Здесь умирает надежда

У меня были от нее глубокие карие глаза, изящные скулы, и губы в форме сердечка.

Она по-прежнему работала семь дней в неделю. Хотя мой отец происходил из богатой семьи, мама не довольствовалась быть просто леди. Особенно потому, что она сделала себе имя в качестве застройщика еще до того, как они встретились. Она взяла отпуск на неделю, чтобы родить меня, а потом, когда вернулась на работу, меня передали нянькам.

Моя мама была боссом.

Отец был почти до смешного выше ее. Она была миниатюрной, а отец высоким, солидным и внушительным. Что ж, он выглядел бы внушительно, если бы вы не увидели, как он улыбается. Но папа почти всегда улыбался. И он сиял, когда мы с Карсоном подошли.

— Принцесса, — воскликнул он, притягивая меня в свои объятия.

Отойдя от Карсона, я погрузилась в объятия отца, вдыхая знакомый запах лосьона после бритья. Древесный, дорогой.

— Привет, папочка, — ответила я, как только он отпустил меня.

Я наклонилась, чтобы поцеловать маму в щеку. Ее духи от Тома Форда пахли розами.

Ее глаза скользнули по мне.

— Ты надела Кэлвин Кляйн, — признала она с одобрением. Она улыбалась меньше, чем мой отец, но ее глаза блестели. — Выглядишь идеально.

Ее взгляд метнулся к Карсону, и я увидела, как она оценила его костюм, ее губы изогнулись вверх в знак одобрения.

— И новый поклонник, — заметила она с характерной для нее легкой мелодичностью в голосе.

— Это Карсон, — представила я. — Карсон, это мои родители.

Я не совсем задумывалась об этом конкретном моменте, когда уступила Карсону, приехавшему сюда. Я была слишком опьянена его присутствием и сюрреалистической идеей нашего совместного появления на публике.

Теперь, когда это происходило, я была заинтригована тем, что произойдет. Карсон не был похож на человека, которому было бы легко знакомиться с родителями. Слишком много любезностей, слишком много светской беседы.

Но он преобразился у меня на глазах, когда шагнул вперед, чтобы пожать руку моему отцу.

— Мистер и миссис Уитни, — сказал он, его губы приподнялись. — Приятно познакомиться с вами.

— Карсон, да? — спросил папа теплым голосом. — Хорошее имя. Уникальное.

— Карсон определенно уникален, — согласилась я с усмешкой, наклоняясь к нему.

Взгляд моей матери устремился куда-то в толпу.

— Рен, дорогая, мы бы с удовольствием остались поболтать, но ты должна быть на подиуме до того, как подадут ужин. — Ее взгляд вернулся ко мне. — Твоя звездная подружка ждет, чтобы вручить награду.

Я закатила глаза.

— Мама, она не звездная подружка. Сейчас она одна из самых успешных женщин в бизнесе, она получила четыре премии «Эмми». И она была режиссером и снялась в своем собственном фильме, который получил «Оскар». Она очень знаменита.

Мама махнула рукой.

— Да, да, конечно, — пробормотала она.

Только моя мать могла наплевать на одну из самых известных женщин в индустрии развлечений.

— Нельзя заставлять ее и наших гостей ждать, — заявила она, схватив меня за запястье. — Карсон может составить компанию твоему отцу.

Моя мама не организовывала этот ужин, но она волшебным образом точно знала, что происходит и кто где должен быть. В ее стиле.

Мой желудок сжался, когда я посмотрела сквозь толпу людей между нами и сценой. Я нервничала не из-за речи, а из-за того, что оставила Карсона. Это чувство удивило меня. Ни разу я не чувствовала, что мне нужен мужчина рядом для чего-то, кроме секса. Мама похитила меня прежде, чем я смогла уцепиться за Карсона. После этого были улыбки, приветствия и воздушные поцелуи по пути к пьедесталу почета. Затем мое представление. Аплодисменты. Я оказалась на сцене, где обняла свою «звездную подружку» и приняла стеклянный трофей, который вызвал у меня отвращение.

— Привет, — тихо сказала я в микрофон.

На протяжении всей своей жизни я выступала с разными речами. Однажды мне пришлось развлекать толпу на рок-концерте, когда солист — парень, с которым я встречалась, — пытался прийти в себя после неудачной поездки, чтобы выйти на сцену.

Я не застенчива. Даже если я чувствовала себя странно и неправильно, принимая эту награду в бриллиантах и от кутюр в комнате, полной женщин, одетых в то же самое, когда благотворительность была направлена на помощь женщинам, у которых буквально ничего не было. Даже тогда я могла бы играть в эту игру. Потому что без всего этого благотворительная организация не получила бы необходимых денег и внимания. Так что я была более чем готова нести какую-нибудь чушь и предаваться зрелищу ради общего блага.

Но я думала о Карсоне. Чувствовала его взгляд.

Я прочистила горло, считая количество глаз, устремленных на меня.

— Хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли сегодня вечером, — я обратилась к толпе, но не сводила с него глаз. — Я знаю, это может показаться просто очередным гала-концертом, поводом нарядиться и выпить коктейли. Просто еще один ужин. Пришел на один, надо прийти и на другие, верно?

Легкий гул смеха прокатился по толпе.

— Мы привыкли к тому, что благотворительность — это событие, — продолжила я. — Но мы больше ничего об этом не думаем. Мы лишь подписываем чеки, не вдаваясь в подробности. — Я прищурилась, глядя на толпу. — Но не экономьте на чеках.

Снова смех.

— Довольно банально, но не думаю, что заслуживаю этой награды. И клянусь, что это не ложная скромность. Если вы знаете меня лично, то знаете, что скромность — это не то слово, которое используется для описания меня.

Смех.

— Я прожила счастливую жизнь, — продолжила я. — Мир, в котором живут женщины, с таким же успехом может находиться на другой планете. Но мне не нравится чувствовать себя комфортно. И мне неудобно оставаться в рамках своей счастливой жизни. Той жизни, что подарили мне родители.

Мой взгляд переместился с Карсона туда, где рядом с ним стояли мои родители.

— Если бы мои бабушка и дедушка не были достаточно храбры, чтобы уехать из Вьетнама, мама не создала бы ту жизнь, которую она вела здесь. Не поймите меня неправильно, она бы управляла делами в любой точке мира, но бабушка и дедушка знали, что она не достигнет тех высот, которых заслуживала, если они останутся там. И мама создала империю. Она познакомилась с отцом. Они создали меня.

Я улыбнулась своим родителям.

— Это генетическая лотерея, в результате которой я родилась, — сказала я. — Учитывая ту жизнь, которой я живу, благодаря храбрости и самопожертвованию моих бабушки и дедушки, благодаря жилью моей матери, доброму сердцу моего отца. Но я могла бы родиться в другой жизни. В той, где мне бы не давали никакого права. Например, выбрать себе ухажера.

Я посмотрела на Карсона.

— Это удача. Невероятная удача, что я родилась здесь, а не где-то там, где бриллианты, платья, свобода кажутся предметами и понятиями, найденными на другой планете. Так что я действительно не заслуживаю награды за то, что пытаюсь помочь людям чужими деньгами. Но спасибо вам за признание. И за большие чеки.

Я подмигнула зрителям и покинула сцену.

— Он другой, не так ли? — спросил папа, когда мы смотрели, как Карсон танцует с мамой. Да, Карсон танцевал с моей матерью. Я понятия не имела, как это произошло. Карсон, как оказалось, хорошо поладил с родителями. Он прекрасно поладил с родителями. И с друзьями родителей.

Он был другим человеком.

Почти… очаровательным. Почти. Он не мог избавиться от той угрожающей атмосферы, которая витала вокруг него. Люди боялись его. Я видела. И наслаждалась. Наслаждалась, что он был моим.

Мои родители, конечно, не испугались. Они были впечатлены.

— Не как остальные, — уточнил мой отец. — Он другой.

Мои родители были знакомы со многими мужчинами, с которыми я встречалась. Я не пыталась скрыть от них свою романтическую жизнь, честно говоря, я не думала, что они так уж много замечают. Папа отказался от дробовика и ссоры на крыльце, когда я в шестнадцать лет начала встречаться с поп-звездой-подростком.

Он происходил от греческих родителей, у которых были деньги. Нефтяные деньги. Не из скромного начала, как у мамы. Он родился богатым. Ему не пришлось много сражаться, ну, только за мою маму. Она немного сопротивлялась, влюбившись в неприлично богатого бизнесмена, когда была полна решимости сколотить собственное состояние.

Но он покорил ее.

Мой отец всех покорял. У него были добрые глаза. Часто улыбался, его лицо покрыто морщинами, свидетельствующими об этом. Эти морщины только придавали ему более утонченный, красивый вид. И он работал с тренером шесть дней в неделю, хоть ему и за шестьдесят, так что он был в отличной форме.

Но руки у него были гладкие, без мозолей, шрамов. Он не был бойцом.

Вот почему я его обожала. И отчасти разрушила теорию о том, что каждая девушка ищет мужчину, похожего на папу, потому что Карсон — его полная противоположность.

Но мой отец был проницателен. Очевидно, более проницательный, чем я думала. Он любил меня. Сильно. Я это знала. Он купил мне пони и отправил всех моих друзей на Мальдивы на шестнадцатый день рождения. Он забрасывал меня деньгами, чтобы показать свою любовь.

Я не думала, что он достаточно внимательно изучил мою жизнь, чтобы понять, кем был Карсон.

— Да, пап, он другой, — тихо признала я.

— Я рад за тебя, — он улыбнулся мне сверху вниз. — Ты нашла мужчину, который будет относиться к тебе так, как ты заслуживаешь. Не как к принцессе, а как к королеве, которой ты и являешься.

Его слова казались правдой.

— Хочу ли я знать, чем он зарабатывает на жизнь? — спросил он через несколько минут.

Я прикусила губу и попыталась не улыбнуться.

— Нет, папочка.

Его глаза заблестели, когда он кивнул, осушая свой напиток.

— Тогда ладно.