Грешные чувства

Глава 34

Пройдя несколько метров, я резко остановился. На обочине, в паре метров от меня, лицом вниз, лежал человек в темной одежде. Осознание, что тот, кого я зацепил, оказался человеком, заставило меня покрыться холодным потом. Меня прошибло так, что ноги отказались двигаться, а в глазах помутнело. Человек не двигался: это говорило о том, что он находится без сознания.

— Бл. дь! — выругался сквозь зубы.

Немного придя в себя, я медленно стал приближаться, чтобы рассмотреть потерпевшего. Чем ближе подходил, тем больше понимал, — дело плохо. Человек был в крови и похоже не дышал. Приблизившись и наклонившись к нему, в нос ударил сильный запах алкоголя вперемешку с каким-то зловонным запахом. Поморщившись, я потянул его на себя и перевернул на спину. Передо мной лежал мужчина своей внешностью, походивший на бомжа. Заросшее щетиной лицо было тоже залито кровью.

Нужно было решать, что делать. Как поступить? Если сейчас вызвать полицию, то меня задержат на неопределенный срок, и я не смогу вывести Рину за границу. Этот случай может обернуться для нас настоящей катастрофой. Я не могу допустить, чтобы все еще больше усложнилось.

Подняв голову, посмотрел по сторонам. Дорога по-прежнему была пустой. Отступив на шаг от бездыханного тела, развернулся и, пошатываясь, направился к своей машине. Его уже не вернуть, а моя жизнь продолжается.

Понимал, что поступаю неправильно, что это живой человек, которому необходима медицинская помощь, но не мог себя заставить развернуться обратно. На кону стояла моя судьба, жизнь и которая, в случае вмешательства полиции, может превратиться в настоящее дерьмо. Моя девочка этого не переживет. Рине нельзя сейчас волноваться, а если я окажусь за решеткой, то стресс неминуем.

Открыв дверцу автомобиля, запрыгнул внутрь салона и нажал на газ. Затормозив, потряс головой, чтобы прийти в чувства, развернул машину и поехал в противоположную сторону. В таком состоянии не мог показаться перед родными: возникнут ненужные вопросы, и придется врать. С меня хватит того, что уже случилось.

Уезжая в город, я понимал, что поступил подло, жестоко, но иначе не мог. Осознавал, что тот человек погиб из-за меня, и от этой правды к горлу подкатывала тошнота. Трясущимися руками достал из пачки сигарету, резко щелкнув зажигалкой, прикурил.

Сердце бешено стучало, вырываясь из груди. Я, кусок дерма, ублюдок, мне нет места в этом мире. Нет места среди других людей. В голове была каша. Еще утром было все иначе, а сейчас хотелось лечь и сдохнуть рядом с тем бомжом. Жизнь снова и снова наносила сокрушительные удары, не щадя, не давая оправиться добивала уничтожала, не позволяя ходить по земле. Я готов понести наказание, но не сейчас, не тогда, когда я нужен своей девочке. Потом. Я сам сдамся, только вначале спасу свою малышку.

Утром, едва открыв глаза, меня пронзила острая, головная боль. Приподнявшись на локти, я подавил стон, рвущийся наружу. Опрокинулся обратно на подушку, когда память стала воспроизводить события минувшего вечера.

— Уже проснулся? — вырвал из раздумий голос Рины. Открыв глаза, посмотрел в ее улыбающееся лицо. Прости, малышка. Я тебя совсем не достоин. Я ничтожество, которому непозволительно даже смотреть в твою сторону.

— Как самочувствие? — она присела рядом со мной и провела рукой по моим волосам.

— Хочется сдохнуть, — осипшим голосом ответил, избегая даже взгляда в ее сторону.

— Поднимайся, — засмеялась она. — И иди в душ. Зачем было так напиваться?

Вспомнив в каком на тот момент, я находился состоянии, понял, что это было лучшее решение. Это помогло мне на время забыться и не наломать дров.

— Прости, малыш, — выдохнул я. Не мог выдавить из себя больше ни слова.

— Отец сейчас выглядит не лучше, — продолжала смеяться она. — Вы были вместе?

— Не помню, — солгал ей, морщась, от адской боли.

Все я помнил. И то, как уезжал с места преступления, и как напился в одной забегаловке у дороги. Единственным пробелом в сознании было: как добрался до дома.

— Я сейчас спущусь. Иди вниз, я скоро, — попросил ее, мечтая остаться один. — Найди мне обезболивающее, иначе я сойду с ума.

Хотелось, чтобы она перестала на меня смотреть, своими чистыми ангельскими глазками. Прекратила любить меня, ведь я совсем не для нее. Я мизинца ее не стою. Я мразь, которая недостойна ее чувств.

— Хорошо, не задерживайся, — поцеловав в щеку, она вышла из моей комнаты.

Едва за ней закрылась дверь, превозмогая безумную боль, я стал искать свой телефон. Обнаружив его в кармане пиджака, стал просматривать звонки. Присев на постель облегченно выдохнул, увидев, кому совершал последний исходящий.

— Выпей весь бульон, — хлопотала вокруг меня Рина, пытаясь привести в чувства.

— Хорошо, мелкая, — отвечал ей, посматривая на угрюмое лицо отца, сидящего рядом.

— Не могу ничего в себя протолкнуть, — морщился он, откидывая от себя столовые приборы. — А ты-то вчера где так надрался? — посмотрел он с укором на меня.

— С друзьями отдохнули. Немного не рассчитал с выпивкой, — я снова врал, и от этого на душе становилось погано.

— Нужно позвонить Ратмиру, узнать о его самочувствии. Хорошо вчера посидели. Я так понимаю в офис мы не поедем, — пробурчал отец, посматривая на маму. — Милая, сегодня я весь твой.

— Ну, значит, сегодня устроим себе незапланированный отдых. Проведем этот день всей семьей, как раньше, — засмеялась мама, окидывая нас своим взглядом. — Я сама наберу Нану, узнаю, как там твой друг.

Погода выдалась отличная, и мы решили перебраться на задний двор, где затеяли настоящий семейный пикник. Рина и мама потешались над нами весь день. Подтрунивали над нашим состоянием, и это позволяло немного расслабиться. По мере того как я начинал приходить в себя, понимал, что необходимо поговорить с родителями о нашем с Риной отъезде. Это было окончательно решено. Осталось только в этом убедить родных и ускорить отъезд. Дарина узнала еще из моей смс, но возможность обсудить это лично пока не представилась. Разговор с родителями решил взять на себя я, и не втягивать в это сестру.

— Пока мы все вместе, хотел с вами поговорить, — произнес я решительно, смотря на родителей.

Родители, до этого обсуждая общих знакомых, замолчали и перевели на меня свои взгляды.

— Я хочу забрать сестру в штаты и показать в одной клинике, — я наблюдал, как вытянулись их лица.

— Прежде чем оперироваться в России, нужно выслушать мнение иностранных коллег, — продолжал я, надавливая на слабые места родителей, зная, как они серьезно относятся к здоровью своей дочери.

— У нас уже все решено, сын. К тому же Дарина сама приняла решение оперироваться в России, — хмурясь, проговорил отец. Эта тема для всех была болезненной, ведь все понимали, результат может оказаться непредсказуемым.

— Нет, папа. Я абсолютно согласна с Тимуром. Стоит показаться другим специалистам и выслушать разные мнения. Я хочу поехать с братом, — быстро поддержала меня моя девочка. — Еще есть время, и я хочу попробовать.

— Рина, это очень серьезное решение и оно не принимается так поспешно…, — начала мама.

— Никто не собирается рисковать, мы просто проведем обследование и послушаем мнение специалистов, — продолжал настаивать на своем я.

— Мам, я поеду, — уверенно проговорила Рина, отметая все последующие возражения родителей. — Вы всегда сможете к нам приехать, пообщаться с врачами, — поставила она точку в нашей дискуссии, заставляя меня подавить улыбку.

Ее решительность вызывала во мне гордость. Моя малышка выросла и превратилась в уверенную в себе девушку. В данный момент ею двигала любовь ко мне. Она согласна бросится за мной в пропасть, лишь бы быть рядом. Играть на ее чувствах я не собирался и, если за границей перспективы будут хуже, мы однозначно вернемся на Родину, чтобы провести операцию здесь.

— Когда собираетесь улетать? — спросила мама, обеспокоенно смотря на сестру.

— Завтра, — ответил, кидая на ее свой взгляд, в ответ получив сияющую улыбку.

Да, завтра и не позже. Там я, наконец, сделаю то, что давно нужно было сделать.