Грешные чувства

Глава 26

Тимур.

— Давай я с ней поговорю, — втянув глубоко воздух, проговорил я, понимая, что могут быть проблемы. Но так не хотелось выпускать ее хрупкое тело из своих объятий. Да, я последняя мразь, но даже у таких, как я, есть свои слабости. Пусть все катится к чертям. Я так отчаянно хотел ее рядом с собой, аж кости ломало. Насрать сейчас на всех, я все улажу, только еще немного постоим вот так, как сейчас.

Ее белое платье просто сводило с ума. Обтянуло ее, как вторая кожа, прорисовывая соблазнительные изгибы тела и не капли не щадило мою напрочь испорченную психику. Она ангел, который меня погубит. Гореть мне в преисподней, живьем поджариваясь на адском огне. В паху ныло от естественной потребности. Сегодня ночью мне однозначно не суждено было уснуть. Ее образ уже глубоко впился в мой мозг и его уже не вытравить ничем. Никакой шлюхе это не под силу. Единственный выход, как малолетке передернуться в душе, представляя ее вместо своего кулака. Только так…

Я взял ее темную вьющуюся прядь волос и заправил за ушко.

— Я сама все улажу, — она робко, смущенно улыбнулась мне, словно не она сейчас целовала до умопомрачения. — Я найду способ, как ей все объяснить…

Кивнул, соглашаясь с ее решением. Не хотел давить или усложнять ее отношения с друзьями. Если не удастся ей, то у меня найдутся другие методы, чтобы заставить замолчать ее подругу.

— Мне сейчас лучше вернуться к гостям, — ее глаза заблестели в полумраке. Щеки покрылись нежным румянцем. Я едва сдерживался, чтобы не сгрести ее в охапку и целовать до беспамятства.

— Иди, малыш, — отпустил ее от себя, чувствуя холод в том месте, где секунду назад ощущал тепло ее кожи.

— Снова будешь меня избегать? — ее нижняя губа дрогнула, а на глаза навернулись слезы. Внутри все скрутило тугим узлом. Я не мог смотреть на ее слезы: они выворачивали меня наизнанку.

— Ночью я приду к тебе в комнату, и мы поговорим, — наклонился и поцеловал в то место, где застыла ее слеза. — Не плачь, с днем рождения, любимая!

От моих слов ее глаза вспыхнули. Она кинулась мне на шею, всхлипывая. До дикости не хотелось ее отпускать, но мы и так задержались и это может вызвать ненужные подозрения. Я гладил ее спину, прижимая к себе очень крепко. Вдыхал запах ее волос, которые по-прежнему пахли цветами ландыша. Родная… Любимая…

— Я буду тебя ждать, — спустя минуту, быстро вытерев слезы маленькими ладошками, прошептала она.

Я пригладил ее волосы и кивнул. Я должен вырвать себе пальцы за то, что касался ее. Миллион раз клялся, что этого не произойдет и нарушил слово. Я слабак. Она сделала меня таким безвольным…

— Если с подругой будут проблемы, сразу дай знать, — все еще держа ее ладонь в своей, я смотрел на ее нежно-розовые, греховные, бессовестно-порочные губы. Сдерживал себя, чтобы не набросится снова. Башню сносило, словно у наркомана, который попробовав однажды, уже не мог остановиться.

Улыбнувшись, разжала свои пальцы и стала пятится назад, оглядываясь на меня. На губах играла нежная улыбка, от которой щемило в груди. Такая красавица, моя любимая и по-прежнему для меня запретная. Она для меня недосягаема. Сегодня мы снова вышли за рамки дозволенного и это полностью моя вина. Это пиз. ц! Какого хрена я натворил? Смотрел на ее удаляющуюся спину и улыбался. Я точно двинулся! Глаза застилало маревом, а в ушах стоял ее голос. И в голове не было ни одной мысли. Чертов псих! Я просто идиот, но от осознания, что она МОЯ, я еще шире растягивал губы в улыбке.

Рина.

— Даш, я тебя повсюду ищу, — проговорила я, взволнованным голосом, присаживаясь на соседний стул.

Заметила подругу, сидящую в одиночестве за самым дальним столиком. Посмотрев на ее опущенные плечи и угрюмое выражение лица, поняла, что она видела все.

Было страшно. Что говорить? Какие слова подобрать? Что бы я ни сказала, меня это не оправдает. Я напрочь запятнана в грехе: уже никогда не отмыться. Да и хотела ли я? Нет. Я изначально выбрала другой путь. Это мой порок и мне с ним жить.

— Даша, не молчи, — взяла ее за руку и с силой сжала. — Я знаю, что ты все видела.

— И давно это у вас? — после минутной паузы услышала ее вопрос.

— Все очень сложно, Даш, — я потянулась за бокалом шампанского и сделала маленький глоток.

— Тебе нельзя, — она вырвала его у меня из рук и выпила все до дна. — Я думала у меня глюки, Рин. Ты хоть понимаешь, что вас могли заметить?

Ее вопрос меня ошарашил. Я ждала от нее упреков, криков, обвинений. А она переживает, что нас могли заметить. В который раз убеждаюсь, что мне очень повезло с подругой.

— Я люблю его уже больше года. Я ненормальная, но не могу с собой ничего поделать. Я пыталась. Правда, — сглотнув, опустила глаза, рассматривая свои пальцы. — Не могу без него. С ума схожу. Мне так больно. Ты себе просто не можешь представить.

Выкладывала все как на духу и мне становилось легче. Словно огромная плита, которая давила меня всем весом, немного приподнялась, давая сделать вдох.

— А он? — сухо спросила она, смотря прямо перед собой, будто ее действительно интересовало, что происходило на сцене, где продолжала выступать молодая и неизвестная певица с красивым голосом.

— Сегодня он тоже признался, что любит. Но это ничего не меняет. Скорее всего, он улетит, и мы снова будем мучиться вдали друг от друга, — я была в этом уверена, именно так он и поступит. Другого не дано. Смешно верить в иное.

— Ты можешь полететь с ним, — резко повернув ко мне лицо, она посмотрела на меня в упор.

— Нет, он не согласится. Ни за что, — я покачала головой, чувствуя, как защипало глаза.

— Борись за свою любовь. Пусть и неправильную, грешную. Уезжайте и живите там, где вас не знают.

— Я очень этого хочу. Больше жизни. Но одного желания мало. Все не просто…

— Все отговорки, — она опрокинула в себя еще один бокал и протянула мне клубнику. — Все в ваших руках, я бы на твоем месте ни за что от него не отказалась. Такой мужчина…, — подружка устремила свой взгляд туда, где стоял Тимур и разговаривал с партнерами отца.

— Дашка, прекрати, — мне стало смешно от того, каким голосом она это сказала.

Мы в голос засмеялись, привлекая внимание рядом стоящих гостей. Сейчас мне было легко и спокойно. Моя подруга на одной стороне со мной. Теперь у меня есть человек, с кем я могу поделиться самым сокровенным, не боясь осуждений и упреков.