Солдат

Жан Жаныч закрыл глаза, глубоко вздохнул и умер, успев только прошептать с улыбкой на губах какую-то очень короткую фразу на французском языке.

Иван потерянно сел возле него и неожиданно понял, что этот страшный и неприятный офицер, был единственным родным для него человеком в этой жуткой действительности. И теперь, с его смертью, как бы это дико не звучало, Ваня почувствовал себя осиротевшим.

Невдалеке послышался шум работающего двигателя, Иван подскочил, словно его ужалила змея и, громыхая навьюченной на себя амуницией, рванул вдоль берега озера в лес.

Мозги отчаянно требовали повернуть навстречу немцам и сдаться, но животное чувство самосохранения и страха, гнало его все дальше и дальше.

Остановился Иван только тогда, когда под сапогами отчетливо захлюпало, а в воздухе повис тяжелый смрад болота.

Настороженно глянув по сторонам, Ваня быстро отдышался и присел на поваленную, замшелую лесину. Вокруг сразу завились тучки комаров, но Ваня почти не обращал на них внимания, так уж сложилось, что летающие кровососы всегда брезговали его кровью.

Голова почти перестала болеть, жуткая какофония мыслей тоже слегка утихла.

Иван нащупал на поясе немецкую флягу, отпил глоток и тут же, от неожиданности, выплюнул все на землю — вместо воды во фляге оказалось какое-то крепкое спиртное. Немного подумав, Ваня плеснул себе на руку и промыл ссадину на виске. Рану отчаянно защипало, но эта боль окончательно прочистила мозги.

Тот факт, что он провалился в прошлое, уже не требовал доказательство, правда, что делать дальше, Иван по-прежнему не понимал.

— К своим? — вслух подумал он и тут же поинтересовался сам у себя. — И что дальше? Раскусят же, как пить дать, раскусят — из меня солдат, как из дерьма пирожное. А потом, шлепнут без раздумий. А перед этим, все кости переломают. К немцам?

Вариант сдачи в плен немцам выглядел для Ивана несколько предпочтительней, но, когда он начал прокручивать в голове эту мысль, где-то в глубине души проснулось какое-то гадливое чувство к самому себе. Опять же, насчет немцев он тоже особенно не обольщался, несмотря на критическое отношение к советской власти.

— Твою мать… — ругнулся он с досады. — Куда не сядь, везде хрен торчит.

Так и не придумав, что делать, Ваня решил заняться трофейной амуницией, так как впопыхах толком не соображал, что берет.

С тихим шелестом из кобуры выскользнул большой вороненый пистолет.

— Вальтер Р38, — быстро определил Иван. В стрелковом оружии, благодаря компьютерным стрелялкам он тоже неплохо разбирался.

Walther P38 — немецкий самозарядный пистолет калибра 9 мм. С 1938 года состоял на вооружении в Германии, а затем и в вооруженных силах и полицейских службах других стран, в том числе после Второй мировой войны.

Слегка оттянув затвор, он глянул на желтенький патрон в патроннике, потом проверил магазин и вернул пистолет на место в кобуру.

После пистолета, Иван занялся автоматом, но тоже, повертев его в руках, быстро отложил в сторону. В свое время, в припадках отцовской любви и в рамках мужского воспитания, отец таскал его в тир, где пришлось пострелять из разных стволов, в том числе из таких. Стрелять Ваня более-менее научился, но никогда не испытывал особо глубоких чувств к оружию. К тому же, воевать ни с кем не собирался. Ни с немцами, ни со своими, русскими. На самом деле, он питал абсолютно равнозначные чувства как к коммунистам, так и к нацистам и особой разницы между ними не видел.

Затем он начал перебирать содержимое ранца. Результаты обрадовали гораздо больше. Четыре больших банки мясных консервов, пять плиток шоколада, кусок шпика в целлофановой оболочке, несколько пачек галет, столько же горохового концентрата и твердая как камень палка колбасы — гарантировали, что их новый хозяин в ближайшее время с голоду не умрет. А вот котелок Иван прихватить с собой забыл.

Есть по-прежнему не хотелось, но Ваня все-таки заставил себя сжевать две галеты, так как прекрасно понимал, что силы ему еще понадобятся.

После продуктов, он открыл офицерский планшет и вытащил карту, но определить свое местонахождение так и не смог. Пачку писем в надушенных конвертах просто выбросил, за полным нежеланием читать чужую переписку. Несколько больше Ивана заинтересовало фото белокурой красивой девушки на фото большого замка, но и оно отправилось на землю.

После планшета Ваня хотел заняться хотел остальным, но тут, совершенно неожиданно, услышал едва различимое скуление, очень похожее на плач ребенка…