Вечность и Тлен

Но он любил сражаться, это единственное занятие, которому его неусидчивость не мешала.

Именно по этой причине навыки Сорель в свое время стали для него открытием. Особенно когда он узнал, что Светлая взяла в руки клинок гораздо позже него. На губах Морана появилась невольная улыбка, когда его мысли унеслись к событиям солнечного дня девятого месяца на ярмарке в одном из городов Феросии.

В то время для него это было целым приключением, воспоминания о котором неожиданно заняли место в сердце. Он даже не думал, что все так обернется. И лишь после понял, что никак не может выкинуть тот день из головы, особенно широкую улыбку той девочки, которая решила его спасти. Со временем ее лицо стерлось из памяти, а вот улыбка нет. Но только ничем это воспоминание Морану не помогло, ведь Сара Сорель больше так не улыбалась.

Предложение поменяться цепочками в тот день стало мимолетным желанием, порывом души, а к своему внутреннему голосу Люций прислушивался всегда. Вот и теперь этот самый голос шептал что ему стоит присмотреться и понаблюдать. Но, с другой стороны, это ведь Коэн — тот, кого теневой див знал столько же времени, сколько себя самого.

«Не имеет значения. Мелочь», – Люций усилием воли очистил голову от лишних мыслей, ощущая, как усталость мгновенно наваливается на плечи.

Моран погрузился в сон. И в грезах пришло ему видение дома – Великая обитель Северного ордена, фундамент которой был заложен еще во времена открытия Первого раскола. И в тяжелые годы, когда Дэвлат остался без защиты, именно предки Люция отстраивали и отвоевывали этот новый мир.

Готические башни, словно желающие проткнуть небеса, высокие стрельчатые окна и контрфорсы – без них обитель бы не простояла столько столетий, они придавали устойчивости всей конструкции.

Во сне он снова находился в своей спальне, внутри которой вся мебель была из красной древесины, с узорами, выполненными искусной рукой мастера, на полу – красный с золотом ковер, почти не оставляющий пустого пространства. Больше всего места отводилось под широкий стол, весь прожжённый магическими печатями еще задолго до поступления Морана в Академию снов. Но самым удивительным в его спальне многие находили именно стены, которые Люций расписал своей рукой – деревья с пышной листвой тянулись вверх, заползая кроной на потолок. Они выглядели настолько живописно и ярко, что в первое мгновение любому гостю могло показаться, что он попал в оранжерею.

И в своем сне Люций вновь стоял с кистью, задумчиво глядя на чистое полотно. После, обмакнув кисть в краску, сделал первый мазок, и прежде, чем ворс вновь коснулся полотна, за окном внезапно огненным росчерком мелькнула молния.

Люций открыл глаза, разбуженный раскатистым звуком грома. По крайней мере, так он подумав вначале. Больше минуты смотря в потолок, он в конце концов приподнялся, качая головой – кто-то снаружи, неподалеку от окна, взрывал хлопушки, и именно этот звук вырвал его из сна. Было даже удивительно, что проснулся лишь он.

Судя по цвету неба, стемнеть обещало совсем скоро. Вновь пытаться уснуть не имело смысла.

Моран встал, на носочках проследовал к двери, решив сходить в город и купить для всех что-нибудь перекусить. Ухватившись за створки, он потихоньку приоткрыл их, собираясь вот-вот осторожно выскользнуть в коридор. Потом остановился, а на его губах расцвела широкая улыбка. Ситуация повторялась, ведь прямо напротив, в тот же самый миг, что и он, приоткрыла раздвижные двери Сара Сорель.

Подняв опущенный взгляд, она с опозданием заметила его. Люций готов был поклясться, что она сейчас по инерции, будто следуя своей старой привычке, едва вновь не заперлась. Но, спохватившись и вернув спокойный безмятежный вид, бесшумно вышла в коридор.

Так же поступил и Моран, возвращая створки на место. Они прошли до самой лестницы, прежде чем Люций заговорил:

– Мы точно чувствуем друг друга.

– Это лишь стечение обстоятельств.

– Ты сказала судьба?

– Нет, – нахмурилась Сара, спускаясь по ступенькам.

– Сказала-сказала. Судьба более емкое слово. Только и всего, – вещал Люций. – Судьба распорядилась, чтобы мы проснулись и даже вышли одновременно. Именно поэтому мы теперь вместе идем в город купить что-нибудь поесть перед охотой.

Сара лишь шумно вдохнула, выслушав все его объяснения.

– Но разве в этом месте нет еды? – резко остановилась она, спросив задумчиво.

Люций оглянулся по сторонам. Они уже были на первом этаже, перед самым выходом. Неподалеку из одной комнаты в другую прошмыгнула работница.

– Давай выйдем. В подобных местах даже шепот не остается неуслышанным, – он мягкой поступью двинулся вперед, минуя порог заведения. В отличие от дневного времени суток, к ночи двери радужного дома были настежь распахнуты, зазывая всех в свои чертоги.

На закате здание выглядело даже таинственно — утопающее в зелени и с цветущими орхидеями на некоторых подоконниках. Эти цветы требовали тщательного ухода, поэтому их наличие, несмотря на название радужного дома, все равно можно было найти удивительным.

Сара остановилась, сощурившись, изучая дома впереди. Это рассмешило Люция.

– Днем потрясение от прихода в радужный дом было так велико, что ты не запомнила дорогу? – спросил он.

Заведение находилось на отшибе: жилые дома и место, на котором была построена «Лунная орхидея», разделяла узкая полоса зеленого поля.

– Дорогу запомнила. Но не все детали. Я была слишком занята волнением Блеза.

– Он так сильно переживал? – весело поинтересовался Моран, сорвав высокую травинку с краю дороги.

– Очень. Вы правда не часто бываете в таких местах?

Едва различимо, никто другой и не понял бы, но Люций заметил, что тон голоса Сары, когда она задала последний вопрос, был иным. Теневой див скосил на нее внимательный и заинтересованный взор.

– Хм. Ну как сказать…

Выражение лица Сорель стало мрачнее. Улыбка Люция – ярче.

– Да, достаточно редко. И только по делу.

– Делу? – бровь светлой изогнулась. Кто бы что ни говорил, но за последние месяцы мимика Сары стала богаче. Он и раньше все понимал по ее лицу, но теперь она и вовсе была словно открытая книга.

– Да, – Люций, закинув руки наверх, сплел пальцы в замок на затылке. – Некоторые любят встречаться и обмениваться новостями в подобных местах. Когда случайно встречаю каких-нибудь знакомых за пределами Северной обители, часть из них предпочитает заглянуть в такие заведения. В радужных домах обычно неплохой чай, но еда – одни закуски. Я бы не советовал ничего из этого пробовать. Это место считается домом удовольствия. И доставить его они пытаются любыми способами.

– Что ты имеешь в виду под любыми способами? – Сара остановилась у фасада первого встречавшего нас строения.

– Вино, отвары из растений, как на подобии того голубого лотоса, который мы встретили во время путешествия за лекарственными травами… – Люций видел, как прямо на глазах менялось выражение лица Сорель. – Такие напитки убирают мельтешащие в голове мысли и расслабляют. С голубым лотосом я, конечно, приукрасил. Это слишком опасно, ни один человек не решится напоить чем-то подобным даэва. Но я предпочту, на всякий случай, все же остерегаться их еды.

– Разумно, – кивнула Сорель.

Люций ничего другого и не ожидал от Сары. Принятие и короткий ответ.

Они пошли по улице, собираясь купить немного сухофруктов и, может быть, выпечки. Ночь предстояла долгая. Быстро осуществив задуманное, совсем скоро они стали возвращаться обратно, по дороге встретив своих соучеников, остановившихся в гостином дворе, которые тоже готовились отправиться в лес. Но главное — благодаря вылазке, смогли окончательно убедиться, что, кроме одной пропавшей женщины, в самом городе больше никто не пострадал. От случайного прохожего Люций узнал, что звуки всегда доносились с западной стороны леса и никогда — со стороны Пологих гор. Все обстоятельства указывали на то, что цель охоты не ревенант – монстры долго не пребывают на одном месте, особенно вблизи людей. Твари всегда передвигались, гонимые голодом. Именно поэтому без способностей скарда было тяжелее настигнуть ревенанта.

– Наш наставник… Цецилий. Его же назначили тебе вместо Прауда, помочь развить дар? – поинтересовался Люций во время обратного пути к радужному дому.

– Да.

– Забавное совпадение. В прошлом году, мы ведь тоже отправились на охоту вместе с учителем, которого приставили к тебе, – несмотря на свои речи, Люций выглядел серьезным, в руке он держал сверток со сладкими пирожками.

– Действительно интересное совпадение, – согласилась Сара, дергая мантию, которая подолом зацепилась за куст с колючками. – Но Цецилий заботится и беспокоится за всех учеников Академии Снов. И в нем нет гнетущих чувств. Этот даэв светел.

Заметив на себе вопросительный взор, Сорель пояснила:

– Наставник разрешил мне исследовать его чувства. Мы подумали, что это необходимая мера для установления доверия, учитывая предыдущий опыт наставничества.

– Хм. Умно, – на лице Люция мелькнуло уважение. – Будь я на его месте, наверное, тоже предложил такой вариант.

– Я тебе и так доверяю, – пусть чопорно, но непоколебимо, как самую прописную истину, сказала Сара.

Моран улыбнулся.

– Я сказал, будь на его месте… Но я ведь не на его, – вдруг Люций развеселился. – Представь, если бы я был твоим наставником? Будь я хотя бы на лет пять старше, то явно к тому моменту знал намного больше, чем ты. Вначале ты бы наверняка, меня невзлюбила, но после бы… – кончики его губ поднялись еще выше, – … Я бы стал для тебя самым любимым и обожаемым учителем! – Люций остановился у крыльца радужного дома.

Сара нахмурилась и поджала губы, а после, резко выдохнув, отвернулась, бросив:

– Хватит болтать чушь, Люций. – строго сказав это, Сорель прошла мимо. Но ее слова ничуть не обидели Люция, даже наоборот, привели восторг, ведь он видел слегка порозовевшие щеки и скулы, которые так контрастировали с тем, что вырвалось из ее уст.