Царство сумеречных роз

Глава 31. Мёртвая земля

Первый шок схлынул невероятно быстро. Не сговариваясь, мы с Яном сгруппировались и встали плечом друг к другу. Орава упырей продолжала пялиться на Яна, пока Дарден, медленно, но верно, обращался в монстра. Его глаза засияли красным, как драгоценные рубины в чёрной оправе. Мужчину скрутило от боли, он наклонился вперёд, сжимая себя за плечи, пытаясь удержать давление, скопившееся в груди. Его ломало наглядно и буквально. А вурдалаки, о, они не пытались его атаковать, не пытались убить или покалечить, казалось наоборот их желанием было защитить Дардена от нас!

– Дэн! – тихонько позвала я.

Упыри зашипели, да так низко и пронзительно, что заболели уши. Ян ухватил меня за руку, сжимая ладонь, и медленно потянул назад. Бесполезно сражаться с такой толпой. Можно только попытаться уйти, закрыться внизу, где двери, толстые стены и запасной выход. Единственное спасение – улизнуть, пока дело не приняло крутой оборот.

Однако, когда Дэн застонал в агонии трансформации, и упыри, как какие-то куриные наседки, окружили его, я не выдержала и рванула вперёд, налетая на ближайшего монстра, вставшего у меня на пути.

Я сцепилась с ним в отчаянной схватке. Рядом возник Ян, он со спины набросился на упыря, хватая того за подбородок и оттягивая от меня клыкастую пасть. Однако это оказалось каплей в кровавом море из зомби, жаждущих порвать мою кожу, чтобы добраться до мяса. Каждый шаг давался с трудом. Зудело лицо, кровоточили раны, бешено билось сердце.

Ян пытался до меня достучаться. Он сильнее наших безмозглых противников, но и ему приходилось несладко. По его щекам струилась кровь, рубашка покраснела, покрывшись бурыми пятнами, он что-то кричал мне, но я слышала только мерное «бом-бом-бом», а поверх как шум дождя – визгливое шипение упырей.

Мы должны стать единым целом, чтобы вырваться из этого месива. Должны прикрывать спины друг друга, но я рвалась вперёд, сердцем летела к Дардену, испытывающему такую дьявольскую муку, отчего не мог устоять на ногах. Он упал, скрываясь среди вурдалаков, спрятавших его своими телами, как будто Дэн – их сокровище.

Случайно, я поймала взгляд одного из них, и меня утащил знакомый болезненный омут.

«Не приближайся. Пошла прочь!»

Это было так мощно, что меня буквально парализовало. Упыри воспользовались возникшим замешательством, чтобы единой волной наброситься на нас, отбрасывая обратно к дверям в подвал. Наваждение спало, контакт порвался, оставив тягостный привкус во рту. Приподнявшись, я увидела, как твари подхватывают потерявшего сознание Дардена, и на руках выносят из зала, походя снося входные двери.

Зазвенела раскатистым дождём и ветрами тишина.

– Ты искала вечного вампира, способного обращать людей? Ты его нашла, – холодно резюмировал Ян, потягиваясь и обхватывая кровоточащий бок.

С болезненной гримасой он прижимается к стене. Его не обрадовали собственные слова. Он сам был в ужасе от того, что увидел.

А я ничего не видела. Из раны на лбу течёт кровь, по щекам – дорожки слёз. Я спустилась с райского облачка в адскую расщелину. Все мыслимые и немыслимые варианты рассыпались перед конечным фактом – я ничего не могу сделать. Я проиграла.

* * *

Через несколько минут в зал ворвались давинцы. Во главе со Светланой они окружили своего Хозяина чрезмерной заботой, рассказывая, что на территорию клана проникло около двух сотен упырей. Немыслимая цифра. Вампиры были готовы вступить в схватку, когда вурдалаки ушли, проигнорировав собравшихся давинцев.

Пока Ян раздавал поручения, я медленно отходила в сторону, мечтая свалить куда подальше. Мне ничего не хотелось. Но уйти мне не позволили.

По приказу Яна меня под ручку схватили двое кареглазых вампиров, чтобы отвести в главное поместье. Там они передали меня в руки серой мышки с грустными глазами, которая помогла мне раздеться, принять ванну и смыть с себя кровь. Она обработала мои раны, сухо сообщив, что к утру всё заживёт.

Вампирша также выдала мне новую одежду, на удивление практичную: чёрные брюки, ботинки на толстой подошве, лёгкий серый свитер и кожаную куртку. Девушка окружила меня ледяной заботой, при этом практически ничего не говоря, только имя сообщив – Иса. Закончив, она отвела меня в комнату, до жути напоминавшую мою в доме Волковых.

Те же постеры на стенах, синий балдахин над кроватью. В шкафах – одежда на любой вкус, на прикроватном столике – косметика и украшения. Здесь всё было готово для жизни. Моей жизни. Будто это и правда мой дом.

– Это мой настоящий подарок тебе, – раздался голос от дверей.

Обернувшись, я увидела Яна. Переодевшись в тёплый свитер и джинсы, он смыл с себя кровь вместе с лаком для волос, избавившись от лоска импозантности, представ в абсолютно домашнем обличии. И как же он устал! Тяжело далась ему эта ночка. Как и мне.

– Ты хотел, чтобы я переехала к тебе? – присев на кровать, спрашиваю я. – Ты был у Волковых.

– Не переживай, они в порядке. Немного чар, и они рассказали о тебе всё, чего мне не хватало, чтобы понять тебя. Вот оно – отражение твоего настоящего счастья.

Ян сел рядом со мной на кровать. Сейчас в нём не было ничего от того кровавого джинна, что исполнил мою злую мечту убить Ярослава. Уставший, потерянный, он сбросил тысячу и одну маски, чтобы попытаться достучаться до меня.

– Это место может стать твоим домом. А мой клан – твоей семьёй. Рядом со мной тебе не придётся охотиться на монстров. Больше никаких сражений, правильных и неправильных поступков, сделок и прочего. Ты будешь спокойна и счастлива. Всё, что захочешь, – к твоим ногам. Я лишь прошу, чтобы ты была мне верна. Чтобы мы были по-настоящему вместе. Я готов подождать. Я не хочу давить на тебя, но не хочу иметь дело с твоей уставшей фальшивой версией.

Он говорил, а я слушала шум дождя. Он – моя мелодия этого вечера. Он – моя отдушина, мой минорный мотив. Мне бы умыться его слезами, мне бы раствориться в нём и исчезнуть в дымке, поднимавшейся от земли. Пасть красными листьями на голую землю. Всплесками, брызгами, взлететь над лужами и танцевать в свете фонарей.

Вот бы растянуть эту ночь до конца моих дней. Вот бы прожить её вновь и вновь, меняя свои решения. Оказаться во временной петле. Спасти и себя, и его, и даже Яна, в чьих глазах я вижу столько участия. И это после всего, что я сделала! После моего побега. Моей игры, что не успела толком начаться. Как же мне хочется освободиться от самой себя…

– Ты дашь мне время? – спрашиваю сухо.

На секунду мне захотелось поддаться. Захотелось сдаться и стать той девчонкой, что перекладывает всю свою жизнь на плечи мужчины. Пусть Ян решает, как и что будет. Пусть он несёт ответственность. Но… тогда же он и будет решать, как и что будет вместо меня. Тогда я превращусь в куклу, чьи волосы завивают в локоны, и вместо джинс и футболок обряжают в рюши и платья с кринолином. А я никогда не любила такие наряды.

– А зачем тебе оно, если ты уже приняла решение? Ты же хочешь побежать за ним, за своим монстром. Ты же хочешь его спасти. Хочешь, чтобы он стал нормальным. Ты готова мириться с тем, во что он превратился. Я по себе это знаю. Я был готов сжечь землю ради Розы. И знаешь – я её сжёг! Я заключил сделку с монстром в человеческом обличии. И сам превратился в чудовище ради неё. Но Роза предпочла моим жертвам Дардена. И ты, вот насмешка, повторяешь вслед за ней.

Как же ему было больно. Его глаза увлажнились, а кожа побелела. Он дрожал, выдавливая из себя горькие признания, вытравливая и надежду, и веру, и всё остальное.

– Не сравнивай меня с ней, – горячо возразила я. – И нет, Ян, я не собираюсь идти за Дарденом. Тот монстр, что убивает людей пачками и превращает их в упырей, не может быть тем, кого я полюбила. Я прошу время для себя. Я не хочу поспешности в таком важном решении. Ты же сам знаешь, что начнётся завтра. Ты объявишь всему Шестиугольнику о том, что вампир-убийца – это Дарден, а потом низложишь соррентийский клан.

Я грустно покачала головой, беря его за руку. Сейчас он казался меньше, чем когда-либо. Вблизи я почувствовала, как сладко пахнут увядшие розы – его ответные мысли на мои слова. И на крошечный миг моя человеческая душа проснулась с желанием стереть эту боль с его лица, ведь как бы тяжело мне не было это признавать, но я желала его. Таким, какой он есть. Со всей той тьмой, что скрывалась под светлым золотом его блестящих волос.

Однако сказала я иное:

– Ян, я никогда не смогу забыть то, что ты сделал со мной и с дубовой ветвью Арду. Ты видишь в Дардене монстра, но, дорогой мой, ты и сам – монстр. И я теперь одна из вас. Что говорить – мы все чудовища, перешагнувшие грань. А теперь ты ждёшь, чтобы я сходу разобралась в оттенках серого! Прости, но у меня не получается.

– Хорошо, – вымученно улыбнулся он. – Я подожду. Но завтра в полдень я начну свой последний этюд.

* * *

Я сидела в каком-то задрипанном баре и пила водку. На часах – четыре утра. За окном – сплошная чернота с белыми хлопьями снега, сменившего дождь. Здесь никого не было, кроме пары мужчин, что-то обсуждавших в глубине зала. И я. Разбитая и потревоженная.

Я должна чувствовать отмщение. Должна чувствовать облегчение от опустившейся пружины после убийства своего врага. Но ничего этого не было. Я даже не испытывала вины. Только удовольствие от вкуса крови. Только насыщение. Приязнь от питания, как если бы съела вкусный и сочный бифштекс. А ведь мне казалось, что вампиры более привязаны к пище. Имеют более личное отношение к убийству. Видимо, я ошибалась.

Сделав ещё глоток, поморщилась. Дешевое пойло. Дешёвая я.

Ян искренне верит, что любит меня. Верит, что желает мне благо. Это самообман. Стоит мне только сделать что-то, что ему не понравится, как последует расплата. Беда в том, что он этого не понимает. Как не понимает того, что я не могу его любить. Желать – да. Восхищаться им – безусловно. Но я скорее вижу в нём роскошную змею с радужной чешуёй, чем вампира, с которым построить счастливую жизнь.

Я полна секретов. Тайн. Слов, которые помогут мне выжить при любых обстоятельствах. Я могу даже обрушить Вуаль или сломать хребет Конгрегации. Смешно, но они сами вложили в мои руки ключи от своего царства. Сегодня, сейчас, я почти разгадала эту сложную и запутанную комбинацию. Осталось получить улики на руки. И уложить последний пазл, что никак не встаёт на место. Но что мне со всем этим делать?

Мой успех – гибель Дардена. Ничто в этом мире не остановит вампиров от убийства ступившего на путь дикости. Особенно, если на этой дорожке оказались сотни трупов и сотни восставших упырей. А ведь я знаю, как спасти Дэна. Его мать подсказала. Тайна Елизаветы должна была стать его спасением, а не погибелью. Но, когда Ян выложит свою правду Шестиугольнику, это станет неважным.

Запустив руки в волосы, облокотилась о край стола, уткнувшись носом в полупустой стакан.

Нелогично. Неправильно. Как Дэн мог оказаться тем самым вампиром-убийцей? Я была уверена в словах Офортоса о проснувшемся вечном! В этом была логика. А в раздвоении личности Дардена – нет. Только слова, прозвучавшие в моём сознании, говорили об обратном.