Контракт с подвохом: убить незабвенного

Глава 27. И снова притворство

Честно признаться, когда я проснулась, то грешным делом подумала, что останусь без ноги. Однако же, продрав глаза, обнаружила себя на кровати вместе с плотно перебинтованной и ещё ноющей ногой. Огляделась: небольшая комнатка в зелёных тонах, кровать в углу, под окном, рядом столик и кресло, у противоположной стены шкаф. В кресле сейчас сидел Фавиан, но, кажется, он задремал. За окном стемнело, и комнатку освещала лампа на столе. "Сколько я спала?.." — растерянно подумала я, пробуя пошевелить конечностями.

Дверь отворилась, и вошла женщина в зелёной мантии и собранными в хвост русыми волосами. Лицо у неё было приятное, но сплошь иссеченное морщинами, а глаза, тут же проницательно зыркнувшие на меня — ясно-зелёные, в тон мантии. Она подошла ко мне и ощупала ногу. Я чуть застонала.

— Уж не знаю, от кого Вы бежали, милая, но ещё чуть-чуть — и Вашу ногу было не спасти, — женщина покачала головой. — К счастью, стрелок промахнулся. Либо же Вы оказались проворней. Однако пока нога будет заживать, Вам лучше вообще как можно меньше двигаться, не говоря уже о беге. Особенно если учесть то, что моя целительная магия оказалась бессильна, заживление будет проходить намного дольше.

— Благодарю Вас, — я чуть приподнялась на локтях. — К сожалению, иногда моя особенность не играет мне на руку…

— Ваш друг очень переживал, — женщина-медичка кивнула на спящего Фавиана. — Пришлось дать ему капельку снотворного, чтобы облегчить его страдания и позволить разуму отдохнуть.

Холодок пробежал у меня по спине от осознания того, что мы вдвоем спали здесь, совершенно беззащитные. "Однако раз Седрик не пришёл за нами сюда, значит, он сбежал из "Ленингтона"…" — рассудила я, немного успокаиваясь. Пока мы здесь, нам ничего не угрожает. Но как надолго?

Медичка разбудила Фавиана лёгким касанием. Он вздрогнул и тут же повернулся ко мне:

— Глориана… Ты очнулась!

В его голосе послышалось облегчение. Я улыбнулась, чтобы подбодрить его:

— Всё хорошо. Боль почти прошла.

— Вот, это настойка из вереска и златоцвета, — вмешалась женщина, подав Дроуту увесистую баночку с жидкостью. — Её нужно добавлять в кипяток в размере одной столовой ложки и пить три раза в день, она способствует регенерации мышечных тканей.

— Благодарю Вас, миссис Каллер, — Фавиан поднялся и горячо пожал ей руку. — Вы настоящая мастерица своего дела… Скажите, можно ли моей подруге встать? У нас с ней сейчас есть неотложные дела.

— Только если Вы будете ей опорой, — медичка чуть нахмурилась, а я улыбнулась.

Заплатив, Фавиан вынес меня на руках к карете.

— Домой, — устало приказал он кучеру, пристраивая меня на длинном сиденье и своих коленях, чтобы моя нога оставалась в вытянутом положении. Я осторожно погладила его по щеке, привлекая внимание.

— Всё будет хорошо, — проговорил мужчина, глядя мне в глаза.

— Фавиан, — начала я, — ты же понимаешь, что главные подозреваемые в смерти Нейбора — это мы? А если следователи из отдела расследований Даинвера начнут копать, они без труда выяснят, что никакой Варрии Альгар'Дан не существует. Я не смогу выдавать себя за неё. А узнав о том, что моя настоящая личность имела отношение к Гильдии, они… Сложно представить, какой хаос начнётся!

— Это верно, — он кивнул. — Тебе нужно залечь на дно и не отсвечивать. Как насчёт… насчёт того, чтобы притвориться моей служанкой? Парик и форма сделают своё дело: тебя не узнают. Остальным слугам я прикажу делать вид, что ты работаешь у меня уже давно.

— За неимением других вариантов вынуждена согласиться, — вздохнула я. — Но как быть с Варрией? Не могла же она просто исчезнуть? А что, если я напишу письмо своим знакомым, Сависсо и чете Рейнсли, которые знают меня как Варрию, о том, что я уезжаю из Даинвера обратно на север?

— Да. Это запутает расследование, — рассудил Дроут. — Приедем домой и напишем вместе. А потом надо будет подумать, как отправить эти письма, чтобы ищейки не смогли отследить место их отправления.

***

Одежду и комнату мне подобрали с экстренной скоростью. Немного больше времени занял парик. Так как я устроилась на кровати и не могла выйти, ужинать Фавиан пришёл ко мне. С каждой секундой пребывания с ним я осознавала, что влюбляюсь в этого человека-дракона всё сильнее и сильнее. Если он не идеал, то что тогда вообще может называться идеалом?

На свой дом Фавиан поставил магическую защиту и усилил стражу. Теперь его по всему периметру будут патрулировать вооружённые воины, а лучники-стражи расположатся на крыше. Стало немного поспокойнее, но всё равно чувствовалась какая-то напряжённость в атмосфере. Мы поужинали вместе и принялись за письма.

— Художнику я напишу прямое письмо, — проговорила я, взяв перо и бумагу, и начала писать, проговаривая слова вслух: — "Дорогой мой друг Одо! Было приятно провести с Вами время, и я с радостью бы посетила Вас ещё много раз, однако не смогу сделать этого по семейным причинам. Я уезжаю обратно в Беахогг, к отцу. Я решила это, как только до меня дошло известие о его болезни. Не знаю, как скоро Вам дойдёт моё письмо — скорее всего, я уже буду за много километров от Даинвера мчаться на север. Сожалею, что мы не смогли попрощаться вживую. С надеждой, что мы однажды встретимся, Ваша портретистка — Варрия Альгар'Дан."

Фавиан хмуро наблюдал, как слова, произнесённые мной, появляются на бумаге. Затем взял письмо для Одо и подал мне новый лист:

— Теперь для Рейнсли.

— Я напишу П… Сильване, — вовремя осеклась я. — Попрошу рассказать её эту легенду, но будто с ней мы ещё успели встретиться лично, и уничтожить письмо. Она моя подруга и, уверена, поймёт. Заодно предупрежу о том, что к ним, скорее всего, придут из отдела расследований.

— Хорошо. Кстати, как ты с ней познакомилась? — полюбопытствовал Дроут.

— Это… долгая история, — усмехнувшись, я потёрла вдруг зазудевший затылок с оставшейся шишкой. — Я как-то была на задании и напилась, а в том заведении была она и её тогда ещё любовник с женой. Так смешно получилось: мы с ней сцепились сначала, а потом посидели вместе в отходняке и как-то сдружились. Мы с тех пор не разлей вода подруги.

— Как мило, — Фавиан тоже усмехнулся. — Я вот с Эммерсоном с детства знаком. Мы, можно сказать, в одной песочнице играли. Наши семьи всегда были близки, да и земли соседние.

— Что ж, надеюсь, мы побываем ещё на их свадьбе, — я задержала свой взгляд на его глазах, — и ничто этому не помешает.

— Обязательно побываем, — успокоил меня Дроут.

С письмами было покончено, и мы стали думать, как же нам их доставить. Почтовый голубь был бы неплохим вариантом для доставки письма Рейнсли, но доставить письмо Сависсо для него было бы затруднительно. По итогу мы решили, что к художнику пойдёт сын кухарки из дома Дроута и передаст письмо лично ему в руки — естественно, в строжайшей тайне и за целый золотой.

Ну а теперь, когда эта проблема вроде как была улажена, встал другой вопрос: что делать дальше?

— Итак, мы точно знаем, что Тревер не был Лисом, — рассуждала я. — Но он определённо работал на Лиса, хоть и был не особо важным в их деле элементом, иначе бы Седрик не разделался бы с ним так легко.

— Должна же быть хоть какая-то зацепка, — Фавиан поднялся с кресла и прошёлся по комнате. Через пару минут его осенило:

— Письмо! То, которое ты взяла вместе с арбалетом с его стола. Если оно от Лиса, это может стать единственной связующей с ним нитью.

— Точно… Оно ведь даже не было распечатано, — вспомнила я. — Скорее всего, его принёс Седрик. Скорее, достань его, Фавиан!

Блондин полез в сумку, и вскоре письмо оказалось у меня в руках. Дроут сел рядом со мной на кровать, а я начала читать:

— "Оставь свои претензии при себе, Тревер. Эта шлюха и болван пронюхают о тебе, так что жди их в гости. Если проболтаешься — я тебе лично башку скручу. У меня новый план, и влюблённый козёл должен клюнуть. Если эта тупая курица всё сделает правильно, то очень скоро ты получишь свои деньги. Они будут в убежище. Лис" Погоди… Это он о нас?

— О нас, о нас, о ком же ещё, — Дроут нахмурился. — Меня больше интересует "тупая курица", как выразился наш Сэр. Что он задумал?

— И убежище… Лис говорит об убежище, в котором он обосновался? — я сложила письмо.

— Не знаю, — Фавиан устало прикрыл глаза и потёр пальцами переносицу. — Но надеюсь, что мы это узнаем…

— Любовь моя… — я осторожно коснулась его руки и, когда он взглянул на меня глазами, полными робкой надежды, шепнула: — Мы справимся. Вместе мы сможем всё.