Наследие Иверийской династии

— Как будто умерла, — слабо ответила я.

— Быть или не быть виноватым, лу-лу? — задёргал ушами рудвик, пребывая в полнейшей панике. — Кровавый экзарх убьёт меня! Бедный, бедный Йоллу!

Я ещё никогда не была так слаба. Даже в те времена, когда первые прорицания изматывали меня, бросая в случайный промежуток времени случайного человека, я находила силы встать и дойти до постели. Сейчас же мне не верилось, что я когда-нибудь сумею подняться. Не только истощение магической памяти ослабляло меня. Моё тело утяжеляла грядущая трагедия, придавливала укрытием ядовитого, дурманного цветка смерти.

Это стало вызовом. Преодолевая дурноту, нечеловеческий холод в костях и мышцах, дрожа всем телом, я поднялась и сделала шаг к шкафу со сказками. Без особой цели, просто по привычке: именно в хранилище я должна была попасть для очередного погружения в прошлое Мелиры Иверийской. В этот день мне суждено было узреть создание великого наследия Иверийской династии, чтобы вдохновиться перед советом. Но треклятая поездка в Астрайт обошлась мне очень дорого. Внезапный провал в будущее Грэхама сорвал планы и спутал мысли. Как теперь идти на совет? Как действовать? Где найти силы?

Пальцы прошлись по пёстрым корешкам книг, которые так любил Камлен. Порой я читала ему вслух в те времена, когда он ещё был моим наставником. Он говорил, что нельзя вмешиваться в провидение Квертинда. Что мы наблюдатели и своим вторжением сделаем только хуже — ведь, так или иначе, предназначение настигнет каждого и каждый тем или иным неисповедимым путём придёт к своей судьбе. Камлен Видящий получил это прозвание не только из-за дара. Мой предшественник на посту Великого Консула был мудрым и дальновидным человеком.

Но что, если он ошибался? Что, если мы сами творим Квертинд? Что, если мы не персонажи какого-нибудь заигравшегося в живые души творца, а сами создатели?

Волосы прилипли к намокшему лбу, кожа всё ещё вспучивалась мурашками, но я начала согреваться: лауданум делал своё дело. Возвращал если не стройность мыслей, то хотя бы их ясность. Силы прибывали, и я уже могла стоять без поддержки. И думать без истерики.

Ведь для чего-то это было нужно — увидеть судьбу Грэхама. Может, для того чтобы спасти его, пока не поздно? Приложить все усилия?

Слёзы и страдания необходимо оставить в прошлом ради будущего.

Я могу попробовать пойти против квертиндского промысла. Развернуть направление одной-единственной дороги.

И начну с того, что постараюсь не допустить этой войны. Пока ещё мы оба здесь, в мирном настоящем, я не должна сдаваться.

— Йоллу, — ровно позвала я, — подай консульскую мантию и проводи меня в Колонный зал. Верховный Совет не может ждать.

— Да, ваша милость, — с яростным энтузиазмом покорился рудвик. — Я мигом… Я сейчас… Вы снова в себе, и это главное. А всё остальное — просто скорлупа на кислой бражке, лу-лу.

***

Тугой узел волос на затылке усиливал головную боль. Тяжёлая бархатная мантия норовила сгорбить плечи, и даже это крохотное сопротивление давалось с трудом. Но я сидела ровно, ничем не выдавая слабости, и уже целый час слушала речи консулов.

— Расставлены посты по всему западному тракту, — отчитывался Партимо Батор. Его унизанные перстнями пальцы с трудом переворачивали листы пергамента. — Уверяю вас, срыв поставок для армии останется единичным случаем. Отряды Ордена Крона будто имеют портальных привратников под каждым кустом или впрямь летают сквозь пространство, подобно их мистическому идолу. Но теперь каждый куст на дороге охраняется. Больше удел Батор не допустит такой оплошности. Поставки налажены.

— Гхм, — одобрительно хмыкнул генерал лин де Голли. — Армия Ордена Крона под Норреспондом разбита, город почти не пострадал. Из отчётов вы могли знать, что жители возвращаются в свои дома и обретают веру в наше правление. Стараниями консула лин де Блайта разгромлены четыре Приюта и обнаружен военный лагерь на границе Иверийского престольного округа. К утру он будет уничтожен. Преторий наконец-то действует решительно.

— Хорошо, — я прикрыла веки.

Осенний день благословил Иверийцев, выложенных в мозаике над столом Верховного Совета, медовым светом. Купол Претория сиял, и разноцветные блики рассыпались по Колонному залу. Странное смятение молчаливо опускалось на заседание. Пылились под куполом ажурные карнизы, чередовались на стенах весы с семизубчатыми коронами. Стул экзарха пустовал.

— Накануне вечером тело хьёль-амира Махди ад Хадзина было доставлено на родину, — едва слышно проговорил консул Дилз. — Конечно, они узнали о его гибели задолго до этого и реакция не заставит себя ждать. Таххарийцы не любят откладывать приговор. Скоро мы получим их ответ.

Скрипнули ножки стула по паркету, и Витта Лампадарио тихо зашептала молитву. Но никто из членов Верховного Совета не посмел высказать претензию или упрёк тому, кто сидел по правую руку от меня.

Он был в чёрном. Не в бордовом сюртуке, как Партимо Батор, не в военном мундире, как генерал лин де Голли и уж тем более не в консульской мантии. Кирмос лин де Блайт выделялся за столом Верховного Совета, как ворон в стае снегирей. То, что ещё вчера он был радушным хозяином и приятным собеседником, казалось таким же нереальным, как далёкое прорицание из прошлого. В Колонный зал явился не наместник полуострова Змеи, не наследник аристократического рода Блайт и уж точно не заботливый ментор, а именно Чёрный Консул. Ненавистное ему звание как нельзя лучше подходило к образу этого мужчины.

Мужчины? Нет, сейчас он был беспол. Человек, сложенный из идеи, разумности и несокрушимого убеждения. Аура его влияния была столь сильна, что бедный Йоллу впервые сбежал с Верховного Совета, не выдержав напряжения.

Кирмос лин де Блайт имел свойство угнетать собой всё вокруг, не произнося при этом ни слова.

Возможно, дело было в могуществе кровавого мага.

— Никто не мог предсказать этой войны, но она на пороге! — озвучил общую мысль лин де Голли. — И в самое неподходящее для Квертинда время. Осложнение отношений с Веллапольским княжеством, волнения, испытания престола, гражданские мятежи. Орден Крона, в конце концов!

— Реакции от Таххарии ещё нет, — вставил консул Дилз.

— Но она последует в ближайшие дни, — заспорил генерал. — Война будет объявлена. Она неизбежна.

— Убийство их принца — это казус белли для её объявления, — голос дипломатического консула был мягким, вкрадчивым и нарочито спокойным. — Но мы можем упредить этот импульсивный ход. Подтолкнуть их к ультиматуму, выгодному для обоих государств.

— Считаете это возможным? — наконец заговорил лин де Блайт.

Вместо трепетного оживления, которое вытянуло моё тело в струнку при робком предложении Гвелейда Дилза, Чёрный Консул демонстрировал пренебрежение к его словам. Будто такое развитие событий казалось ему наивным.

— Да, — ответила я за консула Дилза. — История имеет сотни подобных примеров. Мы можем предложить Таххарии-хан трофеи победителя, избежав кровопролития с обеих сторон.

— Трофеи? — будто бы удивился Кирмос.

— Контрибуцию, — быстро, чтобы не упустить инициативу, продолжила я. — Ту сумму, которая покажется им привлекательной. Пятьсот миллионов лирн единовременной выплатой. В золотом эквиваленте.

Горло обхватили тиски, и я сделала глоток воды. Сейчас, как никогда, мне нужен был уверенный и громкий голос.

— Совершенно неприемлемо! — вскрикнул Партимо Батор. — Казна не может позволить себе таких трат, нам просто не на что будет содержать армию.

— Война обойдётся дешевле, — Кирмос лин де Блайт сцепил пальцы в замок. — Вы не…

— Тогда в течение пяти лет, — не сдавалась я. — Мы вступим в денежную повинность с Таххарией-хан, как проигравшая сторона. Правящий амир не отличается вероломством и глупостью. Он понимает, что нападение на Квертинд истощит их и без того скудный ресурс. Вместо трат мы предложим обогащение. Это выгодно, — приободрённая общим молчанием, я продолжила приводить аргументы. — И потом, начинать войну из-за провокации — сущее ребячество. Она не оживит хьёль-амира, а вот выплаты улучшат экономическое положение Таххарии-хан и амира лично. Мы принесём извинения и признаем их победителями, избежав сражений и битв.

— Амир падок на лесть и дорогие подарки, — с сомнением вставил консул Дилз. Он заёрзал на стуле и поправил на лысине круглую шапочку, что едва не съехала набок. — К тому же у него есть ещё один сын и наследник. Если прибавить особый личный презент…

— Отправим посла с миротворческой миссией, — я подалась вперёд и привстала, преисполненная энтузиазма. — Консул Дилз, вы возглавите делегацию, в которую войдут офицеры армии, господа из аристократии и посольства. Сделаем первый шаг к мирному урегулированию. Большая выплата, достойный подарок и предложение союза. Если у них будут дополнительные условия, мы их примем.

— Ваша милость…

— Хорошо! — повысила я голос, прерывая генерала. — Мы обсудим их на Верховном Совете, чтобы вынести решение. Так мы выиграем время для подготовки. Судя по отчётам, Орден Крона ослабел только за последнюю неделю. Но если армия потребуется для ведения внешней войны, это заставит их активизироваться. Мы не можем одновременно воевать внутри королевства и на его границах.

Кровь прилила к щекам. Всё внимание консулов было приковано ко мне, и я старалась достойно выдержать их взгляды.

— Будем придерживаться плана умиротворения агрессора ради народной безопасности, — представила я свою политику. — Это облегчит перевооружение войска, ведение гражданской войны и позволит нам преодолеть внутригосударственный кризис. Кроме инцидента, вызванного, несомненно, защитой верноподданной Квертинда, у Таххарии-хан нет оснований для боевых действий.

Генерал лин де Голли прочистил горло. Витта Лампадарио, молчаливая с самого начала совета, обхватила свой тиаль. Партимо Батор опустил глаза.

— Вы закончили, ваша милость? — насмешливо спросил лин де Блайт. — Или вам нужно сильнее заверить себя в собственной правоте?

От такой дерзости я едва не влепила ему пощёчину. Что он себе позволяет? При всём Совете!

— В первую очередь я желаю завериться в благополучии подданных и моральной стороне вопроса, — ровно и подчёркнуто официально ответила я. — Я хочу сохранить тысячи жизней. — Опустила глаза, расправила консульскую мантию и всё-таки не удержалась от едкого замечания: — В то время как вы, консул лин де Блайт, отобрав лишь одну жизнь, ввергли нас в состояние военного кризиса. Ради мейлори.

— Ради мейлори, которую вы осознанно продали Таххарии-хан, — не остался в долгу Чёрный Консул. — Она, как верноподданная Квертинда, была против. Прилюдно принудить её к замужеству, попрать свободы и принципы королевства на глазах у его жителей — вызов для бунтовщиков. Это укрепило бы позиции Ордена Крона. При таком положении дел предпочтительнее сражаться с внешним врагом, чем убивать недовольных квертиндцев. Уверяю вас, эта жертва стала бы для Квертинда фатальной.

Я лишь склонила голову набок. Для Квертинда ли? Вот она, терминология Кирмоса лин де Блайта. От того рыцаря, что подавал мне руку вчера в собственном замке, не осталось и следа. Это был расчётливый тактик и хитрый политик, выворачивающий истины в свою пользу. Настоящий и опасный противник. На секунду я даже испугалась, что зря доверилась этому мужчине. Что за игру он ведёт?