Извращённая ненависть

Его челюсть изогнулась от гнева, но он не был настолько глуп, чтобы проверять способность Кейджа к насилию. "Шкаф", — выдавил он. “В портфеле”.

Я взглянул на Кейджа, который кивнул. Он не спускал глаз с Макса, пока я доставала сумку из шкафа и расстегивала ее. Картина была спрятана внутри черного материала, целая и невредимая и отвратительная, как всегда.

Слава Богу.

“ Это еще не конец, — сказал Макс, когда я подошел к двери. Он боролся со своей внешней яростью под контролем, но его глаза светились гневом и паникой. Я предположил, что его “друзья” не будут слишком рады, если он потеряет картину. “Вы думаете, что решили все свои проблемы только потому, что избавились от ленты и забрали картину? Ты все еще лжец и шлюха. В конце концов, ваш парень поймет это и отбросит вас в сторону, как это делают все. Так, как я планировал сделать, прежде чем ты улизнул посреди ночи, как трус.

Я остановился в дверях. Макс нажимал каждую кнопку, которую мог найти. Некоторые из них я стряхнул; другие очищали струпья от заживающих ран, пока они снова не кровоточили.

Мои ладони увлажнились от пота при мысли, что Джош узнает, что произошло.

“Может быть, я подтолкну этот процесс. Дайте доброму доктору узнать, кто именно ворвался в его дом. Я уверен, что он оценит правду ”. Яд от слов Макса капал в мои вены.

Низкое рычание Кейджа прогремело в воздухе. Он шагнул к другому мужчине, но я протянула руку, чтобы остановить его.

Это был не его бой.

“На самом деле, Макс, все кончено”. Ремешок сумки скользнул по моим ладоням. “У вас нет ленты. У вас нет доказательств того, что произошло в Огайо. Если бы вы это сделали, вы бы уже использовали его. И ты можешь попытаться сказать Джошу, но он не поверит тебе, а не мне. У тебя ничего нет ”.

Макс побледнел. Он сжал руки в кулаки, его грудь поднималась и опускалась с неглубокими вдохами.

Без брони шантажа он выглядел маленьким. Слабый, как Волшебник страны Оз после того, как занавес был отодвинут.

Странное, неожиданное семя сочувствия проросло в моем животе. Несмотря на все ужасные вещи, которые он сделал, Макс спас меня, когда моя мама выгнала меня. Конечно, он втянул меня в жизнь, которой я меньше всего гордилась, но без него я могла бы оказаться бездомной.

Я бы все равно отрезал ему яйца, если бы у меня был шанс, но он был прав. Я действительно был ему обязан. Не деньги или мое тело, а некое признание нашей общей истории, которое позволило бы мне уйти навсегда с чистой совестью.

“Мне жаль, что ты провел все эти годы в тюрьме”, - сказал я. “Семь лет — это долгий срок, и я понимаю, почему ты злишься. Но теперь ты на свободе, и это шанс начать все сначала. Не втягивайся в свою старую жизнь больше, чем у тебя уже есть. ” Я тяжело сглотнула. “Легко увязнуть в старых привычках и обидах, но вы никогда не будете счастливы, гоняясь за вещами, которых больше не существует. Пришло время забыть о прошлом. Я так и сделал”.

Я вышел, оставив Макса с красным лицом и одного в его гостиничном номере.

В моей голове роились тысячи мыслей, пока мы с Кейджем спускались на лифте в вестибюль.

Пришло время забыть о прошлом. Я сделал.

За исключением того, что я этого не делал, не совсем.

Я планировала подбросить украденные вещи обратно в дом Джоша и оставить его выяснять, почему грабитель так поступил. Но если бы я это сделал, моя ложь всегда была бы альбатросом на моей шее. Даже если бы Джош никогда не узнал, что произошло, я бы знала. Каждый раз, когда он целовал меня, каждый раз, когда он улыбался мне, я знала, что что-то скрываю от него, и это съедало меня, а в конечном итоге и нас, заживо.

Как вы могли построить отношения на основе лжи?

Ответ: ты не мог.

Двери лифта открылись. Я прошел через вестибюль, едва заметив уродливый оранжевый ковер и потертые диваны.

Двигаться дальше от прошлого не означало хоронить его под новым фундаментом и надеяться, что никто его не найдет; это означало выставить уродство на свет и взять на себя ответственность.

Вы не сможете исцелиться от чего-то, если не признаете это.

Когда мы с Кейджем вышли из отеля, мои мысли прояснились.

Я знал, что должен был сделать.

Я должна была сказать Джошу правду.