Контракт с подвохом: убить незабвенного

Глава 26. Охота началась

Карета Дроута медленно приближалась к его поместью. Мы сидели рядом в ней; я устроила голову на его плече, Фавиан обнимал меня за талию, утыкаясь кончиком носа в мои волосы. Облачиться мне пришлось в платье, в то время как блондин всего лишь переоделся в свою обычную одежду. На сей раз это нужно было для прикрытия, и я не особо возражала. В конце концов, сколько раз я уже надевала эти платья — и ничего, не умерла же.

Вскоре карета остановилась. Мы выбрались, Фавиан передал сумку с вещами слуге. Однако в доме нас ждал неприятный сюрприз. С порога на Фавиана начала орать какая-то блондинисто-пепельная дамочка в чёрном кружевном пышном платье:

— Ты мерзавец, Дроут! Невыносимый, несносный, невозможный мерзавец! Я проклинаю тот день, когда связалась с тобой!

Фавиан прикрыл глаза, делая глубокий вдох. Я с шоком уставилась на кричащую девушку, и та, заметив меня, грубо выхватила мою руку, до этого крепко сжимающую руку блондина:

— Это ещё кто? Очередная потаскуха?!

Я тут же выдернула руку, и Фавиан встал между нами, грозно проговорив:

— Остынь, Шарлотта. Зачем ты явилась сюда? Я же сказал: между нами всё кончено. Я свободный человек и имею право встречаться с кем захочу.

— Вот мы как заговорили? Не ты ли клялся мне в любви? — возмутилась дама.

"Что? В любви? Ничего не понимаю…" — я растерянно глянула на Фавиана: он выглядел спокойно и уверенно. Таким же был и его ответ:

— Это было много месяцев назад. Сейчас всё иначе. Ты должна принять это и перестать меня преследовать, наконец.

"Бывшая…" — я выдохнула. Всё немного прояснилось. Дамочка эта выглядела очень эффектно: светлые, почти пепельные волны волос, спускающиеся на спину, яркий макияж глаз, выделяющихся на светлом стройном лице, тёмно-вишнёвая помада на губах, руки, плечи и ключицы облачены в мелкое кружево, остальное тело — в чёрное, тоже с кружевными узорами платье с не менее эффектным вырезом. Про неё так и хотелось сказать: "стерва и скандалистка". Но, боюсь, если бы я сейчас выдала ей такое, она бы разорвала меня в клочья.

После его слов Шарлотта изменилась в лице: злостное выражение в один миг превратилось в жалостливое, будто бы это не она тут пару секунд назад неистово орала.

— Но ты же не бросишь меня, Фавиан?.. — мне даже показалось, что на её глазах показались слёзы.

— Кхм-кхм, — решила я напомнить о себе. Дроут быстро обернулся ко мне, и в его глазах явственно читалась мольба не воспринимать всё это всерьёз.

— Шарлотта, — он повернулся к ней и, когда она уже хотела прижаться к нему, придержал её плечи руками. — Тебе нужно вернуться домой и отдохнуть. Мы с тобой уже всё обговорили. Я не собираюсь по сто раз повторять одно и то же. И вообще, тебе бы уехать куда-нибудь на юг на пару месяцев… Отдых явно пойдёт тебе на пользу.

— Я поняла, — дамочка порывисто смахнула слёзы и грубо оттолкнула мужчину. — Прощай, Дроут.

И с гордо поднятой головой направилась было к воротам, но, приостановившись рядом со мной, ядовито прошипела:

— Ты никогда не получишь его, шлюха. Он мой!

— Не твой он, девочка, смирись с этим, — отпарировала я, сложив руки на груди, а дама от такой наглости чуть было не начала задыхаться и тут же вылетела за ворота, к своей карете.

— Глориана, — Фавиан подошёл ко мне и взял за руку; было видно, что ему тяжело далась эта встреча. — Прости за то, что эта леди наговорила тебе. Она очень… очень импульсивна. Мы расстались около четырёх месяцев назад, но она никак не может принять это. Я в скором времени поговорю с её родителями и добьюсь того, чтобы они отправили её куда-нибудь на юг. Так будет лучше. И для неё, и для нас.

Я кивнула:

— Давай… вернёмся к заданию. Нас ждёт барон Тревер.

***

Уже после полудня, отобедав, мы вновь сели в карету, прихватив всё необходимое, и поехали в гости к нашему барону. Не успели мы отъехать, как Фавиан прикрыл окна кареты шторками и пересел ко мне на тесное сиденье.

— Что ты задумал? — я невольно улыбнулась, заметив на его лице улыбку. Вместо ответа он лишь прижался губами к моей обнажённой шее, отчего меня охватила приятная будоражащая дрожь. Оставив там засос, он поднялся выше и шепнул мне в самое ухо:

— У нас есть минут пятнадцать. Давай проведём их с пользой?

— С пользой? — я ахнула, ощутив, как его ловкие пальцы заползли в вырез. — Э-эй! А если кучер услышит?..

— А ты будь потише, — Дроут игриво куснул мочку моего уха, языком поддевая небольшую серьгу. И, кажется, мне это нравилось…

Все эти пятнадцать минут пути Фавиан активно демонстрировал свою любовь и страсть ко мне, отчего я окончательно убедилась, что он завладел мной, моей душой и телом полностью и безоговорочно; убедилась и в том, что он так же принадлежит мне и готов отдаваться моим рукам даже в таком, казалось бы, непригодном для занятий любовью месте. Последние три минуты езды мы приводили себя в порядок и целовались, всё никак не находя возможности отлипнуть друг от друга. А после, когда карета остановилась, как порядочный джентльмен и приличная леди вышли на свет.

Поместье "Ленингтон" расположилось на окраине Аплтона, у густого, хоть и облагороженного, леса. Дом барона оказался куда меньше особняка Фавиана, что, впрочем, неудивительно, и был изготовлен из серого, потемневшего от времени камня. Не давая мне времени поглазеть, Фавиан подал мне руку и повёл внутрь. Дворецкий Тревера герцога Дроута узнал сразу, а вот мне пришлось назваться. Поняв, какие важные шишки стоят перед ним, дворецкий, не говоря ни слова, повёл нас к кабинету барона. Когда мы приблизились, до нашего слуха долетели звуки голосов, спорящих о чём-то. Мы с Фавианом переглянулись, гадая, наверное, об одном и том же: "Кто бы мог быть сейчас в кабинете барона?" Однако, когда дворецкий постучал, отворил дверь в ответ на наступившую тишину, торжественно провозгласил "Герцог Фавиан Дроут и баронесса Варрия Альгар'Дан" и мы вошли, в кабинете оказался лишь один барон Нейбор Тревер. Мужчина средних лет в тёмно-синем халате сидел за столом с крайне нервным видом. Бурые с проседью длинные волосы были встрёпаны, кустистые брови, за которыми терялись глаза, нахмурены, мелкий нос с горбинкой наморщен, из-за чего жиденькие усики под ним смешно топорщились. Удивлял его аномально большой подбородок, изрядно поросший щетиной.

— Что Вам нужно?.. — довольно раздражённо бросил он и, взяв себя в руки, добавил: — Ваша Светлость, Ваша Милость.

— Есть одно дело, Нейбор, — Фавиан, не церемонясь, прошёл к столу. Я последовала за ним, окидывая быстрым взглядом кабинет. Здесь явно был кто-то ещё… Где же он? Наконец мой взгляд остановился на распахнутом окне позади баронского стола.

— Не холодно Вам тут? — я перевела взгляд на нервного мужчину. — Окно нараспашку.

— Ах да, — он тут же подскочил и прикрыл одну створку, — проветривание кабинета. Полезная штука…

В этот момент Фавиан выложил на его стол арбалет:

— Узнаёте?

Тревер так и застыл, глядя на оружие. Было видно, что оно ему знакомо.

— Откуда… — пробормотал барон, но тут же осёкся. — Нет! Что это Вы притащили?

— Один из двух арбалетов, которые Вы заказали в прошлом году в мастерской "Остракон стрелка", — спокойно проговорил Дроут, глядя на него немигающим взглядом. Тревер затих. Понимал: отпираться бесполезно. Он задал вопрос:

— Как Вы узнали?

— Это неважно, — я глянула на Фавиана и вновь обратилась к барону: — Вы ответите на все наши вопросы.

— А если не отвечу? — он вздёрнул подбородок. — Вы ничего не докажете!

— А нам и не нужно, — я наставила на него свой небольшой складной арбалет, который был заряжен смертоносным снарядом.

— Не совершайте глупостей, — поддержал меня Фавиан. — Отвечайте и не вздумайте кричать. Вам знакомо имя "сэр Лис"?

— Д-да, — напуганный мужчина кивнул.

— Это Вы скрывались под этим именем? — продолжал давить блондин. Тут Нейбор отчаянно замотал головой:

— Нет, это не я, клянусь!

— Это Ваша бумага. Ваш ли подчерк? — и Фавиан продемонстрировал ему контракт.

— Да, мой, но меня заставили! — Тревер дрожал, очевидно, контракт он узнал сразу. — Он заплатил мне, пообещал много денег, славы и титул…

— Кто "он"? — Дроут повысил голос.

— Я не знаю, клянусь! — барон чуть было не сорвался на крик. Я его перебила:

— Кто был с Вами здесь, пока мы не пришли? Отвечайте!

— Это был…

Не успел барон ответить, как что-то быстро прожужжало в воздухе. Мужчина замер, покачнулся и упал. Из спины, меж лопаток у него торчала стрела.

— … Седрик, — я вздрогнула, на секунду потеряв самообладание, но затем быстрым жестом показала Фавиану прижаться к стене, ближе к шторам, что обрамляли окно.

— Седрик спорил о чём-то с Тревером, — проговорила я, не выпуская из рук арбалет. — Как только дворецкий постучал, Седрик вышел через окно. Он подслушал наш разговор и убил Тревера, пока тот не наговорил лишнего!

— Вот чёрт, — выругался Фавиан.

Мой взгляд скользнул по столу, натыкаясь на нераспечатанный конверт рядом с большим арбалетом. Я осторожно потянулась к нему рукой.

— Хватай его, и бежим, — поторопил меня Дроут. Мы осторожно пробрались к двери, опасаясь ещё одного выстрела, и выбрались из кабинета. Теперь надо было бежать к карете, пока Седрик не добрался до неё быстрее нас. Я на бегу прятала всё в сумку, а Фавиан поторапливал меня:

— Быстрее, пока дворецкий не поднял тревогу.

Я с разбегу вышибла плечом входную дверь, и мы выскочили во двор. Дроут бросился к карете, крича кучеру готовиться к быстрому отъезду, а я мельком оглянулась на крышу: мне показалось, там мелькнул силуэт.

— Скорее, Глориана! — Фавиан, уже забравшийся в карету, вытянул руку и подхватил меня, затаскивая внутрь. — Трогай!

— Ай!

Дверца захлопнулась, и карета помчалась прочь.

Я задрожала и стиснула зубы, пытаясь дышать глубже, чтобы заглушить боль, но дыхание выходило всё равно обрывистым. Этот гад хорошо целился и прострелил мне икроножную мышцу вместе с подолом платья. Правда, немного скосил: стрела вошла под углом и не тронула кость.

Фавиан держал меня за плечи уверенной хваткой, но в его глазах отражалась паника.

— С-седрик… — я сглотнула, пытаясь произнести фразу. — Он н-наверняка последует за… за нами.

— Поедем к лекарю, — уверенно произнёс Дроут и назвал кучеру нужный адрес.

Доехали мы быстро. Карета остановилась почти вплотную к дому, проехав через любезно распахнутые перед нами ворота. Фавиан вынес меня на руках. Дверь ему открыла девушка…

А дальше всё прошло как в тумане. От боли я уже слабо видела и почти не слышала — до меня лишь доносились отголоски речи. Сознание медленно угасало. Но потом меня напоили чем-то необыковенно сладким и сочным, и я провалилась в спасительную темноту сна, прочь от этой прожигающей боли.