Тайны сбежавшей невесты

Глава 16

В изумлении моргая ресницами, Энни смотрела на красавицу, сидевшую напротив. Возможно, эта богиня всего лишь плод ее воображения и сейчас исчезнет прямо у нее на глазах. Ведь невозможно быть такой красивой в реальной жизни. Своей красотой она даже затмевала Лили…

Тут женщина вдруг распрямилась и чуть приподняла брови. У нее были иссиня-черные волосы, темные глаза, великолепно очерченные скулы, а также родинка на щеке, идеальной формы нос и губы цвета спелой вишни. И она с любопытством рассматривала Энни из-под своих роскошных длинных ресниц.

«Нет, это не плод воображения, – сказала себе Энни. – Ну… что ж, отлично. Для сегодняшнего вечера не хватало только этого».

Любовница лорда Эшборна выглядела так, будто только что спустилась с Олимпа. Или, возможно, как Клеопатра. «Хотя нет, – решила Энни. – Клеопатра не имела бы никаких шансов рядом с этой красавицей». При мысли о том, как Джордан остается с этой женщиной наедине и целует ее, у нее заныло сердце.

Ее, Энни, неопытность, должно быть, вызывала смех у лорда Эшборна, если обычно он проводит время в такойкомпании. Энни посмотрела на свое яркое платье. Ей вдруг пришло в голову, что в таком наряде она напоминала маленькую девочку, игравшую в переодевание.

Ни слова не говоря, Энни по-прежнему таращилась на женщину. Тут лорд Эшборн наконец сел рядом с Клеопатрой, и та проговорила:

– Значит, это вы – та самая signorina,которая в последнее время отнимает так много времени у Джордана?

Энни вздрогнула, уловив в прекрасном английском красотки – пусть и с итальянским акцентом – едва скрываемый гнев. Во-первых, ей не понравилось, что эта женщина назвала графа Джорданом. И уж конечно, ей не понравилось, что слова «отнимает так много времени у Джордана» прозвучали в устах Клеопатры с некоторым оттенком осуждения.

– Меня зовут Энн Эндрюс, – вскинув подбородок, заявила Энни.

– Да, мне это известно. Рада за вас, – с натянутой улыбкой ответила Клеопатра.

Лорд Эшборн тихонько покашлял, и Энни, взглянув на него, заявила:

– До сих пор не могу поверить, что вы вытащили меня из театра подобным образом.

– А я не могу поверить, что мне пришлось это сделать, – бесстрастным голосом ответил Джордан. – Неужели вы совершенно ничему не научились?

– Я просто разговаривала с ним. – Энни скрестила на груди руки. – Вряд ли это запрещено. В конце концов его сестра была рядом…

– Дело совсем не в этом. – Джордан невольно вздохнул. – Во-первых, немного раньше, когда я заезжал к вам, вы солгали мне. А во-вторых, вам надо перестать бегать за Эгглстоном, как томящаяся от любви школьница. Вы ставите себя в глупое положение. Весь свет только об этом и говорит. Должно быть, вы слышали, что говорили лорд и леди Крэнберри.

– Леди Крэнберри – известная сплетница, – отозвалась Энни, чувствуя, как закипают слезы в глазах. Она прикусила щеки, чтобы не расплакаться и не выглядеть ребенком перед лордом Эшборном и его богиней. Но слова графа… они вдруг показались ей совершенно справедливыми. Но неужели люди сплетничают о ней? Неужели говорят, что она бегает за Артуром как последняя дура?

– Ты заезжал к ней? – выгнув тонкую бровь, спросила Клеопатра.

Граф взглянул на нее, однако промолчал…

– Вы не представите меня своей… подруге? – спросила Энни, едва не умирая от стыда.

– Да, конечно, – процедил Джордан, демонстрируя всем своим видом, как ему все это надоело. – Мисс Энни Эндрюс, это – синьорина Николетта Монровия.

– Не скажу, что мне приятно такое знакомство, – прищурившись, заметила красавица.

Энни молча посмотрела на нее. То, что любовница графа насколько красива, настолько и груба, это его личное дело. В этом отношении они прекрасно подходили друг другу.

Лорд Эшборн снова посмотрел на Николетту и снова промолчал. Но на сей раз нахмурился. Энни же отвернулась к окну и пробурчала:

– Этот вечер обернулся катастрофой.

– Согласен, – кивнул граф.

– Я знаю, что вы мне не поверите, – никак не могла успокоиться Энни, – но я понятия не имела, что Артур будет в театре сегодня вечером.

– Вы правы… – протянул Джордан. – Я вам не верю.

– Вот вы все твердите, что вас это раздражает и причиняет массу неудобств, – Энни сжала кулаки, – но при этом упорно продолжаете преследовать меня и вмешиваться в мою жизнь.

– Вы слишком хорошо обо мне думаете. Сегодня вечером, моя дорогая, все раскрылось совершенно случайно. Или вы уже забыли, что сообщили мне, что больны и поэтому сегодня вечером останетесь дома?

– Мне бы не пришлось придумывать такие истории, милорд, если бы вы не были таким надоедливым.

Взгляд темных страстных глаз Николетты метался от лорда Эшборна к Энни и обратно. Наконец она сказала:

– Мисс, как вы смеете называть его надоедливым? Присматривая за вами, он оказывает услугу лорду Колтону, вот и все.

– А я вполне могу обойтись и без его присмотра… – Энни крепко зажмурилась, чтобы не выплеснуть подступившие к глазам слезы.

– Ваша старшая сестра так считает, – возразила Клеопатра.

– Николетта, довольно! – прогремел голос графа.

Энни вздрогнула и открыла глаза. Клеопатра же бросила взгляд на любовника, потом, чуть пришурившись, снова принялась поглядывать на девушку.

А Энни не смела поднять на нее глаза. Синьорина Монровия, эта умудренная опытом женщина, хорошо знакомая с превратностями жизни – к тому же утонченная, поражающая своей экзотической красотой, – была хорошо знакома с миром мужчин и с мужскими секретами. Да уж, она не такая женщина, которой нужно за кем-то бегать. Потому что совершенно очевидно: все мужчины сами за ней бегают… Такие же богатые, очаровательные, красивые и сильные, как Джордан Холлоуэй. Только сейчас Энни поняла, что лорд Эшборн именно такой. Да, он был именно таким, как о нем говорила Фрэнсис. И даже еще лучше. Просто она, Энни, была ослеплена его отношениями с Девоном и Лили, потому и не видела реального положения вещей. И вот теперь она, глупая девчонка, отнимает у него его драгоценное время. Она – словно муха, жужжащая над его изысканным званым ужином.

О Боже, даже думать об этом было слишком унизительно. Все это время она боролась с лордом Эшборном и вела себя как избалованный ребенок, тогда как он хотел всего лишь одного, – заставить ее образумиться… и заняться своими обычными делами, например, отвезти в театр свою необыкновенно красивую любовницу. Осознав все это, Энни готова была от стыда сквозь землю провалиться.

Но неужели эти двое каждую ночь говорили о ней и смеялись над ней, мол, какая она глупая, какая дурочка, бросается в объятия Артура Эгглстона. Артур казался смешным мальчишкой по сравнению с изысканным и утонченным лордом Эшборном. Господи, как она могла так ошибаться и недооценивать графа? После сегодняшнего вечера она никогда не сможет посмотреть ему в глаза. Ох, поскорее бы добраться домой…

Энни украдкой посмотрела на синьорину Монровию. Но какое ей дело до его экзотической любовницы? Она, Энни, сама во всем виновата. Если бы не солгала и не поехала сегодня вечером в театр, то сейчас не оказалась бы в такой ужасной ситуации. Так что винить она должна только себя.

– Энни, послушайте меня… – Упершись ладонями в колени, лорд Эшборн наклонился к ней: – Все это я сделал ради вашей же пользы. Поверьте, чувства Эгглстона к вам не так сильны, как… вам бы хотелось, и я…

– Стоп! – Энни подняла руку. – Остановитесь, милорд. – Если бы она могла вдруг стать невидимой и исчезнуть из экипажа, то незамедлительно бы сделала это. Энни даже посмотрела на дверцу экипажа и прикинула возможность прыжка. Единственное, что остановило ее, это унизительная мысль о том, что такой поступок мог бы разрушить все планы лорда Эшборна на сегодняшний вечер, так как для ее сломанной конечности потребовался бы хирург. Она живо представила, какое выражение появилось бы на лице синьорины Монровии, если бы такое вдруг случилось. Но хуже всего, что лорд Эшборн был прав. В ситуации с Артуром Эгглстоном она ставила себя в глупое положение. И сама понимала это, но все же позволила Фрэнсис убедить ее в обратном. Но теперь – все, хватит! – Не нужно меня больше отчитывать, милорд. Я больше не собираюсь преследовать мистера Эгглстона.

– Я считаю, что вы приняли мудрое решение, – тихо сказал Джордан, хотя по выражению его лица было понятно, что слова девушки его не убедили.

Тут экипаж остановился перед особняком Девона, и лорд Эшборн вышел, чтобы помочь Энни. Она даже не попрощалась с Николеттой и, подгоняемая смущением, быстро подошла к двери дома и тут же открыла ее. Но Энни никак не могла заставить себя повернуться и посмотреть на лорда Эшборна – так и замерла, уставившись на блестящую латунную дверную ручку.

– Милорд, простите, что я причинила вам столько хлопот сегодня вечером, да и во все другие вечера, когда вы были вынуждены уделять мне внимание и присматривать за мной, – пробормотала Энни.

– Ничего страшного, – ответил Джордан, и Энни украдкой, через плечо, все же взглянула на него.

Она распахнула дверь, собираясь ворваться в дом и не оглядываясь бежать до самой спальни, где можно было укрыться, но рука Джордана, опустившаяся ей на плечо, остановила ее. И это прикосновение, как ни странно, тотчас же ее успокоило.

– Энни, то, что я говорил в экипаже, – чистейшая правда, все так и есть. Я вовсе не пытаюсь превратить твою жизнь в клубок проблем и неприятностей. Я действительно считаю, что так лучше для тебя.

Она кивнула и проглотила подкативший к горлу ком. Теперь он ее жалеет… О Боже! Неужели этот вечер может стать еще более унизительным? Но куда уж больше?..

– Спасибо, лорд Эшборн. – Энни заставила себя повернуть голову и взглянуть на него. – Могу честно сказать, что больше не буду источником неприятностей для вас.

Джордан кивнул, но не сказал ни слова. Энни вошла в дом и захлопнула за собой дверь. Оставшись одна, она, прижавшись спиной к двери, медленно сползла на мраморной пол и села в облако ярко-голубого атласа.

Какая она дура, какая дура! Бегала за Артуром и ничего не добилась, а лорду Эшборну вместе с любовницей пришлось из-за нее покинуть театр. Сегодня вечером ее унизили, причем дважды. Сначала перед Эгглстонами, а потом перед изысканной любовницей Джордана. Замечательно! Но разве она не заслужила это? Если бы Лили была в городе, наверняка бы заперла ее на чердаке за такое ужасное поведение.

Энни медленно поднялась с пола и направилась к себе в комнату. Боже мой, какая красивая у лорда Эшборна любовница! А она, Энни… Ее слишком вьющиеся волосы, слишком большой рот и слишком вздернутый нос явно проигрывали по сравнению с безупречным лицом синьорины, словно высеченным из мрамора. Они с лордом Эшборном оба были безупречны. Как пара античных скульптур.

Энни в досаде поморщилась, вспомнив, как попросила лорда Эшборна поцеловать ее в тот вечер у Линдуортов. Теперь она понимала, насколько неопытной была. И сейчас ей захотелось ударить себя побольнее за собственную наивность.

В желудке появилось неприятное тошнотворное ощущение. Николетта – любовница Джордана, и они вместе поехали домой. Можно было не сомневаться, что весь вечер они проведут в объятиях друг друга. Но почему эта мысль вызвала у нее такое ощущение, будто ее ударили в живот? Почему она чувствовала себя ужасно, одинокой и несчастной? Ведь до лорда Эшборна и его любовницы ей нет никакого дела.