Тафгай 4

— Не слышу от тебя внятного ответа. — Насел на меня наш грозный наставник.

— Михалыч, тебя, что за муха укусила? — Удивился я настырности главного тренера. — Здесь что, во дворце ЦСКА летают какие-то специальные двукрылые насекомые? Не велика честь забивать аутсайдеру. Уже 0: 7, зачем тебе мой хет-трик?

— А гонка бомбардиров? — Всеволод Михалыч, не обращая внимания, что совсем рядом нагло рубятся в преферанс, сверлил глазами одного меня. — У Викулова 27 шайб плюс 6 передач, а у тебя пока всего 26 плюс 11!

— Так это, по системе гол плюс пас у Ивана же больше, — заступился за меня Боря Александров.

— А меня передачи не интересуют! — Вспылил на ровном месте главный тренер. — Ты мне шайбу давай! Шайбу!

— Вся Америка в страшном смятенье, Эйзенхауэр бредит войной, — тихо пробормотал я.

— Что ты сказал? — Навис надо мной Бобров.

— Я говорю настырный ты, Михалыч, как блок НАТО, тебя в дверь, а ты в окно, — махнул я рукой, не на шутку заведясь. — Сейчас выхожу, одну «банку» забрасываю, а дальше пусть Доброхотов играет, молодым везде у нас дорога, старикам до пенсии б дожить.

— Что? Я — НАТО? — Вскрикнул Всеволод Михалыч.

— Иван сказал, раз вы сказали — надо, то значит надо, — опять вступился за меня «Малыш», произнеся букву «дэ», как «тэ». * * *

— Чего это они так забегали? — Спросил Константин Локтев соседа справа, когда побежали последние двадцать минут в матче. — Игра ведь уже сделана.

— Это специально, чтобы наш ЦСКА запугать, — пробурчал седовласый сосед. — Разницу забитых и пропущенных шайб хотят улучшить. Вы с этим «Торпедо» на рожон не лезьте, сыграйте осторожно от обороны. И главное бейте Тафгая исподтишка.

— Вот все знают, как страной управлять, как в футбол играть, и как в хоккей тренировать, — не выдержал Локтев нравоучений от неизвестного человека.

А в это время здоровяк Иван Тафгаев на высокой скорости влетел в зону атаки, с кистей бросил по воротам, а когда вратарь москвичей шайбу отбил, то этот настырный № 30 рванул на добивание. При этом по пути к воротам он растолкал двух защитников московского «Локомотива» и, яростно работая клюшкой, зло впихнул черный резиновый диск в сетку. Немногие болельщики горьковской команды редкими аплодисментами вяло поприветствовали очередную шайбу «Торпедо».

«0: 8, — записал в маленькую книжечку Локтев. — Свою третью шайбу в игре забросил № 30 Тафгаев, затолкав её с пятачка. Как его будем сдерживать?» — Последнее предложение Константин Борисович дважды подчеркнул. * * *

Жил в гостинице «Советской» несоветский человек, — так пел в своей пародийной песне на дешёвые детективы Владимир Высоцкий, который, между прочим, сам бывал и в этой гостинице, и в этом дорогом элитном ресторане, где мы этим вечером после матча собрались. Вообще-то это увеселительное заведение, которое ещё при «проклятом» царизме называли «Яр», располагалось на Ленинградском проспекте в шаговой доступности от дворца спорта ЦСКА и неофициально считалось армейским. Однако в гардеробе, узнав наши горьковские хоккейные лица, очень уважительно с нами поздоровался работающий здесь отставной генерал дядя Саша. Как мне рассказывал Валера Харламов, у дяди Саши всегда можно было одолжить денег под залог часов или ещё чего-нибудь ценного, то есть мужик он был «в доску свой».

— Победу отмечаете? — Усмехнулся дядя Саша. — Кстати, «Динамо» сегодня в Челябинске проиграло «Трактору» 6: 5. За первое место теперь бьются только наш ЦСКА и вы.

— «Трактор» на своём поле соперник серьезный, — хмыкнул я.

— А как в эти минуты ваш ЦСКА в «Лужниках» играет с Ленинградом? — Поинтересовался с деловым видом Коля Свистухин.

— После первого периода 2: 0, наши ведут, — засиял словно начищенный самовар гардеробщик. — Может тоже после победы сюда пожалуют.

— Я бы на это не надеялся. — Сказал я и сдал свое пальто. — Раньше 12-го января ни Харламова, ни Петрова, ни Михайлова вы здесь точно не увидите. И то, если ЦСКА нас обыграет.

— Сплюнь три раза, — пробурчал Боря Александров. — Ждите своих в гости не раньше конца января, если их Тарасов вообще куда-нибудь отпустит.

— Самонадеянная у вас команда, — вновь криво усмехнулся дядя Саша, принимая наши вещи. — А почему вас только шестеро? Как-никак десять безответных шайб «Локомотиву» набросали, могли бы собраться и всей командой?

— Жмоты, — махнул рукой Коля Свистухин.

Справедливости ради надо оговориться, что в ресторан хотели пойти многие. Но, во-первых, после новогодних праздников почти все поиздержались, а во-вторых, например защитники Куликов и Фёдоров решили копить деньги для зарубежной поездки. И план пара защитников составила следующий. В Горьком они приобретают красную икру, в Швеции или в Финляндии её продают, а сюда везут джинсы и болоньевые плащи, как у актёра Ален Делона. Всё бы ничего, если только знать, где купить икру у нас и где её продать там. Но в целом идею ребят я одобрил, и даже сам пообещал поучаствовать.

Поэтому в ресторане наша небольшая компания уместилась за одним прямоугольным столиком. Лицом к сцене расположились: я, Боря Александров и Володя Астафьев, спиной к месту, где настраивался дать музыкальное представление какой-то ансамбль, уселись: Коля Свистухин, Серёжа Мошкаров и Слава Ушмаков.

— Три защитника и три нападающих, — хохотнул Свистухин, изучая меню.

В отличие от Николая я без всякого меню заказал кофе, молочный коктейль и фруктовую нарезку, а дальше решил поглядеть — как пойдёт. Я вообще поехал в ресторан лишь по просьбе главного тренера Севы Боброва. Очень уж его беспокоили три наших игрока обороны: Мошкаров, Ушмаков и Астафьев. Особенно последний. Володя Астафьев являлся седьмым, запасным защитником сборной команды страны, и потерять его по глупости накануне Олимпиады не хотелось. Я же со своей стороны пообещал Всеволоду Михалычу, что если понадобиться пригляжу и стукну. На вопрос главного тренера: «Кому?», я ответил: «Тому, кто больше этого заслужит».

И хоть спустя полчаса, веселье протекало мирно и спокойно, я всё равно был начеку, так как за соседними столиками веселье било через край. Там отмечали удачную торговлю цветами гости с жаркого юга, они толкали длинные и витиеватые кавказские тосты и звонко чокались бокалами с красным вином. Музыканты на сцене начали программу с лёгких инструментальных композиций, чтобы народ успел побольше «принять на грудь», а уже потом, швыряя деньгами, полез бы заказывать зарубежные и отечественные хиты. Я же заказал себе ещё кофе.

— Красиво здесь, — шепнул Боря Александров. — Лепнина, свечи, люстра, как во дворце у царя.

— Царь, Боря, плохо кончил. Не помогла ему лепнина. — Я встал из-за стола. — Пригляди здесь за мужиками, я в гардероб, узнаю, как там ЦСКА играет с армейцами Ленинграда. У дяди Саши в гардеробе телевизор стоит. Надеюсь, за десять минут тут ничего не случится.

Однако ровно через десять минут — случилось. Когда Блинов у ЦСКА забросил пятую шайбу и за шесть минут до конца встречи счёт стал 5: 2 в пользу москвичей, прибежал взволнованный Александров, который к слову сегодня сделал в игре дубль, и тяжело вздохнув, тихо шепнул мне на ухо:

— Иван, в туалете наших бьют.

— Вот, все говорят, что зря Тарасов разбил тройку Михайлов, Петров и Харламов, — улыбнулся дядя Саша. — А ведь Михайлов, Петров и Блинов сегодня всю игру сделали. Нет, Анатолий Владимирович специалист высочайшего уровня. У него чутьё на игроков есть.

— Понял тебя, дядя Саша, — я посмотрел на пританцовывающего от нетерпения встревоженного «Малыша». — При встрече Анатолию Владимировичу твои слова обязательно передам. Пойду я станцую рок-н-ролл.

— Отдыхайте ребятки, — усмехнулся отставной генерал и добавил, — пока молодые.

«Отдыхайте! Отдохнёшь тут, не успел отвернуться, а уже кого-то бьют», — подумал я, прибавив шаг за бегущим трусцой к туалету юным гением прорыва. По пути Боря сообщил, что бьют по непонятной причине Свистухина, а остальные наши «гаврики» куда-то ушли курить и искать их — нет времени. На дверях в укромное, но очень важное для точек общепита заведение стоял, словно часовой на посту, гражданин из жаркого юга.

— Там всё занято дорогой, — кисло улыбнулся он.

— Ничего, я по-маленькому. — В следующее мгновение дверь в туалет я открыл вместе с ненужным в данное непростое время «постовым». — Коля ты где? — Крикнул я, раздавая удары налево и направо. — Свист отзовись! — Я опрокинул ещё двоих, пытаясь разобраться, кто здесь свой, а кто чужой, и есть ли тут вообще свои.

— Ты Тофика Беримова знаешь? — Зачем-то спросил один южанин, который этим именем меня либо хотел остановить, либо напугать.

— Знаю! — Ляпнул я, при этом хлопнув по физиономии. — Кому ещё добавки? — Я как тигр крутанулся на месте.

— Зачем добавки, давай разговаривать, — наконец-то согласился один из товарищей южан, с невысокой, но квадратной фигурой. — Он к моей женщине приставать.

Из-за одной кабинки вышел Свистухин, глаз его был подбит, губа распухла, новый выходной костюм значительно помят, рубаха порвана.

— Что за женщина? Жена? Сестра? Мать? — Решил я уточнить кое-что в этом странном деле.

— Зачем так говоришь? — Обиделся мужчина. — Просто хороший женщина.

Я открыл кран с холодной водой и сунул под неё свои разбитые костяшки. По кулакам мгновенно расползся живительный холод.

— Теперь инцидент исчерпан? — Зло сквозь зубы спросил я.

— Иван, они мне рубашку порвали, — пожаловался Николай.

— Я тебе попозже ещё кое-что оборву, — шикнул я. — Топай в зал.

Свистухин немного помялся на месте и угрюмо вышел из туалета.

— «Малыш» встань в дверях и никого не выпускай, — скомандовал я Боре Александрову, который тоже немного помахался, судя по внешнему виду. — Итак, граждане с жаркого юга. — Я закрыл кран с холодной водой и обвел торговцев одним тяжёлым взглядом исподлобья. — Вижу, гуляете на широкую ногу, значит коммерция, там цветы купил, тут привез, продал — процветает.

— Зачем так говоришь? Мы в гости приехать, — соврал обиженный Свистухиным товарищ.

— Ага, мавзолей посмотреть, посетить Большой театр, Третьяковскую галерею, — я вновь стал разминать костяшки, громко пощёлкивая ими. — Обидели вы меня товарищи торговцы. Не по-нашему это, не по-советски говорить неправду. За это дело при отце народа сами знаете, что было.

— Сейчас время другой, — насупился один из южан, который пугал меня Тофиком Беримовым.

— Правильно сказал, берите пример с вашего товарища, — я ткнул пальцем в мужчину. — Время сейчас другое, и время — это деньги. Гоните тысячу рублей и инцидент будем считать исчерпанным. Да я на лекарства больше потрачу, — я показал огромные разбитые кулаки.

— Зачем так говоришь? — Уже не так радужно пробормотал обиженный Свистухиным торговец цветами.

— Мужчины не тяните время, а то там всех ваших женщин разберут, — усмехнулся Боря Александров. — Неужели опять драться полезете? Сами должны понимать, не маленькие, что драка — это некрасиво.

— Да, товарищи, — поддакнул я. — За все глупости в этой жизни нужно платить.