Чешуя

— А если нет?

— А если дядю постоянно дёргать, он обрадуется?

— Нет, конечно, но тут особый случай. Антону же плохо!

— Антон и сам не хочет Шпиля втягивать. К тому же это ты ему племянница. А Антон кто? Никто. Если Шпиль решит, что от мальчишки одни проблемы, может его и в детдом сдать. Ты-то родная кровь.

— Шпиль не такой.

Теперь, судя по голосу, Даша нахмурилась.

— А ты считаешь, это неправильно больше заботиться о своих родных, чем о чужих?

— Правильно. Но…

— Вот и дай слово. Тебе в любом случае ничего не грозит.

— Да что случилось-то⁈ Ладно, обещаю: никому не скажу! Говори!

— Антон разбил песочные часы в комнате Шпиля. Видимо, сломал печать. И выпустил кого-то. Мне кажется, это песочный человечек. Надо посмотреть на то место, где часы разбились.

— Песочный человечек? Он же убьёт Антона!

— Уже третий день убивает. Времени мало, сама понимаешь. Открывай комнату. Я знаю: ты хочешь звонить дяде. Но ты обещала. Да и не успеет дядя помочь. Придётся и самой что-то делать. Я уверен, мы справимся сами. Не можем не справиться!

Даша промолчала. Сходила на кухню за ключом.

В комнату Антона сунулся здоровяк Ужик и сказал:

— Не бойся, пацан! Всё будет хорошо!

Антон кивнул, но бояться не перестал. Разве что самую малость: ведь Полоз сказал, что они справятся сами.

В комнате Шпиля они провели почти полчаса. Антон извёлся и испереживался. Но наконец к нему зашёл Полоз, за ним Даша и Ужик

— Эта тварь, — начал Полоз, — называется песочный человечек. Он крадёт жизнь, пока ты спишь. Заставляет, так сказать, песок твоей жизнь быстрее высыпаться — как-то так в дневнике Шпиля написано. Мы сейчас его изгоним. Ты, главное, не дёргайся. Твоя задача — сидеть спокойно и ничего не бояться. Ты же сможешь?

Антон кивнул. Если Полоз будет рядом, то можно не бояться: он же крутой.

— Отлично. Итак, Ужик рисуй защиту вокруг пацана. Даша, готовься ловить эту тварь. А я займусь изгнанием.

У Ужика, оказывается, кусочек мела в руке. У Полоза — нож. У Даши — большая шкатулка с толстенными стенками.

— Хорошо. Антон, соберись. Возможно, будет больно и точно будет страшно. Но недолго. Ты готов?

Антон постарался не дрожать на виду у всех и кивнул.

— Тогда начинаем!

Полоз поднял нож и начал чертить в воздухе замысловатые знаки. Гораздо сложнее тех, что он чертил, когда заходил сюда в первый раз.

Знаки сияли и искрились, и смотреть на них было больно, будто в глаза попали острые песчинки.

И ещё Антона отвлекал странный звук. Он прислушался. Где-то что-то шуршало.

Ш-ш-ш… ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш-ш…

Антон потряс головой. Кажется, что шуршит прямо у него в ушах. Словно песок сыпется.

Ослепительно сияющие знаки вдруг сорвались с места и ринулись к нему. Как фары стремительно приближающихся машин. Или глаза чудовищных зверей, несущихся к добыче.

Антон собрался вскочить и убежать, спрятаться, но откуда-то донёсся голос, которому можно доверять.

— Спокойно. Не бойся. Ты можешь.

Антон затрясся, как пакет из супермаркета под яростным ветром, но усидел на месте.

— Молодец. Я в тебя верю. Сиди спокойно.

Надо сидеть. Надо.

В ухе защекотало. Антон почесал ухо и с ужасом увидел песок. У него из уха падает песок.

— Давайте вместе. Живо! Не закрывай шкатулку, Дашка! Вместе изгнание. Раз, два, три!

Слепящий свет поглотил Антона. Ему казалось, что он рассыпался песком, перестал существовать. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Ни костей, ни кожи, ни волос — ничего. Стал песком. Стал ничем. Перестал быть. Кто я? Где я? Есть ли я?

А потом появился чей-то голос и сказал:

— Молодец, Антон!

И он разом стал и Антоном, и молодцом. Его затопила бесконечная радость. Счастье, тепло, благодарность. Спасибо, голос! Спасибо, что ты есть! Спасибо, что я есть.

— Антон, скажи что-нибудь? — встревоженный женский голос.

Первый голос сказал:

— Принеси ему воды.

Да, пить очень хочется.

Антон наконец сумел вдохнуть и открыл глаза.

Он увидел Полоза. Тот улыбнулся и сказал.

— Молодец! Только Шпилю не говори, ладно? Это будет наше дело. И смотри, чтоб Даша не проболталась, а то она волнуется сильно.

Антон кивнул и слабо улыбнулся. Никому не скажу.

— Спасибо, — просипел он.

Потом Даша принесла ему стакан воды. Потом ещё один. И ещё. А он всё пил и пил.

Даша и Полоз вышли в коридор и спорили. Она говорила, что Антон чуть не умер и что так нельзя. Полоз возражал, что только так и можно: пока бы они дождались Шпиля, Антон бы точно умер. И что так и будет, когда они начнут самостоятельно брать заказы. Будет опасно и ответственно. Что нельзя всю жизнь просидеть за спиной учителя. То есть кто-то, наверное, и может, но точно не Даша. Ей пришлось согласиться.

А Антон просто знал: нет никого круче Полоза. Значит, пока он рядом, всё хорошо.

Часов Шпиль так и не хватился.