Чешуя

Даша перерисовала знаки ручкой на обоях в бабкиной комнате, пока Ираида Петровна гостила у подруги. Ох, и крику будет, когда старуха эти художества разглядит! Ну и чёрт с ней. Пусть психует, зато тени отвяжутся.

Даша запаслась скрепками и мучительно долго ждала бабку. Та пришла за полночь. Пьяная, что необычно, и злая, что неудивительно. Пошатываясь и бормоча, прошла по коридору до своей комнаты. Повозилась там и грузно улеглась.

Даша выждала полчаса и прокралась в спальню Ираиды. Тихонько выругалась: в темноте теней не видно. Пришлось включить фонарик на телефоне.

На секунду стало страшно: такие тени ужасно пугали её, когда она ходила с мамой в детский сад через старый парк. Но Даша упрямо мотнула головой. Нет, ей уже не пять лет! Она сильная. Она сможет.

Даша огляделась. Так, вот первая! Воткнула скрепку, пригвоздив тень к коврику у бабкиной кровати.

Где же остальные? Ираида всхрапнула во сне, заставив внучку замереть, прикрыв фонарик ладонью. Вроде успокоилась.

Пятно света снова заметалось по комнате в поисках ненормальной тени. Вот вторая! Скрепка поймала следующую тень у изголовья кровати.

А вот и тре…

— Даша! Дрянь!

Бабка заорала так, что у девчонки заложило уши. Ираиды с неожиданной силой схватила её за руку с телефоном и дёрнула так, что Дашу швырнуло на стену. Что это треснуло с таким хрустом, Дашина голова или стена?

Зрение расплылось. Висок налился тяжестью, и почему-то намокло ухо.

— Бабушка… я помочь… — прошептала Даша.

— Молчи, дрянь!

Кажется, Ираида пнула её. Затем вырвала из ослабевших пальцев телефон и принялась лупить девчонку, приговаривая: «Ах ты, дрянь! Паршивка! Дрянь!»

Даша попыталась отползти, но не смогла, и скоро отключилась под градом ударов.

Сотрясение, перелом руки в двух местах, трещина в ребре, страшные кровоподтёки.

Прижимающая к глазам платочек Ираида Петровна сказала врачам, что на внучку напали хулиганы. Даша слишком плохо соображала, чтоб возражать.

Следующие два или три дня прошли как в тумане. Её постоянно тошнило. В глазах двоилось, а иногда и троилось. Голова болела так, что Даша не могла думать.

Нет, лучше никому не помогать.

А потом приехал дядя Юра и забрал её. Из больницы и от бабки. Дашу лечили магией и незнакомыми лекарствами — и вскоре она смогла соображать и даже разговаривать.

— К бабке я не вернусь.

— И не надо, Даша. Ты прости: я думал, тебе с ней лучше будет…

— Давай я теперь сама буду решать, как мне лучше.

— Договорились!

Дядя Юра взялся учить её быть видящей и не возражал ни против новых проколов и тату, ни против мрачной музыки и неженственной одежды.

Сказал только:

— Если тебе нравится, то пусть. Ты только не мне или бабке назло делай, а себе в удовольствие, ладно?

Она согласилась.