Царство сумеречных роз

Глава 18. Иголки, иголки, иголки

В знак скорби, Елизавета приказала приспустить флаг с флагштока и объявила траур по ушедшему Потентату Августу Патрицину. Госпожа Соррент решила взять меня с собой на Совет, чтобы я могла сразу пересказать события прошедшей ночи. Также на собрании она намеревалась поставить под вопрос моё дальнейшее будущее. Я напомнила об обещании Августа, на что вампирша пожала плечами, говоря, что, если он и правда так решил, то в его доме найдутся подтверждающие документы. А пока есть только моё слово. И, в свете последних событий, мне стоит проявить осторожность.

По дороге на собрание, проводимое в здании регионального суда, в простонародье именуемое как Матрёшкин дом из-за других служб, находящихся внутри, Дарден разъяснил слова матери:

– Дари, всё очень плохо. Если мы не найдём подтверждения твоих слов, то могут предположить, что ты и убила Потентата, не согласившись с его решением. В конце концов, то, что он дал тебе свободу, выглядит довольно-таки невероятно. И ты последняя видела его живым, – объяснил он. – Что ты помнишь перед уходом? Он вёл себя странно? Может, в доме было что-то не так? Что-нибудь заметила необычное?

– Я ушла где-то в половину третьего. До этого мы гуляли по набережной. А когда вернулись, то распрощались у входа. И нет, я не заметила ничего странного, – ответила я, предчувствуя, что мне не стоит появляться на собрании. Этакая щекотка под кожей – очередное предчувствие беды. – Как его убили?

Не отрывая взгляда от дороги, Дарден мотнул головой. Он не знал.

Прибыв по адресу, оказались у массивного здания из кирпича, выкрашенного в грязно-серый цвет. Огороженный высоким забором из прутьев, на территории, закатанной в плитку, без единой лужайки, Матрёшкин дом производил гнетущее впечатление. Конструктивизм в чистом виде. Шесть этажей скуки и застарелых тайн. В основном, здесь работали вампиры, у Конгрегации был свой закрытый ящик. Однако подобные собрания, традиционно, устраивались именно здесь. Провинившиеся вампиры не покидали этот дом, проходя все этапы, перемещаясь между этажами. От камеры заключения до зала суда, а потом заканчивали свой жизненный путь в зале для казней. Удобно, функционально, окончательно.

Перед нами вереницей стекались наглухо тонированные автомобили, спускаясь на подземную парковку. Вклинившись в стройный ряд машин, припарковались на местах для соррентийцев. После Дарден сопроводил меня до комнаты ожидания, выкрашенной в казённые коричневые тона с пропахшей куревом мебелью и пепельницами на кофейном столике.

– Посиди пока здесь. Тебя вызовут, когда придёт время, – сказал он.

Я вцепилась в рукав его пиджака, задерживая и чуть уводя в сторону, чтобы остаться наедине. Прижавшись к его груди, едва слышно прошептала:

– Я чувствую себя в западне, Дэн. Мне сложно поверить в такое чудовищное совпадение. Тот, кто убил Августа, подставляет меня, – запрокинув голову, посмотрела в его чёрные глаза, улавливая схожие мысли. – Ты же мне веришь?

Поцеловав в лоб, Дарден кивнул, а потом его губы остановились в миллиметре от моих, и он ответил:

– Я верю, что ты его не убивала, Дари. Но прости, я не доверяю тебе в остальном. Я чувствую, что ты хранишь от меня секреты.

Сжав его за плечи, всё в такой же пугающей близости, когда даже чёрные глаза вампира расцветают карими тонами, проступая россыпью кофейных пятен на радужке, когда дыхание горячит кожу, а аромат мужских духов пьянит сознание, когда кажется, что теплее и роднее никого нет, когда не можешь просто остановиться, я говорю:

– Рано или поздно, но ты узнаешь обо всём, Дарден. Надеюсь, мне хватит сил выдержать…

Дэн, будто почувствовав, что я собираюсь сказать, наклонился ниже и поцеловал меня, да так жарко, что я потеряла бы равновесие, если бы он не подхватил меня, прижимая сильнее к себе. Дэн вжал меня в стену, распаляясь за секунду, так быстро вспыхнув, как будто мы не в здании суда, а в спальне и вот-вот опустимся на постель.

Сзади послышалось деликатное покашливание. Оторвавшись друг от друга, обернулись, – там, скрестив руки на груди, стояла мать Дардена. Как хищный зверь, она сжимала предплечья, поджав губы и немигающе глядя на сына. Казалось, что сам воздух вибрирует от её злости, но вслух женщина ничего не сказала.

Дарден поцеловал меня в макушку, вновь пожелав не бояться, а потом последовал за матерью, которая сразу вцепилась в его локоть, что-то горячо зашептав на ухо. Кажется, мне не следовало так сближаться с ним. Кажется, но это уже не в моих силах.

* * *

Узкие окна пропускали совсем мало света. В воздухе кружились пылинки, а за стёклами, разграничивающими зону отдыха и широкий коридор, виднелись вампиры из других кланов. Многие посматривали в мою сторону – я была единственной посторонней. Все остальные находились на самом верху власти. Прибывали Хозяева со своим ближним кругом. Чуть позже подошли охотники, из которых я узнала Севастьяна и Бориса. Последний, заметив мой взгляд, многообещающе ухмыльнулся.

Все они скрылись в зале для собраний, и коридор погрузился в звенящую тишину.

Я сидела там как на иголках, предчувствуя очередную беду. Всё произошло слишком неожиданно. Кто мог убить Августа? Он слишком влиятельная фигура, чтобы на него просто так напали. В этом есть какой-то смысл. Как и в прибытии Офортоса. Как и в том, что Елизавета считает меня не той, кто я есть.

Руки сами потянулись к груди за кулоном. На меня смотрели родители, и я пристальнее вглядывалась в лицо отца. Мы похожи. Не можем не быть похожими. Но неужели он внушил моей матери любовь к себе? Может ли быть так, что я порождение зла? Насилия? Крайней степени жестокости? Мама выносила и родила меня. Что она чувствовала? О чём думала? Неужели всё это время она находилась под внушением вампира, желающего произвести на свет дампира? Я монстр? Что он сделал с ней, чтобы получилась я?..

Поток неконтролируемых мыслей атаковал всю мою суть, и я почувствовала себя даже не вулканом, а пороховой бочкой, готовой взлететь на воздух от малейшей искры. Что будет, когда я дойду до точки? Взорвусь сверхновой? Прав был Ян, говоря о моих страстях. Ещё будучи человеком я призналась в своих тайных мыслях. В том, что я ощущаю, как монстр скребётся под кожей. Чудовище, способное сотворить настоящий кошмар, стоит ему прогрызть дыру в моей обороне. Даже взаперти оно влияет на меня. Я действую как человек без чувств. Я манипулирую окружающими, преследуя одну цель – выжить. И только Ян знает об этом. И ему нравится видеть во мне монстра. Как отражение его собственного.

Открылась дверь, и я тотчас захлопнула медальон, поднимая голову. Незнакомый мне вампир сообщил, что меня ждут. Они хотят услышать мои показания.

Пройдя в зал, я оказалась перед десятью вампирами и шестью охотниками, расположившимися за длинным полукруглым столом напротив площадки для выступающих. За столом шли ряды стульев для зрителей, сейчас пустующих. По бокам от входа стояли вооружённые вампиры, а позади тумбы с микрофоном висел выключенный проектор. Это напоминало собрание какого-нибудь бюджетного комитета. Старый ковёр на полу, пожелтевшие занавески, какой-то неуловимый аромат канцелярита и бюрократчины, что странно сочеталось с вампирами, выделяющимися на фоне коричнево-серой обстановки, как яркие пятна в чёрно-белой палитре.

Глядя на них, я понимала, что только один вампир в этом зале на моей стороне. Дарден. Но и он выглядел бледно, пугающе отстранённо. Его руки покоились на столе совсем близко от рук матери, которая всем видом намекала, что не станет за меня сражаться, если дело примет дурной оборот. Остальные же просто пялились. Кто с вежливым интересом, кто с враждебностью (каждый охотник будто желал лично вспороть мне горло и разорвать на кусочки), но были и те, кто рассматривал меня как инвестиции – стоит ли вложиться или нет. Их интересовал дампир. Присутствующие в курсе о работе моего отца, им было интересно, что ему удалось в меня вложить.

На Псарне нам устраивали лекции о Хозяевах Шестиугольника, так что я примерно представляла, кто есть кто. Рядом с Елизаветой сидел кудрявый молодой мужчина приятной наружности, его карие глаза лучились вежливым любопытством, а на белом воротнике рубашки виднелись засохшие капли крови. Любить перекусить из источника. Хозяин елисейского клана – Аверин Елисей. По другую сторону – его заместитель, молодая вампирша с глубокими синими глазами, Анна Елисей. Чуть дальше представители венерийского клана – Павел и Светел. Братья, разделяющие власть над кланом. Оба черноволосые, высокие, склонные к насилию. Их клан нередко доставляет неприятности охотникам.

По другую сторону от Елизаветы разместились представители морцианского клана. Самый высокий вампир – богатырь Матвей, светловолосый, насупившийся, кажется неповоротливым увальнем, как Добрыня из русских сказок, но вот уже почти пятьдесят лет он возглавляет клан, пережив три нападения, всякий раз умудряясь отстоять свою власть.

В противовес его массивности, заместительница Матвея, маленький воробушек Катерина, поклонница политиков и влиятельных мужчин. Это особая любовь этого клана – влиять на тех, кто управляет массами. По силе этот клан соперничает с соррентийцами, но является его союзниками.

И, наконец, представители патрицианского клана. Ещё один ледяной Матриарх – Антонина Патрициан. Настоящая русская красавица с русой косой и алыми пухлыми губами. Пышная особа, кровь с молоком, вся в драгоценностях и в пёстром платье.

Её помощница, миловидная Кристина, терялась на фоне своей Хозяйки, и походила на чёрную ласточку или на ночную фурию с длинными, как у диких вампиров, наращёнными ногтями. По характеру девушка чем-то напоминала Бориса, такая же жёсткая. Она отыгрывала свою роль, чтобы её Хозяйка выглядела добрее, чем она есть на самом деле.

Обе с неприкрытой ненавистью смотрели на меня. Ещё бы! Даже учитывая, что Август много лет назад передал власть своей протеже Антонине и более не занимался делами клана, его статус укреплял их положение, а теперь всё это влияние кануло в лету. Естественно, что моё присутствие как кость в горле, я – очевидный виновник случившегося.

– Вас вызвали, чтобы вы рассказали о своём визите к Потентату Августу Патрициану, – сухо заговорила Елизавета Соррент, тем самым показывая, кого выбрали временно-исполняющим обязанности Потентата. Сидевший рядом с ней Дарден ободряюще кивнул, и я выложила всё, умолчав о важных деталях.

Рассказала о сентиментальности старика, его желании облегчить мне жизнь. В деталях восстановила наш маршрут, указала точный час, когда мы расстались. Не забыла напомнить, что слуга Лео из клана Соррент приезжал в дом Потентата уже после моего визита. Видимо, на тот момент Август был ещё жив.

– Недоказанно. Очарованная служанка сказала то, что ей было велено сказать. Ненадёжный свидетель, – перебил меня Севастьян. – И где, позвольте, вы были остаток ночи? Почему сразу не отправились в клан Соррент?

Прочистив горло, пожала плечами.

– Как свободный вампир, предпочла прогуляться по городу. Зашла в ночной клуб Золотая орхидея. Провела там несколько часов, потом пешком вернулась в Цитадель, – ответила я, заметив, как дёрнулся Павел. Сразу всё встало на свои места. Ян не мог заявиться на свою территорию, поэтому посетил клуб, принадлежащий венерийскому клану, который исторически сотрудничает с давинцами.