Вечность и Тлен

– Ты как?

– Я в порядке. Я в целости. Главное, что и вы… целы, – ответил Фредерик с трудом распрямляясь. Сара отшагнула, будто пытаясь дать ему больше воздуха.

– Айвен, ты можешь нас вытащить? – спросил Фредерик, устремляя на сомниума взгляд, полный надежды.

Но Ларак сглотнула и сокрушенно помотала головой:

– Я не могу найти выход. Иногда вижу переходы, но это блуждание в лабиринте.

Пшеница бессильно опустил голову:

– Что это вообще? Почему мы здесь?! – Фредерик выглядел отчаявшимся – это место подточило его дух.

– Зеркала, – проговорила Айвен – ее голос звучал низко. Она сглотнула, облизав пересохшие губы. – Из нас хотят сделать зеркала.

– Что? – переспросил Люций поднимаясь. Он знал лишь то, благодаря чему оказался заперт во сне, но причины не ведал.

– Из нашего праха… – пробормотала Сара, словно бы начиная окончательно все понимать.

Айвен, кивнув, продолжила:

– То зеркало не просто проклятый предмет. Это древний артефакт, зараженный энергией Серого мира. Поэтому он так силен. У него есть своя воля.

– Думал, гожусь для чего-то большего, чем стать зеркалом, – ненароком заметил Моран, удостоившись предостерегающего взгляда Сары.

– Оно пытается создать подобное себе. Такое же зеркало, но людской прах не подошел. Поэтому оно решило использовать тех, в чьей плоти есть сила, – продолжила Айвен.

– А письма в Академию? – спросила Сара с отсутствующим, задумчивым видом.

– Дети того мужчины. Думаю, это были они, – посмотрела на нее Айвен. – Мастер при жизни будто сдерживал артефакт. Потом умерла его жена…

– … и он создал из ее праха зеркало, – продолжила Сорель.

– Верно… Но из любви не родится тьма.

– Все ясно, – прошептала Сара, прикрывая глаза.

– А вот я не понимаю… – произнес Фредерик, съезжая по стене – ему тяжело было оставаться на ногах.

Айвен открыла рот, уже собираясь рассказать обо всем, что увидела в зеркале, как вдруг пещера качнулась. Потолок разрезала кривая трещина.

Лицо Айвен исказилось ужасом.

– Оно меня чувствует, – Ларак резко обернулась к Сорель. – Скоро здесь все разрушится, как и там.

Трещина стала больше – достигла стены и опустилась ниже. Послышался звук бьющегося стекла, и пролом пошел по стене.

Охваченный ужасом взгляд Айвен скользнул по Фредерику, после по Саре, стоящей перед Люцием. Последний находился прямо за ее спиной. Зрачки Ларак расширились.

– Надо разделиться, – едва слышно молвила она, и в следующую секунду что было сил толкнула Сару, которая упала на Люция, и они вдвоем провалились сквозь каменную стену, погружаясь во тьму.

– Люций, – раздался тихий зов Сары. Вокруг была непроглядная тьма. – Ты здесь?

– Да. Под тобой, – Сорель стала сползать с него, нечаянно успев ударить по лицу.

– Извини.

– Кажется, ты сломала мне нос. Шучу…

Вокруг царила полнейшая тьма. Будто они очутились в самой бездне, где даже глаза даэва не видели совершенно ничего.

Сара глубоко дышала. Люций приподнялся, шаря руками во тьме, пытаясь ее отыскать. Пальцы коснулись волос – шелковистых и мягких. Даже кошмар не изменил этого.

– Зачем Айвен это сделала? – спросил Люций. Ему совершенно не хотелось смеяться, как обычно случалось с ним в сложных ситуациях, но ныне даже улыбка не была способна коснуться его губ. Да и какой смысл, если ее никто не увидит? Ведь она никого не успокоит и не ободрит.

– Думаю, она хотела нас спасти, – тревожно прошептала Сара. Что-то в ее голосе, заставило его сердце на мгновение пропустить удар и спросить:

– Думаешь, это конец?

– Не знаю. Но… возможно.

Повисла гнетущая тишина, которую все же, как нож масло, прорезал горький смешок Люция:

– По крайней мере, мы вдвоем.

– Да уж, – прошептала Сара тихо. Их руки нашли друг друга, пальцы сплелись, отчаянно крепко сжались. – Но так, правда, намного лучше.

– Я купил для тебя ту свирель в Ветии, – неожиданно признался Люций. – Жаль, что отдать нормально не сумел. Она осталась в моих вещах.

Сорель громко сглотнула. Повисшее краткое молчание казалось правильным. Люций думал обо всем, что успел пережить. Столько всего, так много ярких моментов, так много того, что он готов был воскрешать в памяти раз за разом. Отчаянно, боясь забыть, стать тленом и все растерять.

– Люций… – сдавленно позвала Сара. – Я… Я … – будто не отыскав подходящих слов, она произнесла отличное оттого, что собиралась сказать с самого начала: – Лучше и правда вместе. И…Извини за все те моменты, когда я злилась на тебя.

– Я это заслуживал, – Люций слабо улыбнулся.

– Да, но все равно извини за те разы, когда нет. Я… я в последние месяцы, боялась того, насколько мы стали близки.

– Почему? – спросил Моран, страстно желая услышать ответ. Конечно, он все чувствовал. Но, как всегда, терпеливо ждал момента, когда стена падет. Вот только он не ожидал, что это случится, когда они оба будут в шаге от пропасти.

– Некоторые чувства не поддаются контролю… – тревожно прошептала Сара, и вдруг мягкие словно лепестки цветов губы коснулись его лица – уголка губ, а после и их самих. Морану показалось, он задохнулся, уже умер, и, может быть, попал в место, где все желания исполняются. Свободная ладонь напряженно сжалась в кулак, комкая кусочки бумаги – Люций до сих пор сжимал совместные печати.

Его глаза расширились, он словно задеревенел, Сара, почувствовав это, отстранилась.

– Сара! – он поддался вперед, так что они со всей силы столкнулись лбами. Дэва ойкнула. – Сорель, я все понял!!! Я знаю, как нам выбраться! Это должно сработать!

– Как? – ее голос мгновенно стал собранным.

– Совместные печати! Та печать, которая вспыхивает силой и рассеивает тьму! Если ее активировать, она разрушит сновидение! Нас должно выкинуть в реальность.

– Но… – голос звучал сосредоточенно, но в нем появились новые нотки. – В прошлый раз у нас не получилось.

Люций покачал головой улыбаясь. Подгибая под себя ноги, он приподнялся – их руки расплелись.

– Нет, Сорель. Теперь все иначе!

– Почему?

– Совместные печати, Сара, имеют силу в руках тех, кто верит друг другу. Открыт душой и сердцем. А я полагаю, мы только что разрешили некоторые недопонимания. И ты не боишься меня рядом с собой, – Люций говорил с таким воодушевлением, что им невозможно было не проникнуться. – Так, какая же печать та, самая… – он ощупывал листы в своих руках, боясь ошибиться и достать не ту.

– Вот эта, – Пальцы Сары коснулись его запястья. – Я разложила их по разным карманам.

Люций весело усмехнулся, поведя головой.

– В этом ты вся Сара Сорель! За это я тебя и…

Договорить он не успел.

– Давай скорее. Айвен в опасности, – перебила его дэва.

– Хорошо.

Он не с первого раза коснулся края магической печати в руках Сорель.

– Насчет три? – спросил Люций.

– Раз, – начала Сара первая отсчет.

– Два, – продолжил Моран, совершенно не понимая, почему никак не может перестать улыбаться?

– Три…

Вспыхнувший свет на мгновение ослепил их лица, навсегда запечатлев в памяти выражение глаз друг друга, и затопил собой абсолютно весь мир, который вспыхнул, взорвавшись во все стороны мельчайшими брызгами стекла и заставляя их открыть глаза в реальности. В пещере с черным — ныне с широкой трещиной по центру —зеркалом-кристаллом.