Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века

21. Сказка о сером волке

В одном небогатом городе жил-был купец, который торг производил рыбою и тем пропитание доставал всему своему семейству. В одно время вздумалось ему со снятками поехать в ближайшую деревню; и как он ехал по полю, то лиса легла посредине дороги, притворясь мертвою. Купец ударил ее раз и другой своим бичем; но она не только не вставала, ни же пошевелилась. Купец, почитая ее мертвою, слез с саней и, подняв лисицу, положил ее к сняткам, чему лиса была и рада. И как еще неблизко было ехать до деревни, то лисица прогрызла дырочку у саней, выкидывала понемногу снятки на дорогу и потом, наевшись сама досыта, выпрыгнула из саней и убежала в лес. Приметила она, что простосердечный купец далеко уже отъехал, выбежала из леса и начала подбирать раскиданные ею снятки, которые собрав, побежала опять в лес и села на пенечек, и кушала.

Случилось в то время идти мимо Лисы Ивановны серому волку, который, подошед к ней, сказал: «Бог на помочь тебе, кумушка Лиса Ивановна!» — «Спасибо, куманек батюшка!» — отвечала лиса. «Что ты делаешь, кумушка?» — спросил серый волк. «Сняточки кушаю», — говорила лиса. «Дай-ка мне отведать, каковы они вкусом, я их сроду своего не едал». — «Изволь, куманек», — и дала ему несколько снятков. «Какое же прекрасное кушанье! Да где ты их, кумушка, взяла?» — «Наловила, друг мой! Я не так ленива, как вы лежебоки». — «Сделай со мною такую милость свою, кумушка: научи меня, как ловить рыбу. За что я тебе вечно буду обязан». — «Очень хорошо, — говорила лиса, — поди промысли где-нибудь кузов, и пойдем вместе к пролуби». Волк, выслушав сие, с поспешностию побежал в селение и в одной пустой избенке нашел превеликий кузов и, ухватя оный, прибежал к лисе, которая, приведя его к пролубе и привязав кузов к хвосту, велела спустить оный к хвосту и ему сидеть.

Волк долгое время сидел, а лиса, около его похаживая, говорила: «Ясни, ясни на небе, мерзни, мерзни волчий хвост в пролубе». Сие слова повторила раз до пяти. Услыша волк, что лиса говорит, ходя около его, спросил: «Что ты, кумушка, говоришь?» — «Я говорю, — отвечала лиса, — чтобы рыбка скорее попадала в кузов». — «Дай бог, лисанька», — говорил волк. По сем лиса велела волку приподняться и, видя, что еще хвост не примерз к пролуби, приказала, чтобы еще немного подождал. Но как уже хвост примерз твердо к пролуби, то она говорила, что время уже вытаскивать из воды кузов, чай много нашло в него рыбы. Волк сколько ни силился вытащить хвоста своего из воды, но никак не мог, и старание его оставалось тщетно, и он начал реветь и кричать.

Крестьяне, услыша такой рев необычный, сбежалися с кольями на реку, и видя, что волк приморозил хвост, начали его бить. Он столь сильно вдруг дернул его, что большую половину оторвал оного и бросился без памяти в лес. Лиса, видя таковое несчастие, случившееся с волком, и опасаясь, чтобы он ее с сердцов не изорвал, побежала в деревню и прибежав в одну избушку, в которой у добренькой старушки стоял раствор, Лиса Ивановна несколько оным утолила свой голод, потом, окунувшись в крынку, голову всю тестом себе вымазала. После сего выбежала навстречу изуродованному волку, который на нее сперва озлился, но видя, что она избита, спрашивал: «Что это такое с тобою сделалось, кумушка?» — «Вот, куманек, я в чужом пиру приняла похмелье: ты ходил ловить рыбу, а мне до мозгу голову разбили». — «Ах! Жаль мне тебя, кумушка, — говорил волк, — да не знаю, чем пособить». — «Так и быть, куманек, — отвечала лисица, — я буду помнить твою хлеб-соль».

Между тем предложила волку: «Бросим, куманек, жребий кому кого из нас достанется на себе нести, ибо оба изувечены». По жребию досталось волку вести на себе лисицу, которая, севши на него, говорила: «Битый небитого везет». И сие повторила раз до трех. Волк слыша, что лисица ворчит, но не понял ее слов и спросил: «Что ты, кумушка, говоришь?» — «Я говорю, — сказала лиса, — что битой битого и везет». — «Правда твоя, кумушка», — отвечал простосердечный волк. Но как им путь лежал через лужок, то и пролетала птичка, которую увидя, волк сказал: «Куды эта хороша птичка, желал бы я претвориться в оную». — «Это не удивительно, — говорила лиса, — когда хочешь, я тотчас это сделаю, потому что и сию птичку я сделала из зайца». — «Сделай такую со мною милость, кумушка, — просил волк лисицу, — преобрази меня в птичку». — «Очень хорошо, — говорила лиса, — поди теперь в деревню, приноси зажженный пук лучины и приходи на сие место», — указывая ему на стог сена. Волк побежал в деревню за огнем и лучиною, а лисица в середину стога прорыла дырку не <большую,[18] только бы пролезть волку, намереваяся его в оном сжечь. Как скоро волк принес лучину с огнем, то лиса приказала ему забиться в середину стога и, обложа кругом огонь, зажгла оный, а сама побежала с поспешностию в лес, желая уйти от волка. Бегучи дорогою, говорила она сама себе: «Ушки мои, послушай-ка меня, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна». — «Глазки мои, проводники мои, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна». — «Ножки мои, скороходки мои, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна». — «А ты, пес, хвост, кому служишь?» — «Я служу волку, — отвечал хвост, — и мешаю тебе бежать за тем, чтобы тебя серый волк нагнал и съел». — «Хорошо... сын, я с тобой управлюсь», и, прибежав к лесу, в дупло села, а хвост выпустила наружу для того, чтобы оный оторвал волк за его непокорность. Между тем серый волк, сидя в середине стога, почувствовал чрезмерный жар, выскочил из оного и бежал искать Лису Ивановну, желая ее съесть. Пробегая мимо дупла, увидел хвост лисицы, подбежал к дуплу, схватил лисицу за хвост и съел оную, а сам пошел в лес, где и поныне гуляет, не имея ни малейшего знакомства с лисицами и прочими зверями..>