Я и мой ангел

Глава 23

Ночной рейс, не очень удобен для вылета, а вот для прилета, то, что надо. К тому же мы успели немного поспать в самолете. В Лондонском аэропорту «Хитроу» борт приземлился около девяти часов утра по местному времени. Впереди был целый день и надо использовать его с максимальным эффектом.

Наш багаж, включая орган для трансплантации, благополучно миновал и местную таможню. Мы цивилизованно задекларировали классическую пару бутылок водки в подарок Эндрю, английскому партнеру по бизнесу Артема, а больше и глянуть было не на что. Маленькая трубочка КСС, продуманно пристроенная мной около пилки для ногтей, вообще осталась незамеченной.

На выходе из аэропорта нас ждал знакомый Артема, который, к моему удивлению, оказался русским, и звали его Андрей. Правда, в свое время он удачно женился на очень состоятельной английской леди, семья которой занималась ювелирным промыслом уже много лет и имела несколько фабрик производящих драгоценности по всему миру.

В голове всплыл каверзный вопрос по поводу возраста этой самой леди. Мне казалось, что ей должно быть лет сто. Экс-Андрей имел уже британское подданство и все, прилагаемые к нему привилегии, включая солидный банковский счет и имя Эндрю. Водку он забросил в салон машины и пообещал, что разопьем ее вместе, когда решим свои проблемы и навестим его с женой. Это мы охотно пообещали.

Потом он вручил Артему какие-то бумаги, подтверждающие законность наших бриллиантов и добавил, что у него есть еще подарок для нас, и мы сейчас все вместе поедем его смотреть. По пути они с Артемом обсуждали дела, а я дремала на заднем сиденье и проснулась только, когда машина остановилась. Выяснилось, что подарок – старая машина Эндрю марки «Альфа-Ромео» темно-вишневого цвета.

Старая – это по английским меркам. Вообще-то ей всего-навсего около двух лет. Деньги, за которые он ее может продать, не стоят возни богатого человека, поэтому он ее нам дарит. Мы можем ездить на ней во время своего пребывания здесь, а потом просто выбросить. Машина была очень кстати и, как выразился Эндрю, могла пригодиться для решения наших проблем. Он сунул Артему какие-то документы на нее, и мы разъехались. У каждого свои дела, вполне в духе западной цивилизации.

Отъехав совсем недалеко от стоянки, мы притормозили. Артем поставил мини-холодильник на разморозку, забросил свинячье сердце в придорожную урну и, вскоре, мы уже смогли выудить наши камешки, плавающие в талой воде и сложить их в сумку. Теперь для нас, пункт номер один – гостиница, пункт номер два – поиски банка, в который стоит положить наши денежки и пункт номер три – посещение одной из ювелирных фабрик, принадлежащих семье Эндрю. Сумка, наполненная бриллиантами, действовала на нервы.

Оформление в гостинице прошло быстро и без проблем. Драгоценности спокойно угнездились в гостиничном сейфе, в ожидании своего часа. Следующим пунктом нашего посещения должен был стать банк. Этим мы и занялись, проехав по нескольким достойным учреждениям, и выясняя условия. Вначале все шло обычным порядком, до какого-то момента.

А потом что-то случилось. Я не смогла бы четко определить этот момент. Просто произошел какой-то щелчок в мозгу, и появилось устойчивое ощущение, что мы уже не одни, даже за проливом Ла-Манш. Честно говоря, до конца я так и не поняла, как им удалось снова выйти на нас. Как и дома, я непрерывно чувствовала на себе чей-то тяжелый, неприязненный взгляд. Снова кто-то дышал мне в затылок, и веяло смертельным холодом. Я поежилась и внимательно огляделась. В чужом незнакомом мегаполисе трудно было что-то заметить. Машины проносились мимо почти непрерывным потоком. Даже марки большинства из них были мне незнакомы, только удавалось рассмотреть мелькавший за окном цвет.

Я покосилась на Артема, заметил ли он что-нибудь? Кажется, нет. Не стоит зря дергать человека без особой уверенности. С видом скучающей туристки я начала усиленно крутить головой по сторонам, стараясь, все замечать и на все обращать внимание. Вначале было трудно сконцентрироваться, к тому же действовало на нервы это постоянное ощущение чужого присутствия.

Я заметила их только минут через десять. Совершенно неприметная темно-серая машина, кажется, «Форд». Он ехал за нами на довольно большом расстоянии, легко перестраиваясь из ряда в ряд. И только я сфокусировала более пристальное внимание на «Форде», как на глаза попалась еще одна машина. На таком расстоянии я не могла разглядеть ее марку, а только цвет – болотно-зеленый, такой же неброский, как и серый. Главное, она занималась тем же делом, что и серый «Форд» – плотно сидела у нас на хвосте. Если они не поместились в одну машину, значит, их больше четырех или они просто страхуют друг друга? Дело совсем плохо. Некоторое время я наблюдала за ними. Здесь ошибки быть не должно. Пришло время сообщить о плохой новости.

– Артем, – преувеличенно спокойным голосом обратилась я к нему, – тебе не кажется…

– Что за нами едут «Рено» и «Форд»? – закончил он за меня предложение.

– Да, я как раз хотела уточнить марку второй машины, – подтвердила я удивленно. – Ты их давно заметил?

– Ну… наверное, с полчаса, – голос Артема звучал слишком спокойно, значит, что он тоже нервничает. Несколько минут назад это меня бы утешило, но сейчас я испытывала муки профессиональной совести. Я заметила хвост намного позже непрофессионала. Стыд и позор!

Только одно могло хоть чуть-чуть оправдать меня в собственных глазах, что все вокруг было чужим и незнакомым. Незнакомая страна, незнакомый город, незнакомые улицы. Какое-то время мы продолжали петлять по улицам Лондона, уже не наведываясь в банки. Шла локальная война нервов. Вдруг, совершенно неожиданно даже для меня, мы свернули в какую-то почти незаметную боковую улочку и притормозили около симпатичной забегаловки. Все было ясно без слов. Мы мгновенно выкатились из машины и почти вбежали в кафе.

– Где у вас другой выход? – быстро спросил Артем у единственного официанта и протянул тому – я даже заморгала от изумления – сто фунтов.

– Там, сэр, – парень просто ошалел от счастья. Бумажка немедленно испарилась в его руках, а перед нами открылась невзрачная дверь в служебное помещение. Официант молча указал головой.

Мы вошли в подсобку, освещенную довольно тусклой лампой без абажура. Я уже хотела рвануть дальше, но Артем удержал меня. Уже открыв рот, чтобы спросить, зачем мы остановились, я услышала, как хлопнула входная дверь и замерла. Голос с сильным акцентом, который был заметен даже мне, спросил:

– Сюда заходили мужчина и женщина? – дальше следовало описание, сильно смахивающее на наши скромные персоны.

– Да, сэр, – голос официанта звучал совершенно равнодушно.

– Куда они делись?

– Не знаю, сразу же ушли, наверное, им не понравилось наше заведение или меню.

Секундная пауза, затем, снова шаги, и дверь хлопнула.

Ситуация создалась такая, что спешить на улицу нам сейчас не стоило. Только я собралась озвучить выводы, к которым пришла, как Артем предложил практически тоже самое:

– Давай, пожалуй, вначале перекусим, а потом поедем дальше. Торопиться нам сейчас точно не стоит, пусть уедут подальше.

Я с ним была полностью согласна. Кафе симпатичное, а официант, после подаренных ста фунтов, вообще превратился почти в родственника. Так что мы вернулись в зал, чем его очень обрадовали.

Официант обслужил нас так, как, наверное, обслуживал бы саму королеву Англии, а потом по просьбе Артема вызвал такси. В гостиницу мы вернулись на громадном черном «Бентли», напоминавшем катафалк не только по виду, но и по скорости. Потрясающие люди, эти англичане! Если сто лет назад было принято, чтобы такси ездили именно со скоростью пятьдесят километров в час, то пока существует Британия, они будут упорно продолжать ездить точно также, и никакой технический прогресс им не указ. Хуже того, на них не действуют даже деньги, предлагаемые опаздывающими пассажирами!

В данном случае, традиционализм местных жителей, сыграл нам на руку. Когда мы, наконец, доползли до гостиницы, «Форда» и «Рено» в пределах видимости не наблюдалось. Если наши преследователи и были здесь, то, видимо, им надоело ждать, или они решили, что мы отправились куда-то еще. Так что теперь сплоченная группа наших врагов методично прочесывает Лондон квадрат за квадратом в поисках сбежавших жертв.