Чёрный княжич

— Эка, загнул, — восхитился Лука, — давай уж, сиятельство, — и взвалив тщедушное тело княжича на плечо, он направился к лестнице.

— Лука! — проорал ему Темников куда-то в район поясницы. — Вот ты меня давно знаешь, вот скажи, я же лучше Сафонова?

— Знамо дело, — согласился Лука, — кто такой Сафонов перед вами, княжич?

— Тля! — горестно резюмировал Темников. — Падальщик, что надо мной кружит.

— Так и я про то же, ваше сиятельство, — поддакнул Варнак, поднимаясь по ступенькам, — и кой олух придумал дома в три жилья.

— Но с другой стороны, — не унимался Темников, — мы же с ним как братья, мы же с ним, вот! — и он потряс сжатым кулаком перед чучелом кабаньей головы. Чучело не отреагировало.

— Сука, — огорчился княжич, — а говорила что любит.

— Бабы, — сообщил он вышедшей на шум Лизке, — самые вредные создания на земле.

— Это уж как водится, Александр Игоревич, — не стала спорить позёвывающая девка, — а што они вам сделали?

— Как это что? — возмутился Темников. — А замуж выходить не за меня, это нормально?!

— Э-э-э, вообще-то сие есть глупость, — резюмировала Лизка, — а если конкретнее?

— Эх, Мишка, Мишка, — укоризненно сообщил ей княжич, — что ж ты так то?

— Ну вот вышло так, — попыталась сгладить ситуацию рыжая. — А что случилось-то?

— Жениться, значит, надумал, — угрожающе сообщил Александр Игоревич прикроватному столику, ухватив его за ножку.— Да и женись на свою голову. А я повременю пока.

Утром Темникову было тяжко. Да ежели разобраться, и не утро то было вовсе. Лизка отпаивала княжича капустным рассолом, по-бабьи укоризненно поджимая губу.

— Будешь рожи корчить — выгоню, — предупредил её Темников, — и без тебя паскудно. Ещё и на твою постную физию любоваться.

— Прощения просим, — тут же капитулировала Лизка, — а кто таков Михайло Сафонов, что вы вчерась через слово поминали?

— О! — вспомнил княжич. — Точно, Сафонов! Надеюсь, я его на дуэль не догадался вызвать.

— Ну, это вряд ли, — успокоила его Лизка. — Так кто таков-то?

— Да пёс его знает, — отмахнулся Темников, — я его и в глаза-то не видел. Жених он Марфы Симоновны. Свадьба у них в ноябре.

— О-о-о, — округлила глаза Лизка и тут же прыснула в ладошку, — то-то вы его братом кликали. По жене, стало быть, родич и выходит.

— Фу, — сморщился княжич, — откуда в тебе такая пошлость, Лизка?

— Вестимо откуда. Из деревни, из Темниловки.

— Рада, поди? — сухо поинтересовался Александр Игоревич.

— А, и рада! — с вызовом глянул на него девка. — Токмо не от бабьей ревности, а потому что непотребна вам фрейлинка эта. Пустая она девка, нельзя такую в княгини.

— Да? — Темников озадаченно почесал шрам над бровью. — Ну может ты и права. Время рассудит.

Вечером вернувшийся домой князь позвал Александра в свой кабинет побеседовать. Помолчали. Закурили. Игорь Алексеевич был не большим поклонником сего зелья, в отличие от сына, но иногда, вот как сейчас, мог позволить себе трубочку другую.

— Так, что это вчера было? — наконец-то заговорил князь. — Что за ночной дебош и явление в виде непотребном.

— Пустяки, — пристыженно опустил голову княжич, — очередное разрушение планов и утрата излишне романтического представления о жизни.

— Вот как? — заинтересовался Игорь Алексеевич. — И какие ваши романтические планы были так сурово разрушены? А, княжич? — выделил он интонацией последнее слово.

— Матримониальные, — со вздохом ответствовал младший Темников, — хотел жениться да не успел.

— Жениться? — приподнял бровь князь. — Никак на Марфушке Гендриковой? Что? — коротко усмехнулся он, видя удивление сына. — Я, сударь мой, коли вы забыли, не токмо ваш отец, но и служащий тайной канцелярии. А это, согласитесь, несколько расширяет возможности.

Княжич только головой покрутил.

— И заметь, Саша, — меж тем продолжал князь, — знать-то я знал, но и словом тебе не обмолвился. Твоя жизнь — твои решения. Но всё же… Гендрикова?! Мы могли бы подыскать партию м-м-м… не знаю, поудобней, что ли? Стоп, стоп! — вскинул он руки в останавливающем жесте, видя вскинувшегося Александра. — Я говорил уж, твоя жизнь — твои решения. Но ведь и меня пойми, сие тоже стороной не обходит. Ты вон носишься по болотам, башку под пули подставляешь…

— Лука наябедничал? — угрюмо спросил княжич, понимая уже, с какой целью батюшка разговор сей завёл.

— Лука, — не стал отрицать очевидного Игорь Алексеевич. — А, не приведи Господь, беда какая с тобой приключится! К чему тогда всё это? — князь покрутил кистью в воздухе. — Кому род перейдёт, кто имя и достояние унаследует?

— У-у, — взвыл Александр, — да будет Вам наследник, батюшка, будет! Вон Лизка бастарда родит, а велю, так и двух. Признаете опосля.

В комнате повисло тяжёлое молчание. Только муха гудела под потолком, да потрескивали свечи в бронзовых подсвечниках.

— Извините, — уронил голову на руки княжич, — это я в сердцах, по злобе ляпнул. Полным скотством было бы такое от девки требовать.

— Темников! — с гордостью и печалью резюмировал князь и обнял Александра, прижав его голову к своей груди. — Темников! — повторил он, смаргивая непрошенную слезу.

— Ладно, всё это пустое. Что там по купцам у тебя?

Когда княжич вышел из кабинета, его встретил перепугано-решительный взгляд рыжих Лизкиных глаз.

— Чего тебе? — нахмурился Темников.

— Я согласная! — разом выпалила девка.

— На что согласная? — озадачился Александр Игоревич.

— Дитёнка Вам народить, али двух, как потребно будет.

— У-у, — застонал Темников, — ну вот за что мне всё это?! Изыди, сатанинское отродье! И мысль сию из башки дурной выкинь. Мужу своему рожать будешь, когда оный появится.

— Не появиться, — уверенно буркнула Лизка, поспешно удаляясь. Уверенно, но тихонечко, чтоб его сиятельство не услышали.

Примечания:

[1] - Княжна Мария Дмитриевна Кантемир — дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира. По легенде была любовницей императора Петра Великого.

[2] - В реальности Гендрикова Марфа Симоновна1727—1754 ещё 4 ноября 1747 вышла замуж за камер-юнкера Михаила Ивановича Софонова.

И, разумеется, никаких княжичей в галантах у неё не состояло. Наверное. Скорее всего.