Отвергнутая невеста генерала драконов

Глава 75

И снова тьма, но даже через нее я ощущала боль. Ломало все тело. Шея, кисти, колени... Меня выворачивало. Горечь во рту уже казалась нестерпимой. Постоянно тошнило.

Я впадала в спасительное беспамятство, но вместо покоя раз за разом возвращалась на ту дорогу, на которой много лет назад осталась лежать вся моя семья.

И сейчас, прорвавшись через пелену мрака, я снова оказалась в карете брата. Филлия все так же копалась в корзине с пирожками и выискивала непременно сладкие. Максен молча смотрел в окно, а Линнель крутила в руках небольшой кожаный бурдюк. При этом она бросала осторожные взгляды на мужа. Будто боялась чего-то.

Максен обернулся, смерил ее взглядом и недовольно поджал губы.

— Ты должна была напоить ее отваром еще час назад, — процедил он совсем неласково.

Линнель смутилась.

— Я не хочу, папа, — заканючила Филлия. — Он невкусный.

Максен замер на мгновение, опустил голову и будто приклеил к лицу улыбку. Фальшивую.

— Это нужно пить, пирожочек мой, иначе у тебя никогда не будет такой кошечки как у Рьяны.

— Но Рьяна — лера, — возмутилась Филлия. — Так бабушка сказала.

— А ты — фера, так что возьми у мамы бурдюк и послушно выпей.

И вроде не было в его словах злости, но мне стало не по себе.

— Она все выпьет, Максен, — засуетилась Линнель. — Милая, — склонившись над дочерью, она неуклюже поймала ее. — Нужно пить, чтобы походить на маму и папу.

Все происходящее показалось мне странным. А почему Филлия не походит на них? Да, Максен был полукровкой, но он в отца и зверь его был сильнее моего. Линнель и вовсе чистокровная фера. С чего переживать за зверя их дочери?

Вопросов в моей голове только прибавлялось.

— Он горький, мама, — скривилась моя малявка. — Он гадкий. Гадкий!

— Хватит! — рявкнул Максен. — Это для твоего же блага. Пей и не жалуйся.

Я вздрогнула одновременно с Линнель.

На ее лице скользнул стыд, затем вина.

Вот только в чем?

— Что ты хочешь показать мне, — я взглянула на брата. — Почему Филлия вызывает твой гнев? В чем ее вина перед тобой?

Он моргнул, будто услышал, посмотрел прямо на меня и жестоко усмехнулся.

Внезапно в окна кареты поползла тьма. Она в считанные мгновения заполнила собою все. Я снова оказалась в небытие.

Голоса... Стоны...

"Лучше тебе не молчать! — рык Айдана. — Говори, пока хоть какие-то кости еще целы!"

Он раздавался будто ниоткуда. Я покрутилась на месте, но не рассмотрела ничего.

— ... Ты с ума сошел мальчишка, — а это кричал Морган. — Ты понимаешь, Максен, о чем меня просишь?

Внезапно появился маленький огонек света, он разросся и принял очертания фигуры брата. Призрак обернулся на меня, кивнул и плавно двинулся вперед.

Я пошла следом, вслушиваясь в голоса.

— Я прошу тебя о помощи. Ты создаешь лучшие зелья на Севере, темный, и прекрасно способен решить мою проблему...

Все еще не видя спорящих мужчин, пробиралась в этой тьме, боясь потерять из виду белесый дух.

— ... Твоя проблема решается очень просто... — голос Моргана становился громче, — достаточно сказать правду, и все.

— Правду? — смех брата, непривычно жесткий и циничный. — Чтобы стать посмешищем в глазах окружающих? Чтобы выслушивать от отца его нытье по поводу нашего, не пойми с чего, шаткого положения? Его стенания о сплетнях и подрыве авторитета рода. Интересно, сам-то он забыл, из-под кого истинную достал?

— Не смей оскорблять мать, Максен! — рявкнул на него Морган. — Где твое уважение?

— Да плевал я на уважение! — голос брата звучал будто отовсюду. — Все знают, что моя истинная пришла ко мне чистой. И так должно быть! Сделай ребенка перевертышем! Я приказываю тебе как фер!

Тьма рассеялась, и я оказалась стоять в комнате Моргана. Все здесь было знакомо. И его варочные стойки, и колбы из дорогого стекла, и боченки с травами и кореньями. Хозяин находился здесь же. Как обычно, у своего котелка с черным нечищеным дном.

— А с чего они знают? — Маг вскинул голову и уставился через меня. Обернувшись, я заметила и брата. — Сам бы языком не трепал и не пришлось бы сейчас потеть.

— Я думал, она родится ферой в Линнель, — Максен высокомерно прохаживался по комнате. — Пусть слабой, но оборотницей.

— Твоя Филлия...

— Она не моя, — оборвал Моргана на полуслове брат. — Не моя! И никогда не станет моей. Она от какого-то заезжего торговца, с которым Линнель водила шашни. И сейчас мне необходимо, чтобы эта девочка росла ферой, темный. Ферой, а не человечкой без зверя и магии. Или помогаешь мне, или я начинаю рассказывать отцу, что ты спишь с матерью. И очень много лет.

— Ты что решил меня шантажировать, Максен? Мать не жалко?

Маг уперся в столешницу рукой. Я заметила, как побелели костяшки его пальцев. Он был в ярости, но виду не подавал.

Мой бедный Морган! Как же ему доставалось ото всех. Они сделали его игрушкой в своих руках. Играли на его чувствах, вынуждали идти поперек совести. И все потому что ему не повезло любить ту, что променяла его на богатство и власть.

Мне стало так противно. Стыдно за родных и обидно за него. Хотя о чем я? Он и есть моя семья. Настоящая. Та, которую стоит ценить и беречь.

— Ничего матери не будет, — Максен противно усмехнулся. — Отец побоится слухов.

— Как и ты сейчас? — поддел его Морган. — Из-за страха позора ребенка готов опаивать? Не твой так и не жалко? А о Линнель ты подумал? Она не просилась в твои истинные. Ты пришел и заявил: «Моя!». И знал ты, что под сердцем ее дитя. А теперь она должна зельями травить дочь, чтобы ты красивым в глазах соплеменников выглядел? И это твоя любовь?

— Не лезь, куда тебя не просят, маг! С Линнель я поговорил и обрисовал ситуацию. Думаешь, она хочет, чтобы в нее тыкали пальцами? Чтобы высмеивали за углами? А мать? Представь, какой шум она поднимет, если узнает, что ее единственная внучка — человечка. — Максен скривился. — Я люблю жену, но и честь дорога. Мне нужно зелье, Морган, которое пробудет в ней кровь Линнель. Мой первенец не может быть нагулянной человечкой, у которой и магии-то нет совсем. Она выбрак со всех сторон. Исправь это!

— Она дочь женщины, которую ты любишь, Максен. Твоей истинной. Опомнись! Ты брал ее, зная, что не первый. Ты знал, и тебя все устраивало. А сейчас в чем проблема просто рассказать правду, и пусть ребенок растет счастливым, называя тебя папой...

— Зачем? Для чего мне этот позор? Она девочка и наследницей мне не станет. Линнель родит сына. А Филлию, как слабую феру, я сбагрю куда-нибудь, как вырастет. Но, Морган, она должна быть ферой или ты пожалеешь, что перешел мне дорогу.

Произнес это Максен, а опустила взгляд в пол я. И черным червячком в душу вползла мысль, а может, брат заслужил то, что с ним произошло? Нет, мне было безумно жаль Линнель. Поговорил он с ней, ситуацию обрисовал! Мерзавец! Да что она — скромная девушка из небогатой семьи — могла сказать ему? Только кивать и сглатывать обиду. За себя. За дочь, которая вообще ни в чем не виновата.

— Как же ты мог, брат? — шепнула я тихо. — Ты предавал всех, кто тебя любил.

Максен резко обернулся на меня и печально улыбнулся.

Вот теперь я поняла, как у него хватило духу оставить свою дочь. А ведь мне всегда казалось, что она похожа на него. Но, видимо, это все зелья Моргана на крови. Он не опаивал меня и Филлию с целью лишить нас зверя, он делал нас сильнее. И у него получилось. Он пробудил в Филлии кровь ее матери. Сделал пусть слабой, но ферой.

— Каким же мерзавцем ты был, — пробормотала, глядя на призрак брата. — Да, нельзя никому доверять. Ты это знал наверняка, потому что только и делал, что предавал!