Живая: Принцесса ночи

Глава четырнадцатая

Но никогда

Я не была

Из тех дурех,

Кого врасплох

Захватывает страсть…

Ария Магдалины, рок-опера «Иисус-Христос — Суперзвезда»

На следующее утро пришла Кларисса. Она, как это часто бывало, появилась прямо из соседней комнаты, не пользуясь входной дверью. Что ж, все свои, мысленно рассудила Зоя, уже поздно расшаркиваться друг перед другом. Она ждала Клариссу и теперь, намеренно заглушив в себе неприязнь и подозрительность, с нетерпением взглянула на женщину: сида улыбнулась, входя в гостиную, но в следующий же миг ее лицо стало озабоченным и серьезным. Плохой знак.

— Ого, все в сборе, — удовлетворенно кивнула она. Несмотря на то, что прическа и платье на сей раз вызывали ассоциации с гибсоновской девушкой, Кларисса, обводя присутствующих взглядом, скорее походила на генерала, обозревающего свои войска. — О, Нат, давно не виделись.

Карл встал с дивана и поцеловал сиде руку.

— Или мне стоит называть тебя твоим новым именем?

— Оно уже давно не новое. Поистрепалось за столько-то веков.

Зоя хлопнула в ладоши, как бы говоря: хватит любезностей. В ее голове пронеслись воспоминания о том времени, когда она еще имела место в Дикой Охоте. При Габриэле ли это было или еще до изгнания его брата из холмов? Тогда она обращала на себя внимание гончих именно таким хлопком. На секунду в ее памяти проступили четким видением их напряженные морды и внимательные глаза.

— Девочка права, — Кларисса расправила юбку, и Карл понял ее намек: мгновенно поставил стул. Айкен покачал головой, вдруг заметив, что эти двое словно стоят отдельно от него и Хэвена. Словно недоверие не дает им стать группой. На Зою взглянуть он не решился, догадываясь, что она сама еще не знает, как относиться к обретенному былому возлюбленному и создателю.

— И что же у вас нового, ребятки? Кроме нового члена кружка?

Зоя пожала плечами, выпятив нижнюю губу, как будто не знала, будет ли Клариссе интересно то, что она скажет, или нет.

— Сделала тут, знаешь ли, пару любопытных открытий. Раньше я могла умереть, только если вырвать камни из моего тела. Нет, не совсем так — любое разделение трех камней грозило мне смертью. Теперь мне не хватает одного сапфира, я ослабла, но жива.

— Потому что твое сердце все еще бьется, — подсказал Хэвен. — Есть польза и от твоего очеловечивания. Спасибо, Айкен.

Он сдержанно кивнул молодому человеку, словно отдавал дань сознательному деянию.

Кларисса покачала головой.

— Все сложнее, чем кажется. Но я зареклась открывать Зое то, что она со временем сможет вспомнить сама. Сейчас не время объяснять ей…

Зоя фыркнула.

— Проклятие боли больше не действует — ведь мы провели ритуал. А даже если я и ошиблась, то согласна, чтобы Хэвен и Айкен меня подержали, пока я буду корчиться от твоей болтовни.

Кларисса вздохнула, приложив пальцы к груди — ровно под кромку воротничка. Ей вдруг показалось, что Зоя за прошедшие полгода изменилась гораздо сильнее, чем за все предыдущие столетия. Если, конечно, считать от времени ее пересотворения Габриэлем. Это не просто была уже не та Вида, что ради забавы королей разила без промаха и обливала вином голую грудь, это вовсе не была Вида. Осталась только Зоя Флореску на ее месте.

— Все проходит, все меняется, — произнесла Кларисса и в голосе ее не было прежней уверенности и игривости. — Открывается правда и прежняя картина мира рушится.

— Как карточный домик, — добавил Айкен.

Зоя же молчала, только гладя себя по плечам, будто ей было очень холодно. Когда в книгах пишут, что у героя вся жизнь прошла перед глазами, то из-за этого выражения можно подумать, что люди видят перед собой сначала одну картину, затем вторую. Да-да, вроде как — сначала сцена пикника, потом какое-то приключение, потом… ладно, не важно, это в любом случае неправда. Уж кто-кто, а Зоя бы вам это подтвердила. Вся жизнь просто вспыхивает многогранным осознанием. Глаза — даже внутренним взором — не видят ровным счетом ничего. Мозг — знает. И это невыносимо.

— Если я умру, ведь моя душа вернется в тело Диего? — спросила она, отворачиваясь, тем самым невольно пряча пустую глазницу под отросшей челкой. — Именно потому вы бережете его?

— Точно. Потому что потом мы смогли бы извлечь эту душу снова и возродить тебя, — улыбнулась Кларисса. Она закурила, и стало трудно понять, отчего сощурились ее глаза: от искреннего расположения или же дыма.

— Избави Богиня, — фыркнула Зоя. — Если я когда-нибудь умру, оставьте меня так, как есть.

— Хочешь поучаствовать в Страшном Суде? — презрительно ухмыльнулся Карл, и Кларисса на него шикнула, словно то была запретная тема. Зое она тоже не пришлась по вкусу, девушка нагнулась вперед, готовая обсудить более насущные проблемы.

— Мы вчера видели новое творение Габриэля, — выплюнула она со злостью. — Кукла, даже внешне похожая на меня. Она тоже способна быть живой с одним лишь камнем. Что это может значить? Что король Неблагих обратился к Кроносу?

Кларисса молча кивнула. Она не побледнела, но дыхание ее на секунду едва заметно сбилось. Айкен был единственным в комнате, кто это уловил, и то, вероятно, в силу того, что еще не оставил полицейские привычки подмечать все мелочи.

— Очевидно, так, — хором сказали Карл и Кларисса. Принц развел руками. — Наша песенка спета или близко к тому.

Зоя прищурила единственный глаз, с подозрением глядя на Карла.

— Вчера ты не казался так уж обеспокоен этим фактом, хотя понял, что брюнетка с моим лицом — Вида.

— Да. Хэвен объяснил мне только утром. Я творил твое тело, Вида, но душой занимался Габриэль! Впрочем, что касается беспокойства, и вы, кстати, тоже были мало взволнованы, — принц проглотил слова «даже потрахались», хотя они едва не сорвались у него с языка.

Зоя махнула рукой.

— Мы-то привыкли так жить. Все последние полгода Габриэль то наступает нам на пятки, то оказывается на шаг впереди. Ты удивишься, если я скажу о Наккилэйви? Мало чем можно напугать меня после этого чудища.

— Кроме Кроноса, — вставила Кларисса.

— Нет. Вряд ли. Более неприятная смерть или менее — в конечном счете все едино.

— Ты просто многого не знаешь, — пробурчал Хэвен. Он вдохнул, собираясь сказать что-то, над чем, очевидно, размышлял прежде не час и не два, но Айкен громко перебил его.

— Вы верите в древнегреческих богов?

Зоя пожала плечами.

— Сиды многое взяли от людей. Люди многое взяли от сидов. Когда-то давно оба народа сосуществовали в тесном взаимодействии. Не всегда мирном, не стану скрывать, — девушка покачала головой. — Должно быть, время было занятное. Но оно давно прошло. Оба народа пошли своими путями, развиваясь по-разному. Теперь между нами много отличий.

— Кронос — только эвфемизм, — Кларисса подняла подбородок, невольно став похожей на учительницу, отчасти и из-за интонации. — Иногда его называют Сатаной, особенно в последние десять веков. Впрочем, нет ни одного его имени, заместительного или истинного, которое было бы безопасно произнести.

Хэвен снова попытался что-то сказать, и его прервала на этот раз Зоя. Мужчина вздохнул, откинулся на спинку дивана, замкнулся. Очевидно, время еще не пришло, подумал он.

— Раз в семь лет — наших, не ваших, в холмах время порой течет иначе… Мы платим дань. Об этом было известно людям еще в стародавние времена, они говорили, что с нас берет душами плату дьявол. На самом деле, разумеется, все не так. Не души интересуют это… Это. А плоть. Оно питается нами. И это не Сатана, — Зоя даже хохотнула, но невесело. — Скорее, это, если говорить так, чтобы было понятно… Сатурн. Или Кронос. Вот почему мы называем Это именем бога из греческих мифов.

— Я не могу понять, христиане вы или нет? Во что вы верите?

— Во все, о чем говорят люди. Все религии — только часть правды. Даже языческие. На самом деле все сложнее.

— О, и вы, конечно, знаете, как оно было на самом деле? — на лице Айкена отразилось недоверие.

— Сиды и льювлинги старше человечества. Мы не жгли летописи и не правили их в угоду победителям, — веско вставила Кларисса. — Впрочем, теперь у нас иные темы на повестке дня.

Айкен тряхнул головой, не веря слуху. Да что может быть важнее чудовища, которое даже именовать страшно, крадущегося в ночи, готового пожрать твою плоть и твоих друзей?!

— Единственное, на что сейчас стоит обратить внимание, так это на новую Виду. Она имеет перед тобой, — Кларисса кивнула на Зою. — Неоспоримое преимущество. Она не смертная, ее кровь не течет.

— Но Кронос гораздо опаснее! — Айкен даже вскинул руки, пораженный, как можно подобным образом избегать очевидного. — Не плевать ли на новую Виду?

— Кронос нападет тогда, когда посчитает нужным, — медленно повернулась к возлюбленному Зоя. Сейчас, с зачесанными на одну сторону волосами, она смотрелась удивительно красивой, пока не мелькала пустая глазница. — Нет смысла тратить силы и время на противостояние тому, кого не в силах победить. ЕМУ мы можем только сдаться на милость.

Кларисса покачала головой.

— А может быть, и нет. Как думаете, вы выживали все это время, как, Зоя, ты плутала по векам, время от времени все-таки обходя магию Габриэля и встречаясь со своим предначертанным возлюбленным? Лунные циклы. И направление ветра. Король Неблагих не каждую ночь может выйти на поверхность, даже свою армию послать — не всегда. Но раньше тебе просто везло, а теперь ты можешь воспользоваться этим знанием, помножить его на удачу и победить.

Зоя сидела неподвижно, пальцы ее впились в плечи. В груди у нее расплескалась ноющая боль, поднялась в горло, готовая прорваться стоном, но девушка усилием воли и движением подбородка загнала вой назад, медленно выдохнула.

— Ты знала об этом. И Хэвен знал, не мог же он забыть! Но вы мне об этом не говорили, — Зоя закрыла лицо руками, потерла, забывшись, глаза, и рана отозвалась болью, прошившей череп до самого затылка. — Вот же скоты, ублюдки. Вам было выгодно сдать меня Габриэлю, но так, чтобы он не заподозрил ничего! Почему? Почему?!

— Я действовал в соответствии с этим знанием, но не говорил только чтобы не сделать тебе больно, — осторожно начал Хэвен, протянув руку к Зое, но так и не тронув ее кожи. — Я не знал про ритуал Двадцати Ведьм, что вы провели с Клариссой! Ведь это он избавил тебя от проклятия Неблагого Короля?

Лицо Зои вынырнуло из-за пальцев.

— Ну, говорите теперь, что еще вы скрыли? Что такое нельзя было сказать, пока рядом не оказался Карл?

Губы Хэвена дрогнули, но он не произнес ни слова, перебив себя вздохом. Кларисса встала с кресла.

— Победи свою тень — тогда узнаешь, — она хлопнула в ладоши и исчезла, на сей раз даже не выходя в другую комнату. Айкен моргнул. Он мог бы поклясться, что никаких рунических карточек в руках сиды не было.

Но его мысли прервала Зоя. Она тоже встала, ее голая спина напряглась, бретельки топа натянулись на плечах.

— Ты с нами?

— Я не знаю, как их простить. Впервые за долгое время у меня появились друг и девушка. Друга они убили, его сестру, к которой я привязался — тоже. Тебя я не отдам. Не имею права. Даже если бы и струсил, не отдал бы, я клянусь.