Грешные чувства

Глава 25

Нужно покончить со всем этим. Раз и навсегда. Необходимо действовать не думая, что я буду чувствовать после произошедшего. Все правильно. Нужно все закончить, пока я ощущаю в себе уверенность, пока не появилось желание передумать. Главное сдержать слезы, не дать им пролиться. Ночь предоставит возможность погрузиться в бездонный океан слез. Потом, позже, а сейчас нужно держаться из последних сил.

Перекинувшись парой слов с Дашей и своими друзьями, я поняла, что сейчас не способна уловить смысл слов. Решила, что бессмысленно оттягивать неизбежное. Перед смертью не надышишься. Сославшись на то, что необходимо пообщаться с другими приглашенными людьми, стала уверенно отдаляться от них.

Сердце бешено стучало. Вдохнув поглубже, я свернула в сторону к тропинке, ведущей к озеру.

Каждое движение давалось с большим трудом, словно я шла сейчас на эшафот, на собственную погибель.

Вдалеке показалась вода. Дежавю. Здесь все началось — здесь и закончится. Воспоминания яркими картинками всплывали у меня в голове, терзая кровоточащую душу.

Мои мысли, словно острый нож, резали меня все глубже и глубже. Казалось, что больнее уже не может быть, я была не права… может…

Меня выворачивало наизнанку. Боже, дай мне сил справится. Вынести это испытание. Дальше должно быть легче, впереди ведь ждет пустота, жизнь без надежд и боли. Я так на это надеюсь…

Пройдя до тошноты знакомый путь, я остановилась возле озера. Где же ты, предательница? Я посмотрела на небо в поисках Луны. Она оставила меня одну в самую тяжелую минуту. Свидетельница моих бесконечных слез и та не выдержала, как же тогда мне это вынести?

— Давай только сегодня обойдемся без купания, жаль будет испортить такое красивое платье, — раздался бархатный, спокойный, уверенный голос у меня за спиной.

Мне хотелось орать. В груди был настоящий ураган, все клокотало внутри, пытаясь вырваться на свободу.

— К черту платье, — обернулась я, сжав кулаки. — Платье, погоду, и сам вечер…Все пусть катится к черту, — сглотнув, резко проговорила вполголоса, смотря в его глаза.

В его присутствии я снова напряглась, стала, как натянутая струна. Нервы оголились. Каждая секунда рядом с ним была настоящей пыткой.

— Рина, если ты решила снова говорить о нас, то я лучше пойду, — он отвел глаза и посмотрел на воду. Что это? Ему действительно безразлично или он просто пытается спрятать свои эмоции? Брат стал таким неприступным, чужим…

— Да, о нас. Нужно все закончить. Хотела, чтобы ты знал. Прав, ты во всем прав, — первая слеза-предательница скатилась по щеке. Я опустила голову вниз, пытаясь избежать любимых глаз. Как же тяжело посмотреть в них и как страшно обнаружить там жалость. Она мне ни к чему. Хочу в его воспоминаниях остаться сильной и уверенной.

— Можешь больше не избегать меня, я не стану надоедать. Я знаю, что поступила глупо. Прости за все, — я придавала больше уверенности собственному голосу, понимая, что актриса из меня плохая.

— Малыш, ты не виновата, — Тимур протянул ко мне руку и вытер большим пальцем слезу. — Просто нам не повезло.

— Не повезло…., — сквозь слезы, печально улыбнулась ему.

Бережет меня, сдерживается в выражениях. Даже я сейчас выразилась бы жестче. Наши жизни за год круто изменились, превратились в настоящий кошмар, что мы даже боялись просто посмотреть друг на друга. — Обними меня, дай напоследок почувствовать тебя, — набралась храбрости и подняла на него свои глаза. Мне это было нужно. Это, как глоток воздуха, перед броском в пропасть.

Сейчас бессмысленно делать вид, что не болит внутри. Никакой маской это не скрыть. Плевать! Я слабая. Меня не изменить. Что толку себя обманывать.

Поколебавшись, он подошел ко мне очень близко и прижал к своей груди. Это рай, из которого я изгнана. Мне больше не суждено наслаждаться его близостью. Не вдыхать его в себя. Не чувствовать жаркое тело под своими пальцами.

— Рина, мне жаль, что все так вышло…, — с искренностью в голосе, проговорил он у моего виска.

— Не нужно…Молчи…, — шептала я в ответ, пытаясь насладиться последней секундой. Мы и так успели наговорить друг другу лишнего. Хотелось расстаться спокойно, без бессмысленных слов.

Я разжала свои руки и отошла от него на шаг. Довольно! Если хоть еще немного задержусь в его объятиях, то не смогу отпустить.

— Ты иди, я постою одна. Мне сейчас тяжело. Не смогу вернуться к гостям, — горло сдавил спазм и слова давались с трудом. Слезы душили, застилая глаза.

— Малыш…, — попытался что-то проговорить брат, но я, вскинув перед ним руку, заставила его замолчать.

— Иди, что же ты стоишь… Иди… Не смотри на меня…, — почувствовала, как слезы текут по лицу, и их уже не сдержать. Бесполезно. Я не справляюсь с эмоциями. Это выше меня. Как же больно… Невыносимо просто. Он не должен это видеть. Пусть уйдет уже…

Тимур стоял на месте и тяжело дышал. Я понимала, что он просто боится оставлять меня одну в таком состоянии. Не уйдет, пока я не приду в себя. Наивный, без своей души я никогда уже не буду в порядке. Ведь именно в эту минуту я ее лишилась.

Я повернулась к нему спиной, продолжала всхлипывать, попутно вытирая слезы. Голова кружилась, искажая образы перед глазами. Невыносимо было терпеть его молчание и чувствовать холод. Лучше бы кричал, ругал…. Я ошиблась в его чувствах. Идиотка. Неужели любила только я?

— Скажи мне, тебе совсем не больно? Ты правда не любишь? — сквозь слезы я выдавливала из себя слова.

Рыча сквозь зубы, он тихо выругался. Его рука легла мне на плечо и сдавила до боли.

— Люблю, — услышала его ответ, который кольнул больно под ребро. — Ничего не могу с собой поделать. Я пытался…Но это какое-то проклятье, — громко и эмоционально проговорил он.

Ноги подкосились. Я стала медленно падать на траву. Мои рыдания стали еще сильнее и громче. Они шли из самой глубины души. Почему? Зачем он так с нашей любовью? Не дал ни единого шанса…

— Как же я тебя ненавижу. Ты отнял у нас целый год, — ревела я, сжимая в пальцах прохладную траву. Я ногтями впилась в землю, чтобы хоть как-то переключиться на другую боль. Меня разрывало на части, что казалось еще чуть-чуть и меня не станет.

Его крепкие руки оплели меня вокруг и потянули вверх. Я пыталась устоять, но ноги совсем не слушались. Повернув к себе лицом, он стал гладить меня по лицу и волосам.

— Рина, успокойся, прошу, — пытался он достучаться до моего разума, который не способен был работать от осознания того, что все это время он мучился от запретных ко мне чувств.

Двумя руками Тимур обхватил мое лицо и впился в губы. Мир пошатнулся, заставляя меня замереть от метаморфозы. Закрыв глаза, я замерла. Его губы вбирали в себя всю мою боль и отчаяние. Мое сердце омывалось его лаской, стирая всю горечь и печаль. Нежный поцелуй стал перерастать в более требовательный, жадный. Брат стал терзать меня до одури, словно изголодавшееся животное, будто я была его целительным источником. Обхватив его за шею, я с отчаянием отвечала ему дико, с остервенением, отдавая всю себя. Со стонами, словно обезумев, мы сплетались языками. Он мой. Всегда был только моим. А я навечно его. Все бесполезно… Ничего не изменит наших чувств… Сколько бы не пытались…

Я оторвалась, судорожно дыша в миллиметре от его губ. Мы потеряли голову. Что дальше? Снова отрицание чувств? Будем снова друг друга избегать?

— Гореть нам в аду, мелкая…, — прошептал, снова касаясь моих губ. Я больше не могла думать. Я морально была выбита из сил, чтобы анализировать произошедшее.

— Черт! Это не твоя подруга там? — кивнул за мою спину, не выпуская из своих оков.

Обернувшись, я заметила быстро удаляющуюся спину Дашки. Затем, уткнувшись лицом в его грудь, тихо выругалась.