Время для Инженера времени

Впрочем, этого хватило. Из телеги раздался истошный вопль раненого. Разбойники, пытавшиеся окружить медведя, замерли. И призванный поторопился этим воспользоваться: всей своей тушкой он врезался в того из противников, кто был поближе, и начал под дикие крики рвать его когтями.

Судорожно оглядывающиеся разбойники не обращали на вопящего товарища какого-либо внимания. Они видели, как выстраиваются поперек дороги еретики-щитоносцы, видели острия копий, наложенные на тетивы стрелы готовящихся к повторному залпу стрелков, и ласково улыбающегося им оборотня.

Разбойникам — хватило. Они дружно решили, что жизнь — дороже, и рванулись наутек. Правда, удалось это далеко не всем. Мужика в «личном зерцале» [8] поверх белой вышитой рубахи и добротных штанах с сапогами, феечки поймали корнями.

— За ними! — просигналил я Арисе. — Только тихо и скрытно. Пусть лучше убегут, чем ты подставишься! Так или иначе, но мы их найдем.

— Хорошо, — кивнула феечка, исчезая среди деревьев.

Торопиться за убегающими разбойниками смысла не было. Наоборот: следовало дать им время успокоиться, прийти в себя, повскрывать тайники, если таковые были, и приготовиться к дальнейшему бегству.

Однако, эти соображения не помешали мне, выдернув стрелу из плеча медведя, и наложив боевую регенерацию, отправить лесного хищника следом за феечкой, с приказом держаться позади и помочь, если вдруг что.

— Ставр! Дружище! Ты ли это?! — раздался голос Фабриса.

— Фабрис?! Ты? — ответил ему голос… по всей видимости — последнего выжившего из обоза. — Но тебя же убили в том глупом походе?

— «Слух о моей смерти был сильно преувеличен [9]», — процитировал Фабрис. Видимо, и эта фраза уже была пронесена контрабандой через границу миров.

— Но почему ты не вернулся?! — удивился названный Ставром. — Ох…

Я как раз уже подошел, и увидел, как Фабрис принял частичный оборот.

— Попал под проклятье, — прокомментировал Фабрис. — Сам понимаешь, жизни бы мне не дали.

— Не дали бы, — со вздохом согласился Ставр. — Но, может быть, оно и к лучшему. Там после того похода такая свистопляска началась…

— Милорд! — заметил мое приближение Фабрис, и широким жестом указал на мужчину, на серо-зеленых кожаных доспехах которого были заметны потеки крови. — Я хотел бы представить егеря…

— …бывшего егеря, — буркнул раненый.

— Ни фига, — возразил Фабрис. — Бывших егерей — не бывает. Так вот, это — лучший егерь князя Мешко, Ставр. Ставр, это мой сюзерен, новый господин этих земель, господин Кайларн.

Рекомендациями Фабрис, мягко говоря, не злоупотреблял. К рекомендованному им человеку стоило присмотреться. Тем более, что выяснилось, что текущий наниматель Ставра — погиб, и, соответственно, стрелок оказался свободен от найма. Так что после короткого взаимного принюхивания и обсуждения деталей, мои войска увеличились еще на одного стрелка. Правда, немного забавно было наблюдать за тем, как удивился «бывший» егерь, когда после принесения им присяги его маскировочные доспехи слегка потемнели. А его класс сменился с «Егерь» на «Тень».

Когда ошеломление новоявленной Тени прошло, я попытался выяснить у него, что и куда, собственно, вез разгромленный обоз. Оказалось, что еще до гибели лорда Арениуса, Ветровск, уже приближавшийся к статусу «малого города» заказал у гномов Подгорного предела доспехи для командиров городской дружины, самоцветы для украшения еще только проектируемой Ратуши и ртуть для городского алхимика. Последнее меня удивило. Ведь феечки обнаружили на южном краю Орбаковской балки, практически напротив моего замка объект, однозначно помеченный как «Лаборатория алхимика», и «Источник ресурса: ртуть». Неужели дешевле было заказать ртуть аж в Подгорном пределе?

Но когда я спросил об этом, рассмеялся не только Ставр, но и Фабрис.

— Милорд, Степка Косой из Ветровска и Федька Кривой, что держит ту лабораторию, друг друга так «любят», что один другому снега зимой не продаст. А коль продаст — то по такой цене, что с Крыши Мира притащить — дешевле встанет.

— Понятно, — с некоторым облегчением вздохнул я. Все-таки ртуть была нужным для меня ресурсом. И оказаться в ситуации, когда его пришлось бы везти издалека — очень не хотелось бы. Тем более, что месторождение еще одного важного ресурса — серы, так и не было обнаружено. Надеюсь, что пока не обнаружено. Хотя есть нехилый такой шанс, что оно — на другом берегу Великой реки, и мне придется строить верфь и речной порт, чтобы до него добраться. — И давно они так?

— С тех самых пор, — усмехнулся Фабрис, — как вдвоем пытались Opus Magnum [10] провести. Уж не знаю, что у них пошло не так, но с тех самых пор один стал Кривым, а другой — Косым. И каждый винит в неудаче другого.

В это время из крытой телеги вытащили стрелка. Тот стонал и тихо матерился сквозь зубы. Как выяснилось, из шести выпущенных стрел в цель попала только одна. Что с более чем сотни сотен метров, по невидимой цели, из охотничьих луков — было неплохим достижением.

Я приказал Пьену заняться им, но не проявлять излишнего усердия, а сам двинулся к валяющемуся без сознания мужику в доспехах. Поскольку это были единственные доспехи в банде, можно было предположить, что именно он и был главарем данного незаконного вооруженного формирования.

Разумеется, носитель доспеха не проявил ни малейшего желания «встать за други своя», и попытался скрыться с поля боя одним из первых. Но тут напяленые им доспехи сыграли против него. Слишком уж он был заметен в толпе убегающих. Так что феечки поймали его Корнями, и удерживали до тех пор, пока до него не добрался Фабрис, и не отоварил кулаком по голове.

Пока я принимал клятву нового бойца моего отряда, еретики даже без приказа связали предполагаемому главарю банды руки и ноги. Однако в себя он так и не пришел.

— Н-да… — произнес я, убедившись, что лежащий не симулирует, а в самом деле валяется без сознания. — Фабрис, ты чем его треснул?

— Кулаком, — спокойно ответил оборотень.

— В следующий раз — лучше бей дубиной, — повторил я старую, но, возможно, еще не известную в этом мире шутку. — А то так и убить можно!

Пока охранявший пленника еретик бегал за водой к Орбаковке, я объяснил Фабрису, как собираюсь допрашивать захваченного. Конечно, если он силен духом, то моя затея провалится, и тогда придется переходить к «походно-полевому потрошению». Однако в морально-волевых качествах разбойника я сильно сомневался.

Когда на голову пребывающего в глубоком обмороке разбойника вылили ведро ледяной воды, тот попытался вскочить, и разразился потоком ругательств, когда у него не получилось. Я прислушался… Однако ругался разбойник глупо и грубо, постоянно повторяясь… Видимо, его недоразвитому интеллекту оказались не по плечу сложносочиненные конструкции, так что он как заведенный повторял одни и те же слова, даже не пытаясь их разнообразить.

— Молчать, — пихнул я ногой «птицу-говоруна», которая, как известно «отличается умом и сообразительностью».

— Ах, ты… — и снова бесконечные повторы, не содержащие ничего любопытного.

— Господин, — вырос за моим плечом Ставр, — отдайте его мне! Когда я служил в егерях у господина князя, мне случалось допрашивать… У меня и не такие пташки пели!

Это вмешательство мной не предполагалось… но, пожалуй, было даже к лучшему.

— Увы, Ставр, — с сожалением вздохнул я. — Если бы ты сказал, что умеешь допрашивать, чуть раньше… Но сейчас я уже обещал отдать его Фабрису. Разумеется, если он не захочет облегчить свою грешную душу исповедью.

— А он — не захочет! — оборотень зевнул, звучно лязгнув клыками. — Да и что он может знать? К тому же, глянь — он в доспехах! А значит — уже почти рыцарь! Он продержится долго, когда я буду его пожирать заживо, и даст много Силы!

— Я… — над дорогой поплыл запах, отчетливо свидетельствующий о всей глубине стойкости и твердости духа данного разбойника. — Н-н-н-е…

— Вот видите, — усмехнулся Фабрис. — Он не будет говорить. Так что, как договорились, он — мой!

Заинтересованный взгляд оборотня чуть было не отправил разбойника обратно в обморок. Однако, видимо, инстинкт самосохранения взял верх.

— Я все скажу!!! — завопил разбойник.

— Отлично, — усмехнулся я. — Сначала, скажи: кто главный в вашей шайке?

Допрашиваемый задумался, его глаза забегали, и на мгновение остановились на порванном медведем разбойнике.

— Вот… ух!!!

Кулак Фабриса врезался пленному в солнечное сплетение.

— Видите, милорд, — сказал оборотень, — он еще заговорить толком не успел, а уже врет! Отдайте его лучше мне! Все пользы больше будет.

— Не надо!!! — от вопля разбойника содрогнулись придорожные вязы. — Не отдавайте меня им! Я! Я главный….

— Был, — уточнил я.

— Что-ох! — разбойник открыл было рот, и получил очередной удар.

— Разеваешь рот только тогда, когда тебя спрашивают! — прокомментировал Фабрис.

— Был главным, — пояснил я. — Теперь твоей шайки больше не существует, и главарь им без надобности. Ставр, Фабрис. Расспросите его. Сколько всего народу в шайке, где награбленное прятали, кому сбывали… ну, вы лучше меня разбираетесь. А станет врать или запираться — вы знаете, что делать.

Два лучших бойца моей армии дружно кивнули. Я же отошел туда, где воздух был почище. А именно — туда, где Пьен лечил раненого стрелка.

— Учитель, — поднял голову аппрентис. — Это…

— Вижу, — прервал его я.

В характеристиках пленника значилось:

Имя: Бетани.

Пол: Ж.

Класс: еретик.

Я опустился на колено, и потрепал разбойницу по щеке, вызвав недоуменные взгляды стороживших ее охранников.

— И что же такая миленькая девчонка делает среди разбойников?

Пленница рванулась. В ее руке блеснул короткий нож, который она направила было себе в горло. Но Пьен недрогнувшей рукой нажал на только что перебинтованную рану, и девушка со стоном повалилась обратно, выронив нож, который немедленно подобрал один из охранников.

— Обыскать! — приказал я во избежание повторения подобных эксцессов.

Один из охранников двинулся вперед с сальной улыбочкой. Но я покачал головой.

— Фрося?

— Я сделаю, го… милорд! — отозвалась моя любовница.

В процессе обыска Фрося смотала с плененной девицы бинт, которым та перетянула грудь, чтобы быть больше похожей на парня, прошлась по штанам, подчеркнув бедра… В общем, к тому моменту, когда она закончила, у меня сформировалось отчетливое желание отвести Фросю в сторонку, и пообщаться с ней более… предметно. Как о правильном проведении обыска, так и на некоторые другие, столь же животрепещущие темы.

— Я все равно не стану шлюхой! — выкрикнула Бетани, злобно плюнув в мою сторону.

— Фрося, — тяжело вздохнув поинтересовался я, — вот ответь мне: всплеск заболеваемости манией величия — это местная особенность домена? Или это вообще характерно для всего мира?

— «Манией величия»? — не поняла Фрося.

— Вот уже вторая встреченная нами девушка твердо уверена, что ради ее неземных прелестей я откажусь от собственных целей, наплюю на свои принципы, и кинусь ее насиловать. И это при том, что фигура вида «надену штаны — перепутают с мальчиком», волосы обрезаны, лицо… хм…