Я и мой ангел

Глава 19

Я бросила взгляд на часы. Еще не было и двух. Значит, у меня есть немного времени перекусить и отдохнуть от голосов, которые уже, казалось, шумели вокруг с методичностью пчелиного роя. Возвратившись на хорошо знакомое место стоянки, я поставила автомобиль так, чтобы можно быстро пристроиться в хвост любой выезжающей со двора машине.

Примерно без пятнадцати четыре перед подъездом притормозил старенький грязно-серый невзрачный «Фольксваген». В первую минуту я даже не обратила на него внимания. Может, хозяин машины просто живет в этом подъезде. Но дорогие затемненные стекла на такой таратайке все же привлекли мое внимание. Их цена была вполне сопоставима с ценой самого «Фольксвагена». На всякий случай, я запомнила номер машины, вдруг пригодится?

В этот момент из подъезда выкатился ослепительно улыбающийся претендент и с известной долей элегантности впорхнул в открытую дверцу старой раздрыги. «Фольксваген» резво тронулся. Перед тем как пристроиться за ним следом, я, боковым зрением успела заметить, что один из охранников, вышедший следом за Тарасюком из подъезда, зло сплюнул и, громко хлопнув дверью подъезда, скрылся в глубине. Отметив про себя, что они не поехали следом, я пришла к выводу – окружение знает, куда он направился. Теперь это предстояло узнать и мне.

Объект наблюдения вряд ли ожидал, что за ним кто-то едет, но все-таки следовало быть осторожной. Я вела их на максимальной удаленности, на какую была способна. Поэтому, когда «Фольксваген» неожиданно нырнул во двор очередной бесцветной девятиэтажки, я его чуть не потеряла, начав петлять по одинаковым дворам внутри одинаковых домов. В нужный подъезд я влетела, когда лифт был уже в пути. Мне ничего не оставалось, как, перепрыгивая через несколько ступенек, попытаться догнать его, хотя теперь это было вряд ли возможно. Горной козой допрыгав до шестого этажа, я притихла и стала подниматься осторожнее. Где-то выше открылись дверцы лифта, и уже знакомый бархатный баритон проговорил:

– Проходите, Евгений Иванович, надеюсь, вы будете, как всегда, довольны. Во сколько планируете уехать?

Моего слуха достиг звон ключей, щелчок открываемой двери и громкий ор телевизора из квартиры, который не позволил мне услышать ответ кандидата, но зато дал возможность без опасности быть услышанной, моментально добраться до нужного этажа. Им оказался восьмой.

Перед глазами мелькнула спина Тарасюка, входящего в квартиру, а обладатель бархатного баритона в этот момент уже заходил в лифт. Обе двери закрылись почти одновременно, так что никто из них меня не увидел. В задумчивости я немного потолклась на площадке. Снизу послышался щелчок остановившегося лифта и почти следом за этим резкий хлопок закрывшейся двери. Баритон ушел. Из нужной мне квартиры продолжал доноситься шум включенного телевизора. Судя по долетавшим звукам, ее обитатели смотрели мультики.

Странно, неужели претендент на губернаторский пост впал в детство и втайне ото всех ходит смотреть мультфильмы? Мысль была настолько абсурдной, что, не выдержав, я фыркнула и деловито направилась к соседней квартире. К этому времени у меня в голове уже созрел небольшой план.

На продолжительный и упорный звонок долго никто не откликался. Потом послышались шаркающие старческие шаги. Светлое пятнышко дверного глазка прикрылось.

– Кто там? – дребезжащий голосок просто классически прилагался к шагам.

– Милиция, – брякнула я, поднося к глазку красную книжечку.

Дверь приоткрылась ровно на ширину цепочки, и в открывшемся пространстве возникло сухонькое и морщинистое старушечье личико. Несмотря на почтенный возраст, глаза на увядшей мордашке горели огнем любопытства и желанием все знать. Скучающая бабулька это – просто клад в нашем деле. Они всегда все знают.

– Здравствуйте, я могу войти? – доверительным шепотом спросила я. – А то как-то неудобно здесь разговаривать. Мне бы не хотелось, чтобы нас еще кто-нибудь услышал.

Старушка еще несколько мгновений разглядывала, но видимо, я произвела на нее положительное впечатление. Потому что дверь, на секунду закрылась и тут же приглашающе открылась на всю ширину. Я шагнула в коридор.

– Проходи, деточка, – гостеприимно пригласила меня хозяйка и засеменила передо мной, показывая дорогу в комнату.

На меня пахнуло послевоенным временем, которое я знала только по фильмам. Старая мебель, самодельные вышитые салфеточки, слоники, пожелтевшие от времени фотографии на стенах. Прямо музей или паноптикум какой-то. Я настолько засмотрелась на окружающие меня раритеты, что даже забыла за чем пришла. Из задумчивости меня вывел неожиданно усилившийся мультяшный шум за стеной. Я, приняв официальный вид, повернулась к хозяйке квартиры. Божий одуванчик в аккуратном темном платьице в мелкий цветочек с белым кружевным воротничком и с трогательным маленьким пучком седых волос на затылке, произвел на меня умилительное впечатление.

– Извините, вас как зовут? – обратилась я к ней.

– Мария Семеновна, – радуясь в предвкушении интересных событий, сообщила старушка. – Да ты садись, деточка. Чего стоять, в ногах правды нет.

Я осторожно опустилась на ближайший стул, искренне надеясь, что он подо мной не развалится. Стул жалобно пискнул, но выдержал.

– Мария Семеновна, я пришла к вам по поводу ваших соседей, – чтобы обозначить, каких именно, я кивком головы указала на стену, из-за которой доносился телевизионный ор.

– Так хозяева-то здесь не живут. Сам он олигарх какой-то, – обрадовано сыпала бабулька, спеша поделиться со мной деталями из жизни соседа, которого искренне считала «олигархом», по всей видимости, даже не зная толком значения этого слова. – Купил себе где-то хоромы. Но копейку считает, потому, как квартиру эту сдает, – данный факт, судя по тону, вызывал у Марии Семеновны скорее одобрение человека, который знает деньгам счет и уважает бережное к ним отношение.

– Гм, ну хорошо, – протянула я, – а вы знаете, кто снимает эту квартиру?

– Нет, – огорченно вздохнула старушка. – Я вот уже почти год не выхожу, ноги у меня больные. Так соседку прошу, – она показала глазами на противоположную стену и тяжело вздохнула. – Она мне по пути молочка, хлебушка и все, что нужно покупает. Вот так и живу.

– А он всегда так шумит?

– Слава богу, нет. А по ночам, так вообще всегда тихо. Будто и не живет там никто.

Наблюдательная бабулька, отметила я про себя. Наверное, так и есть, не живет там никто. Просто используют квартиру для каких-то дел. А вот для каких? Этого я никак не могла понять.

– Мария Семеновна, скажите, у вас слух хороший? – задала я, на первый взгляд, совершенно идиотский вопрос.

– Ноги у меня больные, сердце пошаливает, давление скачет, – начала перечислять свои недуги старушка, – а вот слух у меня и сейчас еще очень даже хороший.

– Тогда вы сможете ответить на такой вопрос: вот этот шум за стеной, он изменяется? – мне показалось, что вопрос прозвучал не очень понятно для старушки, поэтому я уточнила: – Ну, может, музыка там играет или скандалят, или еще какие звуки слышите?

Мария Семеновна посмотрела на меня хитрыми глазками, почему-то, напомнив в этот момент Дашу, и сказала:

– Да всякие звуки. Иногда стреляют, иногда кричат, иногда песни поют.

– А как вы считаете, это все по телевизору происходит или голоса тех, кто там бывает тоже слышны? – уточнила я.

– Наверное, по телевизору, – после некоторого размышления решила Мария Семеновна.

– Почему вы так решили?

– Да просто, живые люди не так разговаривают, – логика ответа была просто потрясающей.

Я сидела, молча, уставившись в окно. Странно все это как-то и непонятно. Люди приходят смотреть передачи. Так что ли? Бред какой-то. Особенно, если учесть, что ради этого кто-то снимает квартиру. Пожалуй, есть единственная возможность, понять, что происходит за стеной. Как любая, уважающая себя стандартная девятиэтажка, эта тоже была снабжена лоджиями. Боязнью высоты я никогда не страдала. В окно было видно, что балкон этой квартиры имеет общую стенку с соседним, как раз тем, который мне нужен.

– Мария Семеновна, – попросила я, – можно воспользоваться вашим балконом?

– Да ради бога, – расцвела от любопытства старушка. Она вряд ли представляла себе, что я сейчас собираюсь сделать.

– У соседей тоже одна комната? – задала я последний вопрос для уточнения плана операции.

– Не, там большая квартира. Две комнаты.

Я вышла на лоджию и, насколько это было возможно, перегнулась, стараясь разглядеть, что происходит по ту сторону стены. Прохладное утро к этому времени превратилось уже в жаркий день, поэтому меня не удивило, что балконная дверь в соседней квартире была приоткрыта, а само окно задернуто шторами. Это давало целых два преимущества. Я подтянулась на руках и уже собралась встать на парапет, как услышала испуганный дребезжащий голосок Марии Семеновны:

– Ох, деточка, да что же ты такое собираешь делать? Свалишься ведь.

– Не свалюсь, Мария Семеновна, – успокоила я ее. – Вы же должны правильно понять. Это особое оперативное задание. От имени начальства позвольте выразить вам благодарность за оказанную помощь в содействии.

Старушка после моих слов оказалась в полнейшем ступоре. Пока она не вышла из него, я быстро влезла на парапет и перемахнула на соседнюю лоджию. Когда я уже крепко стояла на ногах по ту сторону перегородки, до меня донесся слабый испуганный писк Марии Семеновны. Для успокоения старушки пришлось сделать еще один пируэт. Сев на парапет балкона и уцепившись одной рукой за перегораживающую балконы стенку, я бодро перегнулась теперь уже в противоположную сторону. Надо было убедиться, что с бабулькой все в порядке и показать ей, что я тоже в норме. Вид моей улыбающейся физиономии успокоил старушку, и она, бормоча себе что-то под нос, быстро удалилась в комнату, прикрыв за собой дверь. Наверное, Мария Семеновна уже представляла себе кровавую перестрелку и решила держаться от нее подальше.