Грешные чувства

Глава 44

В себя я пришел, лежа на бетонном полу с связанными за спиной руками. Тусклый свет лампочки не позволял разглядеть почти ничего. Тело болело, будто с меня живьем содрали кожу. Один глаз не открывался, а губы покрылись кровавой коркой. Сколько я был в отключке? Рина, она же ждет, сходит с ума.

Простонав, попробовал перевернуться, но лишь поморщившись вернулся в тоже положение. Руки затекли, что хотелось выть.

Дверь скрипнула металлическим звуком, и я напрягся. Мрази играли по-черному, уменьшая мои шансы на спасение.

— Очнулся? — проговорил голос над ухом, за волосы отрывая мою голову от пола.

— Вы сдохните, — прохрипел я, содрогаясь от боли. — Я вас всех прикончу.

Мне было не страшно, понимал, что убивать они меня не станут. Если бы хотели, давно бы это сделали. Их цель сломить меня. Добиться согласия.

— Ты сначала выберись отсюда, — заржал он, рывком поднимая меня с пола.

— О, мой племянничек пришел в себя? — послышался голос у двери. — Как чувствуешь себя? Доволен ли моим гостеприимством?

— Буду доволен, когда ты сдохнешь, — облизывая окровавленные губы сказал я, пытаясь ослабить веревки на запястьях, врезающиеся в кожу.

— Упрямый щенок, — со злостью проговорил Бесланов. — Но я не таких ломал, — кивая ребятам.

Меня подхватили под руки и волоком потащили из помещения.

Суки! Думают, что я боюсь. Нет, этим меня не напугать. Я думал лишь о том, что Рина ждет меня домой. Переживает, волнуется. Ей нельзя! Может стать хуже.

Меня заволокли в сырое помещение с низким потолком, содрали рубашку и подвесили за ржавый крюк руками вверх. Превозмогая боль, я пытался выровнять дыхание. Твари, я выживу и убью всех до единого. Беспощадно, кровожадно разорву на куски.

— Ну что? Так и будешь упрямиться? — присел на стул напротив меня Бес. — Я же могу быть добрым. Согласишься и будем жить в мире и согласии. Дядька и племянник! У нас получится отличный дуэт! — с восторженностью, которой бы позавидовал отъявленный фанатик, говорил он.

— С памятью у тебя еще хуже, чем я думал, — хрипя, ответил ему. — Я же тебе подсказал направление, куда идти со своим предложением, — заплывшими глазами смотря на него.

— Ну ничего, скоро заговоришь по-другому, — вставая со стула. — Можете размяться, — сказал своим прихвостням, выходя за дверь.

Удары кулаков посыпались по всему телу. Стиснув зубы, я терпел, не сдавался. Держала мысль, что Рина не знает. Я не успел ей сказать, что наша любовь безгрешная, правильная. Я должен выжить, чтобы лично сообщить ей об этом. Не издавая ни звука, стискивал пальцы в кулаки, пока снова не отрубился.

Очнулся все так же вися на руках, которых уже не чувствовал. Простонав, приподнял голову, пытался разглядеть обстановку. Волосы прилипли на лбу к окровавленным подтекам. Боль в теле была просто неимоверной: приходилось дышать через раз.

— Живучий, ублюдок, — прорычал голос в стороне. — Косой, скажи Бесу, что его сопляк очухался, — раздался голос у стены и послышались удаляющиеся шаги второго у самой двери.

— Ну ничего, на третьи сутки ломаются даже самые стойкие, — самоуверенно, громко проговорил полноватый здоровяк.

Схватил меня за плечо и развернул к себе.

— Не дергайся, я подрежу веревки, а дальше дело за тобой, — шепотом, у самого уха проговорил он.

Молча, через пелену, я посмотрел на него. На кой х. р ему это? Или у них здесь такое развлечение? Насрать я готов на все, лишь бы побыстрее выбраться отсюда.

Достав нож, быстро сделал надрез.

— У меня с Бесом свои счеты.

Слыша приближающиеся шаги, здоровяк отошел на несколько шагов в сторону и прислонился к стене.

— Что ж ты такой несговорчивый, сынок, — показалась фигура старика. — У меня же сердце кровью обливается, смотря на тебя. Ты бы о жене подумал. Не хочется, чтобы, глядя на тебя, ее сердечко остановилось, — дерьмо поганое продолжало давить, зная где находится моя ахиллесова пята.

— Сдохни, тварь! — еле шевеля разбитыми губами, проговорил я.

— Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры, — со злостью рявкнул он.

— Бес, отдай его мне, — заржал лысый за его спиной. — Он в моем вкусе. У меня второй день на него стоит.

— Эдик, ты прямо прочел мои мысли, — ответил своей шестерке. — Будь с ним ласков. Он же девственник, с ним нужно понежнее…, — продолжал Бесланов, и с каждым словом вызывал у меня бешеное, адское желание убивать.

— Моя девочка, — приблизившись ко мне, прошептал лысый у моего уха, заставляя содрогнуться. — Я всегда нежен со своими шлюшками…, — потянулся своими мерзкими руками к моему ремню.

Молниеносно среагировав, я со всего маха зарядил коленом ему по яйцам. — Скорее я заставлю тебя сожрать собственный хер…, — сдернул веревки и нанес оглушающий удар ему по голове, от которого он повалился на пол и затих.

— Держите его, — взревел Бес, видя, что ситуация выходит из-под контроля. — Уеб. ки, — забулькал он, захлебываясь собственной кровью, приняв удар с ноги по лицу. На крик прибежали еще двое, сокращая мою возможность выиграть в этой схватке.

Дальше началось месиво. Я, словно обезумев, бился не на жизнь, а на смерть, понимая, другого шанса не будет. Или я или они. Третьего не дано. У меня не было выбора, нужно вернуться к ней…

Через несколько минут, весь залитый чужой и своей кровью, пошатываясь, я выходил из виллы Бесланова. Да, я зверь, да, я ничтожество, но только так я мог выбраться из своего заключения. Единственный, кто остался в сознании, — тот здоровяк, который помог освободить руки.

Отыскав глазами свой джип, запрыгнул в него и выехал отсюда. Несся по дороге, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. В голове было лишь одно. Сейчас увижу ее. Все позади.

Через час я стоял на пороге собственной квартиры. Не дождавшись, пока мне откроют, влетел вовнутрь.

— Рина, — осипшим голосом позвал ее. По спине прошел холодок и дурные мысли вихрем пронеслись в голове. Неужели я опоздал, и эта мразь добралась до моей девочки. Отыскав запасной телефон, быстро набрал ее номер. Прослушав слащавый голос автоответчика, выругался в голос.

Где же ты? Малышка, прости меня, я болван, не уберег. Лучше сдохнуть самому, чем знать, что с Риной произошло самое страшное.

Родители, они должны быть в курсе. Набрал номер матери. Задержав дыхание, дождался ее ответа.

— Алло, — услышал ее тихий голос.

— Мам, это Тимур, — быстро проговорил в трубку. — Где Рина?

— Сынок, — сдавленно сказала она. — Где ты был? Мы тебя искали! Чуть с ума не сошли.

— Мам, где Рина? — отметая ее вопросы, снова повторил сказанное.

— Ох, Тимур. Мы вернулись в Россию, ей стало хуже. Она все время молчала и плакала. Не пойму, что с ней… Мы с отцом места себе не находим, — сбивчиво говоря, всхлипывала она в трубку.

— Где она, позови ее к телефону, — почти прокричал я.

— Она в реанимации, ее готовят к операции.