Контракт с подвохом: убить незабвенного

Глава 30. Спектакль

Народу у Ист-Дерроу собралось прилично. Поначалу я даже растерялась: давно не приходилось бывать среди такой толпы. Но удивительнее было то, что такое количество людей вполне могло вместить в себя высоченное и просто огромное здание театра Ист-Дерроу. Оно грандиозно возвышалось над землёй и, если стоять совсем близко, казалось, подпирало собой небо. По словам Фавиана, театр имел размах порядка ста метров в ширину и тридцать восемь в высоту. Внимание сразу привлекали монументальные портики с фронтонами, украшенными барельефами с изображениями герба Анкавии посередине и доблестными воинами по разные стороны от него. Фасад здания был усыпан лепниной в виде орлов, распахивающих крылья, лавровых венков, львов, держащих в лапах мечи и копья. И, конечно, множество колонн, которые буквально облепили театр. Но несмотря на такое обилие декоративных элементов, здание не казалось излишне тяжёлым — наверное, благодаря белым и кремово-бежевым воздушным цветам. Ист-Дерроу напоминил мне величественного спящего дракона, который вот-вот проснётся от возгласов наводнившей округу толпы, расправит свои огромные крылья и медленно взлетит в вечернее небо.

В толпе у входа замаячили знакомые фигуры.

— Рейнсли, — шепнула я Дроуту, идя с ним рядом. Он кивнул, и мы направились с ним.

— А, Дроут! — Эммерсон, разодетый в богатый черный фрак, повернулся и махнул нам рукой. Парвина же улыбнулась Фавиану, а потом её взгляд остановился на мне, сделавшись непонимающим. Я лишь поправила платок на шее и виновато опустила глаза. Больше всего было стыдно обманывать её…

— Добрый вечер, Рейнсли, — Фавиан как-то натянуто улыбнулся, здороваясь с мужчиной за руку, затем поцеловал руку Парвины: — Леди Сильвана, Вы как всегда обворожительны.

— Благодарю, Ваша Светлость, — девушка легко кивнула, и Фавиан обратился к ним обоим:

— Позвольте представить: подруга моей дрожайшей кузины Лилиан — ты помнишь её, Эммерсон, — Изабель. Они приехали ко мне накануне погостить. Случилась очень неприятная ситуация: в пути Лилиан подхватила простуду, а Изабель застудила горло. Моя бедная кузина сейчас очень хотела быть с нами, но вынуждена отлёживаться в тёплой постели. Однако благодаря её прошениям Изабель имеет удовольствие посетить театр в нашей компании.

— Мои соболезнования, леди, — как-то чересчур скорбно проговорил Рейнсли. — Как жаль, что Лилиан не смогла прийти!..

— Да, очень жаль, — поддержала его Парвина. — Ведь сегодня выступает труппа "Лор'илинай", а на их выступление не мечтает сходить разве что ребёнок, не знавший искусства.

— Да, хранители наследия Шэдоупирра, я догадался, — Фавиан кивнул. — Жаль, очень жаль, но что поделаешь? Не будем задерживаться и купим билеты.

И мы двинулись внутрь. Билетов, на удивление, хватило всей той толпе, которая стеклась сюда поглядеть на великих артистов, и вскоре я поняла, почему: места в этом театре явно хватит всем.

Главный зал имел форму подковы, в основании которой и находилась огромная сцена, и пять ярусов лож, отчего я выпала в осадок. Эффект великолепия усиливался за счёт "королевского" сочетания цветов — тёмно-алого с золотым. Мы расположились в ложе на пятом ярусе, но помимо нас тут бы влезла ещё одна такая же компания. Все эти ложи были связаны между собой коридорами, позади которых располагался ещё ряд помещений, предназначенных уже для карточных развлечений и культурной выпивки. Освещение в зале было минимальным — в самих ложах и на сцене зажгли магические светильники с тёплым желтоватым светом. Постепенно ярусы заполнялись людьми.

— Давно мы тут не бывали, — Рейнсли обратился к Фавиану, разливая шампанское по бокалам, которые предусмотрительно располагались на столике рядом. Мы все уселись на мягкие кресла и взяли по бокалу.

— Ну что, за встречу, — Фавиан изобразил улыбку, провозглашая тост.

Пока мы всем скопом добирались до наших мест, я успела рассмотреть окружение. Пятиярусная ложа была идеальным убежищем: стрелять снизу и сбоку было бы проблематично, особенно учитывая габариты драконьего арбалета. Слабым местом оставался коридор, вход в который располагался за нашими спинами. Однако эта проблема решилась: с собой Фавиан взял двух стражников, которые сейчас за дополнительную плату администраторам театра имели возможность стать у двери в нашу ложу.

Вскоре представление началось. Перед самой постановкой на сцене выступала оперная певица — объявили её как Неррен Даль'Сконг. Судя по фамилии, она была северянкой и, возможно, могла быть знакома моему прошлому образу — баронессе Альгар'Дан. Но, к счастью, сегодня я заложница иного образа, которому положено молчать. Надо отметить, что пела Неррен прекрасно: её голос, низкий и глубокий, напоминал гул северных водопадов, и хоть я их никогда и не видела, но живо смогла представлять во время песни. Однако то ли из-за того, что певица активно и протяжно тянула слова, то ли из-за того, что песня была на другом языке, я не поняла ни слова. Но очень бурно аплодировала вместе со всеми, когда Неррен закончила. После небольшой паузы занавес распахнулся, и постановка началась.

Декорации на сцене намекали на комнату: кровать с балдахинами, туалетный столик и даже изысканный ковёр. Ортатор в углу сцены провозгласил:

— Настал тот день, великий, славный день — Изалиэль, наш принц, становится мужчиной! И, поглощённый свадебной лавиной, С невестою милуется меж спальни стен!

Фокус внимания сместился на кровать, где и миловались, как я поняла, названные выше принц Изалиэль и его невеста. Говорили они так же стихами, из чего я сделала вывод, что этот Шэдоупирр был мужиком мудрёным. Слог стиха оказался достаточно витиеватым, но основной посыл разобрать всё же удалось: принцу в этот день исполняется восемнадцать, а завтра он женится на своей суженой, поэтому сегодня самолично отправится выбирать ей свадебные подарки в столичных магазинах. После окончания реплик занавес на какое-то время закрылся, и оратор в углу сцены объявил, что принц Изалиэль со своим верным слугой отправился в за подарками, а тем временем в королевском дворце начало происходить нечто странное. Но, вопреки моим ожиданиям, вместо того, чтобы показать, что же именно случилось, следующей сценой стало возвращение счастливого принца во дворец. Он рассуждал о том, понравятся ли подарки его невесте или нет, склоняясь всё же к первому варианту, а слуга позади нёс в руках три огромных коробки. Остановившись среди какого-то зала, Изалиэль зовёт свою любимую. Надо сказать, что принц выглядел действительно сказочно: блондинистые кудри, богатая одежда, звонкий теноровый голос. Но меня больше заинтересовал его слуга. Когда тот поставил коробки и открыл своё лицо, в душу закралось неясное подозрение о том, что оно мне знакомо… Жаль, сидела я слишком далеко, чтобы разглядеть его черты.

Заиграла тревожная скрипка, и вместе с будущей королевой на сцене показались несколько вооружённых стражников, пара знатных лордов и высокий мужчина в чёрных одеждах. Холод его глаз буквально обжёг меня, когда он обвёл взглядом зал: казалось, особо пристально он смотрел именно на нашу ложу. Из пафосных речей выяснилось, что таинственный мужчина — старший брат принца, Корвиэль, изгнанный много лет назад за заговор против действующего короля. И что сейчас он вернулся, чтобы отомстить, отобрать у брата трон, невесту и признание. Как оказалось, верный слуга Изалиэля был предателем, который подкупил лордов и устраивал невесте принца тайные свидания с изгнанником. По итогу против бедняги Изалиэля ополчились все. Но конечности у меня похолодели, когда заговорил предатель-слуга. Тогда я и поняла, откуда это чувство, что мы знакомы…

— Фав, — я осторожно шепнула Дроуту, не отрывая взгляда от сцены. — Слуга… Это Седрик. Его голос.

Фавиан застыл, и я заметила, как на его лицо легла тень.

— Вот значит как, — проговорил он вполголоса через некоторое время. — Интересно, как он туда попал?.. Что ж, хорошо одно: он не угрожает нам, пока находится на сцене.

— Он здесь, а это значит, что мы сможем поймать его после представления, — ответила я, возвращаясь к созерцанию действа.

Изалиэль решил пойти мирным путём: сдался, передав брату всё то, что он просил. Тогда Корвиэль сам отправил его в изгнание, запретив отныне появляться в столице и её окрестностях. Конечно, голос актёра соответствовал мрачному образу: глубокий и низкий, с лёгкой хрипотцой. Очень колоритный персонаж. Ну и закончился первый акт грандиозным пиром: девушка, что некоторое время назад миловалась с Изалиэлем, теперь сидела на коленях Корвиэля, тот, в свою очередь, восседал на троне, водрузив себе на голову шикарную корону. Занавес вновь сдвинулся, и объявили небольшой перерыв. Рейнсли с Парвиной вышли, и мы с Фавианом остались одни.

— Оружие наготове? — лишь спросил у меня Дроут. Я кивнула, сжимая его руку. В этот момент напряжение захлестнуло меня. Казалось бы, мы так близко к цели, но что-то меня всё-таки пугало…

Перерыв закончился быстро. Действие на сцене развернулось спустя много лет после событий первого акта. Король Корвиэль устроил охоту и сейчас выслеживал лань, постепенно отрываясь от своих сопровождающих лордов и жены. Те же вроде даже и не спешили за ним и, когда король скрылся из виду, вовсе остановились. Нам акцентировали внимание на одиноком леснике, который проходил мимо, но случайно услышал разговор этой знатной кучки. А говорили они, как я поняла, о заговоре против короля. Как иронично… Видимо, в их сказочном королевстве вся знать с гнильцой. Впрочем, лесник не растерялся: сразу же ринулся в лес искать самого короля и даже спугнул его добычу своими шумными движениями. Корвиэль уже хотел было приказать казнить его, но лесник вымолил слово и рассказал о подслушанном заговоре. Вняв гласу разума, король взял его с собой, вернувшись к сопровождающим, и потребовал их объясниться. После громогласных и гневных криков Корвиэля шайка созналась во всём, за что он отправил их с глаз долой под стражу и в тюрьму. А лесника поблагодарил, пообещав исполнить его желание. Да, есть в этом персонаже хоть капелька благородства. На что лесник снял свою шапку, оправил поседевшие волосы и ответил:

— Не нужно мне ни злата, ни земли, Ни титулов почётных — ничего! Лишь бы до слов моих Вы снизошли: Молю, признайте брата своего!

Удивительно, что этим самым лесником оказался изгнанный на этот раз уже принц Изалиэль. В реальности такое вряд ли бы произошло, я даже удивилась, что подобный приём используется здесь. Но лично для меня это было неожиданно. Корвиэль и Изалиэль помирились и отправились вместе во дворец. Наверное, мораль сей пьесы такова: окажись в нужное время в нужном месте. Ну или же не таи обид и всегда рассказывай королю о готовящемся против него заговоре.

Конец представления ознаменовался ещё одной песней от всё той же очаровательной Неррен. Но в этот раз я не особо слушала её: голову заполонили мысли о предстоящем деле. Рука Фавиана осторожно сжала мою кисть, и я поняла, что он волнуется не меньше. Но вот свет на сцене потух, и все начали подниматься, чтобы разойтись. А это значит, что наша охота только начинается.