Идите и убивайте!

23 мая 202… года. Греция Афины

— Дальше — что?

— Дальше — приехали сюда. Встретили, накормили. Сказали — будет работа, если все сделаете, кроме денег получите еще гражданство.

— Кто с вами работал?

…

— Кого ты видел с Фотиком?

— Бородатый такой. В очках. Местный. По-русски говорил.

Я достал фотографию Козлакиса

— Этот?

— Да

Уже что-то.

— Кто приказывал?

— Ротный и приказывал. Ему по сотику отзванивались.

— Номер ротного? Знаешь?

— Телефон дайте…

Задержанный покопался в телефоне

— Вот.

Еще плюс. Они кстати не такие спецы — я бы например в жизни не позволил рядовым исполнителям иметь мобильные телефоны. Сейчас продают китайские рации с глобальным охватом — так называемые zello — вот их и достаточно. Или вообще — средства связи только у десятников, или там командиров пятерок, как у них там…

Сейчас получается — что через телефон ротного — можно выйти на их логово. Через рацию бы так не вышло.

— Ротный говорил, что надо делать?

— Нет.

— Врешь.

…

— А под кем вы ходили, тоже не знаешь? К кому вы приехали?

…

— Что молчишь, как партизан? Ты знаешь, что Иваниди, к которому ты приехал — до сих пор член Единой России?!

Миленков вытаращился на меня

— Брешешь!

— Брешет собака за забором, я правду говорю. На, посмотри.

Я протянул телефон

— Так это… как же так то. Вы что… с обеих сторон что ли?

— Соображай, дружище, пока не поздно. Мы — везде. Знаешь, как ответил один из британских разведчиков — это давно было, еще в позапрошлом веке — когда его спросили, за кого Британская Империя в революции? Он сказал — Британская Империя слишком большая и не может позволить себе проиграть. Потому — кто-то из нас будет за вас, а кто-то — против нас. Ты думаешь, из тех, кто на Майдане со сцены выступал — сколько наших было?

…

— Тебе повезло, что я за тех, кому эта революция не нужна. Либо ты колешься на что-то в России — и мы начинаем процесс экстрадиции, а с греками я договорюсь. Или — остаешься здесь. С восемью трупами на загривке. Соображай.

…

— Значит, остаешься.

— Стой!

— Ну, что?

— Если расскажу, что будет?

— Говорю же, поедешь в Москву. Там — в зависимости от того насколько будешь полезен. Но сейчас — тебе надо чем-то загрузиться. Чтобы выскочить отсюда.

Серега облизал губы

— Мы одного черта кончили. Он крысил… общие деньги. Но не я убивал, понял?

— Соучастие в убийстве. Пойдет. Рассказывай.

Из допросной я вышел четыре часа спустя. Но — расколол. Теперь у меня было признание в соучастии в убийстве в России, а у Димитриса — полный расклад по недавним событиям, включая показания на Козлакиса как одного из организаторов. Понятно, что фамилии Иваниди не было — он не такой дурак, чтобы лично заниматься хоть чем-то. Но я был уверен, что если мы возьмем Козлакиса — а теперь у нас были основания выставить на него карточку в Интерпол — то между ним и Иваниди, скорее всего, либо одно звено, либо нет совсем. Козлакис, наверное прямое доверенное лицо Иваниди, и именно ему Иваниди отдавал распоряжения на доставку и раздачу оружия, организацию массовых беспорядков, подкуп должностных лиц. Наш снайпер сознался в том, что ему ставили задачу во время беспорядков открыть огонь по демонстрантам, чтобы вызвать радикализацию протеста и выход на улицы уже половины Греции.

Мне тоже достался подарок.

Проверка по фирмам заняла четыре часа, что для Греции очень быстро. Три из четырех фирм — совпали, именно их заявлял Козлакис как изготовителей.

— Совпадает…

— И что? — Димитрис озадаченно смотрел на меня.

— Эти фирмы используются для легализации церковной утвари, произведенной в зоне Донецко-Луганской агломерации. Там где идет война. Это контрабанда. Не платятся налоги.

…

— Похоже, Козлакис приторговывал еще и левой церковной утварью. У нас ведь одна и та же церковь — православная. Вот он и наваривался…

…

Ситуация развивалась стремительно — но в нашу пока пользу. Днем раскололся снайпер — а вечером стало известно, что сербская полиция арестовала мужчину при попытке вылететь в Дубай из Белграда по фальшивым документам. Судя по отпечаткам пальцев — это был Козлакис…

…