Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Глава 5. Глаза змеи (часть 5)

— Вы не люди, — тыча пальцем в грудь священника, продолжал офицер. — Вы мясо. Тупое мясо, которое еще думает непонятно о чем, — немец не прекращал тыкать пальцем в свою жертву. — И ты мне тут тоже не нужен. Святоша! Глупый старик! ТАКИЕ НЕ НУЖНЫ СС! — вновь переходя на повышенный тон. — Собачья гниль! Кусок дерьма!

— Мой Бог! — на выдохе произнес Делакруа. — Я не боюсь смерти, — вполголоса. — Но не трогай мать с ребенком! Не бери грех на душу. Убей меня. Убей у всех на глазах. Любым способом. Хоть забей насмерть. Отрежь язык, делай что хочешь. Разрежь мне живот. Только ее не нужно убивать. Я Богом прошу тебя! В тебе есть еще добро. Будь человеком…

Вместо ответа лейтенант подошел еще ближе к преподобному и схватил его за шею.

— Ты передо мной еще на колени упади. И Господом Богом проси сквозь слезы. Может тебе глаз выколоть? Да хочется, чтоб ты запомнил свою смерть обоими глазами, — продолжая злодей. — Твоя жизнь на волоске!

— Я… я, — пытался что-то сказать священник, но его горло сильно сдавила рука эсэсовца.

— Я знаю все! Я знаю про ваш орден, — шептал немец над ухом Делакруа. — Они предали нас. Вы пошли вместе с ними против нас. Не нужно меня обманывать. Я знаю, кто ты на самом деле! Ментал, где дневник?

Священник вдруг изменился в лице.

— Ты думал, я не знаю, кто ты? И ты думал я не знаю, кто оказал на тебя влияние? ГДЕ ОН? — офицер продолжал сжимать горло падре. — ГДЕ ДНЕВНИК, ТВАРЬ? — прокричал он в ухо старика. — Твои сказатели, почти все перебиты! Скоро никого не останется! Скоро!

— Я отдал дневники, — выдохнул священник. — У меня их больше нет. Как бы ты меня не пытал, у меня нет их. Я знал, что это произойдет. И я отдал все братству. Где они сейчас, я не знаю, но точно не во Франции. Я сказал им не посвящать меня в это. Ты бы поступил так же.

— Так их несколько, — произнес офицер, вздыбив ноздри. — Пускай, так даже лучше. Мы пустим слух и, если они когда-то и всплывут, их будут считать записками сумасшедшего. Они станут очередными бреднями полоумного старика, — смеялся немец.

— Герберт, — выдохнул священник, — Вы верите им, но они ложные Боги. Им нужны будете вы лишь до определенного момента. Они не…

— Не смей! — вновь прошептал эсэсовец, сильнее сжимая хватку. — Они не знают, за что сражаются на самом деле. Вы примитивны, но очень живучи.

— Хозяева обманывают Вас. Им нужны ресурсы. Они обманывали все время, им нужно только…

Но не успел договорить Делакруа, как немец, взявшись за ствол парабеллума, нанес священнику сильный удар в челюсть. Падре схватился за лицо и упал на колени. Офицер бросил взгляд на стоящую рядом женщину. Она уже не плакала, а дрожала от холода и страха.

С приклада капала кровь. Немец улыбнулся несчастной матери.

— Фройляйн, Вы хотите мне помочь в одном дельце? — обратился лейтенант к женщине.

Она продолжала дрожать, но нашла в себе силы кивнуть головой в ответ.

— Вы поможете мне навести в этом гадюшнике порядок?

Женщина вновь качнула головой в знак согласия, надеясь, что ее уведут прочь от стенки. Ее волновало только спасение ребенка.

— Я Вас не заставляю, — улыбался немец. — Вы действительно хотите мне помочь?

Она опять кивнула, прижимая к себе промокшего укутанного ребенка. В ее глазах появилась надежда.

— Вот и прекрасно. Стойте тогда здесь, — улыбнулся эсэсовец.

— Но Вы, Вы обещали, — заплакала она. — Вы же сказа… — внезапно она замолчала, понимая свою неизбежность.

На дьявольском лице эсэсовца блеснули глаза. Отражая сверкнувшую молнию, на мгновенье его зрачки превратились в змеиные. Делакруа, привстав на ноги, тоже заметил это, но продолжал молчать, сдерживая боль. Немец наклонился и схватил падре за воротник, поднимая к верху.

— „За тридевять земель, я вернулся домой, уже не как наследник троноходца королевства Билдвор, а как Великий завоеватель. Сегодня я стану императором!“, сказал Мальгвадар Кулхудан второй, — шептал немец над ухом старика. — Сейчас эту сказку я читаю каждый вечер своей младшей дочери. Надеюсь, она подарит мне внука, такого же сильного и дисциплинированного, каким должен быть истинный ариец.

— Зачем вы мучаете людей? — выдохнул старик.

— Почему? — засмеялся изверг. — У вас грязная кровь! — ударив по плечу.

— Но и ты не чист, полукровка!

— О, — улыбаясь, выдохнул изверг. — Так ты знаешь? — прошептал он. — Но ты не поведаешь больше никому об этом и о своих снах. О шуринатских бреднях! — бросая оскал. — О сказаниях предателей. Мы найдем их всех и всех твоих последователей, — усмехнулся немец, разжимая хватку.

После чего он вытянул портсигар, но скорчившись от сильного дождя, убрал его обратно.

— Сигареты убьют Вас, лейтенант, — произнес священник. — Несмотря на то, что Вы один из них, — с ужасом смотря в глаза своего врага.

— Да! — выдыхая. — Боги воплоти! — улыбаясь, он развел руками. — Красивые и сильные. Как и всегда! И с очень правильными генами!

— Вы не Боги! — корчась от боли, произнес падре. — Им плевать на вас всех. Мы ошибка. Они не желают нас видеть, мы помеха и вы помеха. Мы все помеха дня них. Им нужна энергия. Вы это знаете, и я это знаю. Хватит закрывать на это глаза, не отвергай неизбежное. Они используют вас всех. И когда работа будет сделана, они пожрут тех, кто останется. И тогда никого не останется. Как же Вы это, лейтенант Герберт, понять не можете. Вы все марионетки в руках Великих!

— Мы вырежем весь ваш орден, — опустив руки, с той же улыбкой, сказал немец. — И чтобы ты не рассказывал, сегодня умрешь ты!

— Вижу, нет желания признавать истину, слишком многое стоит на кону. Они этим и пользуются. Да простит Вас, лейтенант Герберт, Господь!

— Признай это! — сказал немец и кулаком ударил в живот старика. — Прими и осознай. Я бы отдал тебя на пытки, но нет на это времени. Сегодня ты умрешь!