Грешные чувства

Глава 2

Тимур.

Небо заволокло темными облаками, будто находилось со мной на одной волне и отражало мое внутреннее состояние. Никогда не думал, что будет так трудно переступить через порог родного дома, где я провел всю свою сознательную жизнь. В спину подул холодный ветер, заставляя меня сделать еще один шаг и открыть эту проклятую дверь.

Войдя в просторный холл, я грустно улыбнулся. Ничего не изменилось, несмотря на внешнюю роскошь дома, внутри, из всех уголков, веяло уютом.

— Сыночек, — услышал радостный голос матери. Счастливо улыбаясь, она быстрым шагом спешила в мою сторону, чтобы заключить в свои материнские объятья. Сквозь слезы, бормоча ласковые слова, покрывала мое лицо своими поцелуями.

— Мама, ну ты чего? — смутившись от ее реакции, проговорил я. Я гладил ее по светлым волосам, в которые в детстве любил зарываться носом и вдыхать их родной, особенный запах.

— Я так скучала по тебе, — вытирая слезы, ответила она.

— Мальчик мой, — рассматривала меня, гладя по щеке. — Возмужал, стал еще красивее. От девчонок, наверно, нет отбоя.

— Ты же знаешь, что мое сердце всегда будет принадлежать только тебе, — проговорил я, прижимая ее, по-прежнему стройное тело, к своей груди.

— Врешь, но приятно, — усмехнулась она. — Почему не сообщил, что прилетишь сегодня, мы бы с отцом тебя встретили.

— К чему эта суета? Я сам в состоянии добраться, — умышленно не стал говорить, что прилетел еще ночью, избегая лишних вопросов.

— Ты с дороги устал, иди прими душ и отдохни. Вечером соберемся и отметим твой приезд. И спасибо тебе, что согласился на мою просьбу.

— Ерунда, я и сам рад, что вернулся, — нагло соврал, натянуто улыбаясь. — К тому же восемнадцатилетние сестры — один раз в жизни. Не мог пропустить событие, где будет толпа самых красивых девчонок в городе.

— Ты неисправим, — засмеялась мама, толкая меня в плечо.

— Кстати, где Рина? — словно невзначай спросил я, мысленно молясь, чтобы ее не оказалось в доме.

— На занятиях в университете. Ты не представляешь, как она тебя ждет. Даже стала чаще улыбаться. Как ты уехал, она была сама не своя, стала замкнутой. А тот приступ, что случился сразу после твоего отъезда, до сих пор не могу забыть, — покачала головой, опуская глаза в пол, чтоб я не увидел наполняющиеся слезами ее глаза.

Воспоминания острыми иглами вонзились в мой разум. Слезы и бесконечные просьбы матери вернуться домой ради Дарины долгое время рвали мне душу. Я не мог уступить, не имел права. Стискивал зубы и, напиваясь до беспамятства, смотрел на фото темноволосой девушки, которое до сих пор находилось в моем телефоне.

Сильным ударом для всех стало ее резкое ухудшение здоровья. Почти месяц она провела в больнице под наблюдением врачей. Но даже тогда я не вернулся, а только смог отправить короткое сообщение на ее номер, в котором было всего два слова: “Забудь меня!”

Она несколько раз звонила, но я решительно сбрасывал все ее вызовы, рыча, словно раненый зверь, мечущийся из угла в угол собственной квартиры.

С того проклятого дня, мы больше не общались. Я ни разу не слышал ее голоса, не интересовался у родителей о ее жизни. Только дежурные вопросы о ее здоровье и больше ничего.

— Когда операция? — сухо спросил я, сглатывая ком, образовавшийся от злосчастных воспоминаний.

— Через два месяца. Мы и так ждали очень долго. Весь год жили, как на пороховой бочке, — грустно ответила мама. — Сейчас, когда ты здесь, думаю, Рина будет чувствовать себя намного лучше, ведь вы всегда были с ней близки. Она так тебя любит.

Внутри все заклокотало. Хотелось заорать в голос, что будет только хуже. Нужно бежать! Валить на хрен за океан, пока не поздно. Я ни за что себя не прощу, если с ней что-нибудь случиться. Скорее сдохну сам, чем подвергну ее повторному стрессу.

День рождения через три дня, а потом свалю, сославшись на срочные дела в Нью-Йорке. К тому же я никому не обещал, что буду сидеть в этом доме. У меня полно друзей с кем можно неплохо скоротать дни до отъезда, а праздничный вечер я как-нибудь переживу.

Я поднялся в свою комнату, чтобы оставить там свою сумку, и быстрым шагом отправился в гараж, где ждал своего хозяина железный конь. Как же меня ломало все это время. Как мне его не хватало. Конечно, я бы без проблем мог себе купить другой мотоцикл, но любил я только его. Рев мотора часто снился мне по ночам. Мышцы сводило от желания снова прикоснуться к его черному, гладкому корпусу. Почувствовать под собой его мощь и силу, нестись на бешеной скорости быстрее ветра. Чтоб закладывало уши и захватывало дух, а мучившие мысли, наконец, покинули мою голову.

Я подошел к нему, не веря в то, что, наконец, могу прикоснуться. Мысль, что вернусь в штаты не один, уверенно осели в мозгу. Я провел ладонью по металлу, ощущая его прохладу. Год не видел, и сейчас он казался еще прекрасней. Блестит, словно новый, будто только что из салона.

— Дарина присматривает за ним, — послышался голос за спиной. — Пылинки сдувает

Я обернулся и увидел отца. Все такой же: ни капли не изменился, только добавилось несколько морщинок у глаз, отнюдь не портящих его солидное лицо.

— Здравствуй, отец, — улыбаясь, обнял его, похлопал ладонью по спине.

— Привет, сын. Уже успел позабыть, каким ты вымахал, — обнял меня в ответ. — Пришел проведать своего друга?

— Да, совсем застоялся без меня. Хотел покататься, не знал, что ты дома.

— Только приехал переодеться, у меня еще на сегодня назначена важная встреча. К вечеру вернешься? Рина по тебе соскучилась, не разочаровывай сестру.

— Куда ж я денусь?! — с досадой понимая, что план побега с треском провалился и мне все же придется присутствовать на сегодняшнем ужине.

— Кирилл, — услышали мы позади себя голос мамы.

Обернувшись, увидели ее встревоженное лицо.

— Рина забыла дома свое лекарство. Нужно срочно его передать, — сказала она, протягивая небольшую коробочку отцу.

— Дорогая, у меня сейчас встреча с партнерами из Германии, пусть шофер отвезет или Тимур. Заодно повидается с сестрой, — спокойно проговорил отец, пытаясь успокоить растревоженную мать.

— Я… — растерянно посмотрел на родителей, уже было хотел отказаться, сославшись на то, что договорился встретиться с друзьями, но устремленные на меня взгляды, заставили проглотить слова. Откажись я сейчас, буду выглядеть бы в их глазах странным. Ничего необычного в этой просьбе нет, всего-то отвезти сестре лекарство. Но, я почувствовал себя загнанным в угол. Ощутил привкус безысходности и панический страх перед встречей.

— Хорошо, — беззвучно выдохнул, забирая лекарство, обещая, как можно быстрее отвезти его сестре.

Чувствовал себя погано. Встретится с ней именно сейчас я был не готов. Но бегать и прятаться тоже глупо. Эта встреча неизбежна: какая разница, где и когда она произойдет.

Пока под пристальным взглядом родителей я выкатывал на улицу свой мотоцикл, в голове уже начал всплывать план, как сделать так, чтобы Рина не питала никаких иллюзий в отношении меня. Нам нельзя быть вместе, противоестественно, запрещено всеми законами. Я найду в себе силы и сделаю так, чтобы она меня возненавидела. Только так она сможет, наконец, выбросить меня из своих мыслей.

Дарина.

Впервые в жизни хотелось прогулять занятия в университете. Остаться дома и ждать приезда Тимура. Оставалось всего пару дней до моего дня рождения, и он мог вернуться в любой момент. Даже не верилось, что он все-таки согласился. Его приезд — это лучший подарок, о котором я только могла мечтать. В животе щекотали бабочки. Совсем скоро я увижу любимого. Безумно хотелось обнять его, как раньше. Вдохнуть запах его тела, несравнимый ни с одним дорогим парфюмом, такой особенный, дурманящий мой рассудок. Прикоснуться к его непослушным темным волосам, услышать его потрясающий голос, нашептывающий те ласковые слова, которые я слышала в последнюю минуту нашей с ним встречи.

Мне нельзя так волноваться, но как заставить сердце успокоиться, зная, что очень скоро увижу его бездонно-голубые глаза, в которых находилась моя погибель. Я, как одержимая, целый год, медленно изнывала без него, словно наркоман без очередной дозы наркотика.

Первое время отчаянно пыталась до него дозвониться, услышать, почему он решил все за нас двоих? Почему оставил меня одну, не сказав ни слова.

Я долго мучилась и металась в агонии от мысли, что навсегда его потеряла. Кричала и билась в истерике, видя, как он один за другим, сбрасывает мои звонки. Ночами рыдала в подушку, боясь разбудить родителей, а потом мой организм не выдержал, и я попала в больницу. Только там, под действиями сильных препаратов, я смогла, наконец, прийти с себя. Успокоилась и пыталась его забыть. Очень старалась сделать так, как он просил в том единственном смс, но моя любовь оказалась сильнее. Вопреки всему я продолжала любить, несмотря на его молчание и намеренное нежелание со мной общаться. Любила той грешной любовью, что никогда не смогут понять и принять окружающие вокруг меня люди.

— Вау, смотри, кто приехал! — взвизгнула Дашка, оглушая меня своим ультразвуком. — Это ж тот красавчик, по которому сохли все девчонки универа, — округлив глаза, она тыкала пальцем в сторону парковки на противоположной стороне дороги.

Засунув наспех свою тетрадь в сумку, я подняла глаза и посмотрела в сторону, куда указывала моя подруга.

У дороги стояла толпа оголтелых девиц, закрывая своими полуобнаженными телами главного виновника, ради которого и собрался весь этот шум.

Отмахнувшись рукой, я продолжила рыться в своей сумке, пытаясь найти таблетки, которые необходимо было принять. Услышав мужской баритонный смех, мое сердце пропустило один удар, заставляя поднять голову. Только одному человеку мог принадлежать этот бархатный смех. Тому, кто снился мне каждую ночь, продлевая и без того мои невыносимые страдания.

— Тимур, — прошептала я, дрожащими губами. Может мне почудилось? Или это действительно он.

— Точно, его, по-моему, именно так и зовут. Ты его знаешь? — вытаращила она на меня свои удивленные глаза.

— Это мой брат, — ответила ей, сама не веря в то, что он здесь.

Он правда здесь, совсем рядом. Приехал ради меня. Чтобы закончить нашу пытку. Излечить мою раненую душу. Вдохнуть в меня жизнь, которой я лишилась после его отъезда.

— Ничего себе! Круто, наверно, жить с таким красавчиком под одной крышей? — с восторгом завопила она, наспех поправляя свои огненные волосы.

— Не то слово, — сказала я, пряча от нее свои дрожащие пальцы. Мелкая дрожь начала сотрясать мое тело.

— Рина, ты же поможешь мне с ним познакомиться? Говорят, он такое вытворяет в постели…, — с придыханием прошептала она у моего уха. Потом состроила глаза, как у кота у Шрека, сложив ладони на груди.

— Даже не смей думать о нем, если хочешь и дальше оставаться моей подругой, — резко сказала я, сдерживая нахлынувшую на меня бешеную ревность. Никогда не могла себя сдерживать, при виде того, как реагировали девчонки на моего брата.

У меня все внутри кипело от ярости и гнева, едва замечая, что кто-то пожирает его глазами. Хотелось завопить во все горло, что он только мой. Повыкалывать всем глаза, чтобы не смели смотреть на него. Поотрубать всем конечности, которыми они пытались, хоть на миг, коснуться его тела.