора. В невесты? — он зло хохотнул. — Нет, просто как знак покорности отца. Ему сказали «отдай» — он и повез без лишних слов.

— Но будет помолвка? — Линнель нервничала все больше.Ее ладони заметно тряслись.

— Договорной брак? У перевертышей и драконов? — брат иронично приподнял бровь. — Не смеши! Рьяна будет не просто опозорена. Тебе сказать, какими словами после возвращения ее будут называть? Драконья подстилка — это самое мягкое. Не женится он на ней! Просто поиграет. А дальше это пятно позора ляжет не только на нее, но и на нашу дочь! Невесты одной семьи! Так какая разница под кого ее подложить по итогу? Я хотя бы хочу сохранить независимость своего клана. Его свободу! Ради наших с тобой детей!

— Но отец... — губы Линнель затряслись.

— Трус! — рявкнул Максен. — Боится запятнать себя связью с красноглазыми. А то, что драконы скажут? А вдруг войной пойдут! Дрожит от любого упоминания о них.

— Ты не прав, — голос Линнель стал звонче. — Он не хочет крови.

Максен засмеялся, и вдруг, вскинув голову, уставился на меня не мигая. Все услышанное медленно проникало в мое сознание.

Брат!

Фер!

Все верно... С чего же я решила, что союз с красноглазыми пытался заключить отец? Ведь правителей на тот момент у фьефа было два. Отец и сын!

Но Максен... Я не могла поверить, что брат был способен на такую подлость. Отдать меня ханыму, зная, что тот потерял свою истинную. Или на тот момент она все еще была при нем?

Слезы непроизвольно навернулись на глаза. Где-то в подсознании я все же понимала, что это сон. Отдавала себе в этом отчет, и все же.

Все подернулось дымкой.

— Линнель!!! — этот вопль брата я так и не смогла забыть.

Пошатнувшись, вдруг поняла, что нахожусь в другой карете. Отец лежал на земле и смотрел в небо мертвым взглядом. Из его горла торчали сразу две стрелы. Брат. Я нашла взглядом и его. Он, скидывая одеяло, прятал под ним вопящую дочь. Сейчас время будто не бежало, а ползло, растягивая секунды в минуты. Я видела на лице брата ужас.

Растерянность. Испуг.

Филлия хныкала и все, брыкаясь, старалась подползти к матери. Кто-то схватил за шиворот. Обернувшись, я сообразила, что меня тащат из кареты в окно.

Красноглазый.

Но не пытается убить. Нет. Забрать. Я явно нужна ему живой. Мама кричит и старается меня отбить. Но мгновение и я ощущаю, как ее дар проникает под мою кожу. Из ее живота торчит стрела.

— Ты все равно будешь лерой, — произносит она губами. — Я обещала тебя ему!

Помнила ли я это? Возможно, фраза стерлась из моего сознания...Моргнув, теперь я оказалась снаружи. Меня тащили по скользкой от дождя траве в сторону леса. Подальше от бойни. От рычащего в агонии брата.Именно его рык разбудил моего зверя. Воззвал к нему.

Боль. Страх и я сдалась на волю своей кошки.

Мы стали единым. Впивались клыками в чужую плоть, разрывали ткань и кожу когтями.

Оборачиваясь, я все время следила за братом. Верила в него. Он казался мне в тот момент несокрушимым. Тем, кто обязательно со всем справится, спасет и утешит. А выходит, что зря.

Он предал меня!

Посчитал всего лишь разменной монетой.

Вокруг лилась кровь. Ор, стоны. Воины отца умирали один за другим. Мой барс убивал врагов. А я все искала взглядом Максена. Но сейчас в сердце впивалась острыми шипами боль от понимания его подлости.

Разменная монета. Так какая разница под кого подложить...

Полный боли рык. Вздрогнув, я осознала, что сжимаю в своих ладонях вырванное горло. Максен, медленно оседая на землю, смотрел на меня. В его глазах, так похожих на мои, плескалась щемящая душу вина.

— Никому нельзя верить, сестренка, — по его подбородку стекала кровь. — Никому...

Закричав, я подскочила и, хватая ртом воздух, комкала одеяло, порванное когтями. Рядом с кроватью, чуть покачиваясь, словно на ветру, стоял призрак брата. Его губы быстро шевелились.

Он пытался что-то сказать, вскидывая руки, указывая куда-то в стену. Кричал и бился в истерике. Но я не слышала ни звука.

— Рьяна! — входная дверь распахнулась и на пороге показался напуганный Айдан. — Ты кричала! Я слышал твой вопль.

Он подбежал ко мне прямо через призрак брата. Максен дернулся и медленно растаял.

— Рьяна, — обхватив мое лицо руками, Айдан вынудил взглянуть на него. — Ты плачешь, девочка моя. Сон? Кошмар?

Его большие пальцы стерли влагу с моих щек. Выдохнув, дракон прижал меня к своей груди. От его холодной куртки пахло сыростью.

— Никому нельзя верить, — тихо прошептала я. — Совсем никому.