На поверхности

Глава 10

Тея

Тогда

— Адам! — рассмеялась я, когда он потащил меня из Центра на парковку. — Что это?

От его смеха моя улыбка стала шире, и, как это обычно происходило в присутствии Адама, мне показалось, что мое сердце, разбухая, росло и росло, пока в груди не осталось места ни для чего, кроме него.

— Не будь такой нетерпеливой, — упрекнул он, заставив меня фыркнуть.

— Я? Нетерпеливая? Это ты нетерпеливый. — Ну, вроде как. Почему-то Адам был самым терпеливым нетерпеливцем, которого я когда-либо знала.

Он фыркнул, но я обнаружила себя прижатой к его боку и вздохнула, когда его губы коснулись моей щеки. Адам всегда был со мной джентльменом. Я до сих пор не была уверена, рада ли этому или обеспокоена.

Он не принадлежал к моей культуре. Он не знал, что то немногое, что мы делали до сих пор, считалось вольностью для моего народа. Я не должна была касаться его, не должна позволять обнимать меня и не должна проводить с ним так много времени. То, что я нарушила все три этих условия, было равносильно тому, что для моего народа я стала падшей женщиной. Не имело значения, что он был моим джило, это никого не волновало.

Цыгане заботились о приличиях, а когда дело касалось девушек моего возраста, беспокоились о ее девственности.

Адам смотрел на меня с некоторым жаром в глазах, который дал мне понять, что он хочет меня. Это чувство было взаимным, но он никогда не настаивал. И, в свою защиту могу сказать — я не знала, как это сделать.

— Ладно, открой глаза, — пробормотал он, вторгаясь в мои мысли как раз тогда, когда огонь уже лизал мои пятки. Снова сжал меня и, на этот раз коснувшись губами моего виска, объявил: — С днем рождения!

Я открыла глаза и секунду только и могла таращиться на то, что, очевидно, было моим подарком.

— Тебе нравится? — спросил Адам настороженно, когда я не произнесла ни слова.

Я не знала, что сказать.

Итак, я начала с предсказуемого ответа.

— Адам, боже мой, это уже слишком, — прохрипела я, глядя на велосипед. Чистый винтаж, и он мне очень понравился. Абсолютно понравился. — Как ты вообще его сюда доставил? — Я знала, что сейчас мое лицо состояло только из одной улыбки. Вот насколько она была большой.

Улыбка Адама же была застенчивой, но глаза сверкали радостью, потому что он знал, что я была честной, и его удовольствие от моей радости было очевидным. Это было то, что мне нравилось в нем. Что касается меня, Адам был бескорыстным и таким щедрым, что я даже не была уверена, заслуживаю ли его.

Мне нечего было ему дать, но он давал мне что-то, и делал это каждый день. Кормил и платил за мой телефон. Иногда я поднимала этот вопрос, но когда спорила, Адам говорил, что он эгоист, потому что хочет убедиться, что со мной все в порядке — как я могла поспорить с этим?

Видите? Джентльмен. В обоих значениях этого слова. (Прим.: наряду с общепринятым значением слова как «корректный, воспитанный человек», словом «джентльмен» называют человека, относящегося к привилегированным слоям общества).

— Я велел Линдену, нашему водителю, привезти его. — Затем глаза Адама потемнели и он пробормотал: — В любом случае, это не так уж и много. Я увидел его и подумал о тебе.

— Где увидел?

Зная, где жил Адам и что его мама была сенатором, я не думаю, что в его районе каждые выходные проводили дворовые распродажи.

Он пожал плечами.

— Признаюсь, что искал его по нескольким комиссионкам. Такие велосипеды довольно сложно найти, но я просто знал, что он тебе понравится.

И он был прав.

Абсолютно прав.

«Роли Чоппер» сверкал. Небольшие колеса были такими черными, что сияли, а хромированная рама блестела на солнце. На высоком руле трепетали на легком ветру несколько флажков, а ярко-синее сиденье имело небольшую мягкую спинку. (Прим.: Роли Чоппер — велосипед, производимый и продаваемый в Великобритании и США в 1970-х годах. Его уникальный дизайн стал культурной иконой, и с любовью вспоминается многими, кто вырос в то время. На дизайн повлияли драгстеры, «рубленые» мотоциклы, пляжные багги и даже колесницы).

— Ты нашел его в комиссионном магазине? — недоверчиво спросила я и бросила на Адама настороженный взгляд — он уже и так слишком много на меня потратил.

Адам покачал головой, смеясь.

— Ты такая недоверчивая, — упрекнул он, кладя руку мне на плечи. — Я купил его в комиссионном магазине примерно за пятьдесят долларов. Это была полная рухлядь. Хочешь посмотреть?

— Конечно, — ответила я ему, забавляясь этим нетерпеливым вопросом. Он очень хотел, чтобы я увидела первоначальный вид велосипеда, и когда перевела взгляд на экран его телефона, то просто замерла.

Велосипед был реальным хламом. Продавать его за пятьдесят долларов было просто возмутительным.

Рама представляла собой одно большое коричневое пятно ржавчины, сиденье было потрескавшимся и с большим количеством прорех, а руль погнут.

Почему-то, когда я увидела, каким он был и какой стал сейчас, на моих глазах выступили слезы.

— О, Адам, — выдохнула я, протянув руку и коснувшись пальцами фотографии на телефоне. — Ты сделал это для меня.

— Конечно, — напряженно сказал он. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Ненавижу, когда ты ходишь по этой дороге пешком каждый день. Это не только слишком далеко, но и опасно. Все это проклятое место. — Он оглядел парковку, словно выискивая взглядом наркоторговцев. — Ещё у меня есть две хорошие цепи с прочными замками, но это не помешает украсть велосипед, если ты не поставишь его в безопасное место, например, перед магазином на виду у всех, понимаешь?

Я кивнула, понимая, что он имел в виду.

— А-Адам, ты починил его?

Он пожал плечами.

— Мне нравится чинить вещи.

Боже, он сказал мне это во время нашей второй встречи. Как я могла забыть?

Повернувшись к Адаму, я прижала руку к его груди и встала на цыпочки.

— Спасибо. Большое тебе спасибо.

Он вздохнул, но позволил мне быть тем, кто соединил наши рты. Поцелуй был мягким, нежным, но он пульсировал. Адам хотел большего, и я понятия не имела, как ему это дать, но он и не настаивал. Судя по его внешнему виду, по легкости в его теле, по его чувственности, я понимала, что Адам не был девственником, но он никогда не оказывал на меня давления. Никогда. Ему было приятно прикасаться ко мне, обнимать, целомудренно целовать. Я знала, что однажды это изменится, но на данный момент он не заходил слишком далеко. Мне казалось, что он чего-то ждет, только у меня не было возможности узнать, чего именно, и я не знала, как его об этом спросить.

Конечно, большинство девушек могли бы быть напористыми, но я — нет. Несмотря на то, что я потеряла связь со своей культурой в восемь лет, определенные правила укоренились во мне с самого рождения.

Прижавшись ко мне лбом, он прошептал:

— Я люблю тебя, Тея.

Мое горло сжалось от эмоций.

— Я тоже люблю тебя, Адам. — Протянув руку, я обняла его за шею. — Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

— Ты заслуживаешь всего мира, Тея, и если у меня получится, я дам тебе его.

— Мне просто нужен ты, — прошептала я серьезно.

Вещи не значили для меня так много, как для Адама, и я не имела в виду, что это плохо, это была просто разница в нашем воспитании. Тем не менее, велосипед был прекрасен, потому что Адам был прав: Лоуренс действительно был опасен, а велосипед поможет мне находиться в большей безопасности.

Возможно, мне не стоило принимать его, но, как и в случае с телефоном, мне никогда не приходило в голову отказаться. Телефон держал меня в постоянном контакте с Адамом, а велосипед давал мне возможность до него добраться.

Мои дни были нацелены на то, чтобы проводить с ним как можно больше времени, и я знала, что он чувствовал то же самое.

Мы шли к чему-то, к чему-то приближались, я просто не знала к чему.

Адам повторил мое движение, обхватив меня за шею, и пробормотал:

— Мне нужно идти.

— Я знаю. Мне тоже.

Мы оторвались друг от друга, но наши руки оставались переплетенными.

— Увидимся вечером?

Я кивнула — с тех пор, как Эмма и Джон потеряли Луизу, они, в основном, были погружены в себя и не возразят, если мы нарушим правила дома. Но мне не хотелось пользоваться их горем, поэтому, хотя мы с Адамом и встречались, но делали это нечасто.

Но сегодня? На мой день рождения? Боже, да.

Он улыбнулся довольно.

— Я могу угостить свою девушку на день рождения.

Мои щеки порозовели.

— О, Адам, ты и так сделал слишком много!

— Я же сказал: для тебя ничего не будет слишком много. — Глаза Адама сверкнули, и его искреннее удовольствие от перспективы того, что мы сегодня вместе пообедаем, заставило мое сердце заколотиться. — Я пришлю тебе сообщение, когда придумаю что-нибудь прикольное, — улыбнулся он. — Езжай осторожно.

Адам не сделал то, что обычно делал — не отстегнул свой велосипед и не запрыгнул на него. Только тогда я поняла, что он вообще не на велосипеде. Удивленная подарком я до сих пор этого не замечала. Адам тем временем прошел через парковку к шикарной машине, которая практически кричала о своей заоблачной стоимости.

Когда я бросила взгляд на водителя, наши глаза встретились. Я удивленно моргнула, ощутив интенсивность его взгляда, но отбросила это чувство, когда Адам открыл, а затем закрыл дверь.

Через несколько секунд машина завелась, и они уехали. Через заднее окно Адам дважды обернулся, как делал всегда, а я стояла и смотрела, как всегда делала я.

Подняв руку, я помахала ему, понимая, что, когда он уезжал на машине, которая была доказательством того, насколько разными были наши миры, он забрал мое сердце с собой.

И меня это более чем устраивало.