На благо чужого мира. Выходец

- У ир Гролса очень даже неплохой голос, к сожалению, пока песен вы не поймете, – сказал парню сидевший напротив него ир Юс.

- Ничего, я постараюсь понемногу их переводить, - откинувшись на спинку стула, предложил ир Алессоро.

Эти слова вновь навели Кукушкина на мысль, которая у него билась в голове уже пару часов, но она все время ускользала. Немного стесняясь, он спросил у англичанина:

- Я правильно запомнил, вы служили еще там, на Земле, – махнул он рукой в неопределенную сторону, - в 1915 году в Норфолкском батальоне, который целиком пропал в Первую мировую войну при атаке турецких позиций?

- Все так, единственное я не знал, что батальон пропал полностью. Это что ж получается, порядком двухсот пятидесяти моих сослуживцев раскидано по различным мирам! Если они, конечно, выжили при переходе через дыру… Ты знаешь, Николай, нам всегда говорили: «Британская Империя там, где мы!». Значит теперь в каждом из миров, куда попали норфолкцы, теперь есть своя небольшая Англия, – улыбнулся он студенту.

- Кстати, у нас, даже песня о вашем батальоне написана, очень популярной рок-группой «Ария». Называется «Прощай, Норфолк!», - все-таки не выдержал и высказал свою мысль Кукушкин, и еще больше смущаясь, добавил: – Мы ее во дворе часто под гитару пели, если вам интересно, то я могу попробовать перевести текст на английский язык.

- Ого! Роберто, слышал? Оказывается, на Земле, про нас песню написали! – немного повысив голос, так, чтоб его услышал здоровяк, сказал ир Алессоро. – Гюнкар, если вы нам найдете бумагу с чернилами, парень сейчас нам ее переведет и, надеюсь, исполнит. Вы не против, молодой человек? – обратился он уже к Николаю, когда писарь поднялся за писчими принадлежностями. Заметив заинтересованный блеск в глазах англичан, Кукушкин решил порадовать земляков и тут же кивнул.

Глава отдела и капитан патруля вначале не поняли смысл разговора, но чистильщики быстро им объяснили, что нужно и зачем, а как только Гюнкар принес бумагу и чернила, моментально усадили смущенного студента за небольшую конторку для бумаг, стоящую в углу комнаты и дали в руки перо. Чтоб еще больше не стеснять парня ему поставили рядом бокал с вином и отошли назад к столу.

Вначале Николай никак не мог сосредоточиться на переводе песни Кипелова, вроде и текст полностью помнил, и проблем с английским нет, но что-то работа не шла. Чувствуя спиной взгляды остальной компании, парень все-таки с тихим вздохом обмакнул перо в чернильницу и попытался начать писать. И тут же наставил пером клякс с непривычки и сам перемазался чернилами. После чего мысленно ругаясь и еще больше пачкаясь, со злостью скомкал первый лист бумаги и кинул его себе под стол.

Чтоб хоть немного расслабиться он отхлебнул вина из бокала, закрыл глаза и потер переносицу под очками. В этот момент ир Гролс начал снова играть на ирлике и что-то негромко петь. Молодой человек слушал и пытался понять, о чем песня, ему очень понравилась мелодия и то, как пел ир Гролс. Дослушав до конца, он еще раз отхлебнул из бокала, и снова взялся за перо, на этот раз уже более уверенно.

И вот на листе начали рождаться первые строки песни. Ему очень хотелось, чтоб она понравилась англичанам, все же эта песня про них. Но дойдя до четвертой строчки, он впал в легкий ступор, парень точно помнил, что в песне было «… немцы убитых тащили во рвы…», а ир Алессоро говорил про атаку на турецкие позиции и бой с турками. Решив не менять текста песни, он оставил «немцев» и продолжил перевод. А ир Гролс заиграл новую песню, с более быстрым ритмом. И, сам того не замечая, Кукушкин начал мысленно подстраивать текст под эту мелодию.

Минут через десять он поставил на листке жирную кляксу вместо последней точки, перечитал «свое» творение, довольно покивал головой и одним глотком допил содержимое бокала.

Ир Гролс, к этому времени уже сыгравший пару песен, сидел со стаканом медовухи в руке и общался с остальной компанией. Парень встал с исписанным листом и подошел к основному столу. Увидев, что он закончил свою работу ир Алессоро спросил:

- Ну как твой перевод? Глядя на твои руки, лицо и одежду можно сказать, что ты воевал с чернильницей или пытался ее съесть, - глянув на парня, доброжелательно усмехнулся англичанин.

- Или провел бой с десятком конторских писак, вооружённых перьями! – добавил Роберто и громко рассмеялся.

Николай действительно, пока писал, с непривычки сам того не замечая весь перемазался чернилами. Осмотрев себя, и убедившись в бесполезности попытки оттирания пятен с ладоней и рукавов рубашки, парень решил отмываться уже утром. А про себя подумал: интересно глянуть, как бы они понабирали текст на клавиатуре, наверно и пальцы, и саму клавиатуру бы поломали! Улыбнувшись своим мыслям, он сел на свое место за столом.

- Зато я победил в этом бою, – ответил он чистильщикам и протянул исписанный лист ир Алессоро, – и перевел песню, вот.

Но тот не сделал попытки его взять, а лишь хитро прищурив глаза предложил:

– Нет-нет, ты ее написал, ну или перевел, неважно, ты ее и спой нам. А ир Гролс попробует тебе подыграть.

Кукушкин попытался отказаться от этой почетной роли, мол, у него нет ни голоса, ни слуха, и вообще эта песня в стиле «хэви метлл» и текст он еще до конца не выучил…

Бертон Алессоро же прекрасно понимал, что парень просто немного стесняется. Он дружески ему улыбнулся и сказал:

– Не переживай, мы не разбалованная публика, послушал бы ты как этот медведь орет песни в походах или тавернах! - Он показал пальцам на Роберто, а тот попытался затянуть какую-то оперную партию, и вышло у него это так смешно и громко, что вся компания покатилась со смеху и студент перестал смущаться.

- Ладно, попробую. Пусть ир Гролс сыграет мелодию, которую он играл второй, только если можно в более быстром ритме. Капитан патруля, после того как англичанин ему перевел просьбу парня, снова взял ирлику, и вначале не спеша начал наигрывать мелодию, постепенно ускоряя ее ритм.

Николай мысленно перекрестился, подстроился под ритм и начал петь:

Eagles were going to fight in the sky

People were lacking the land for wars

The summer burned its sunrise

The Germans killed dragged to the trenches

In the battle the British threw themselves as lions

It was the fifteenth year…

Пропев первый куплет Кукушкин увидел, что он понравился обоим англичанам и запел припев, а следом и второй куплет.

- …Farewell, Norfolk!

We’ll hardly go to heaven…

Второй куплет особенно пришелся по душе воинственному Роберто. И на этот раз оба англичанина не громко начали подпевать припев, и видно, что даже местным служащим СОУП, которые не понимали текста, песня нравилась.

- … Farewell, Norfolk!

We’ll hardly go to heaven…

Когда Кукушкин закончил петь и Пиррэт Гролс доиграл финальный аккорд, то в комнате на мгновение воцарилась тишина, а на лицах англичан застыла печаль по утраченной родине и боевым товарищам. Но через несколько секунд тишину нарушили рукоплескания патрульных, а к ним присоединились и чистильщики.

- Да так все и было, только почему мы в вашей песне сражаемся с немцами, а не с турками? – спросил капитан чистильщиков.

- Точно, до бошей наш полк тогда не успел добраться, но я уверен, мы б им тоже надавали, – добавил Роберто.

- Не знаю, – немного смущенный, но довольный похвалами пожал плечами Кукушкин. – В наше время, почему-то большинству помнится, что вы сражались с немцами, вот автор так и написал. Я думал вначале исправить это в переводе, но решил оставить как есть.

- Если вы не против, – продолжил ир Алессоро, – я временно позаимствую этот лист, хочу переписать себе. Думаю, другие чистильщики моей группы тоже будут в восторге. А пока я предлагаю выпить.

Пока Гюнкар и Роберто всем наливали, ир Алессоро вкратце перевел остальным присутствующим смысл песни и их разговор с Николаем. А когда все взяли наполненные бокалы и стаканы в руки, уже многое успевший повидать, причем в двух мирах, бывший английский лейтенант Альберт Эдвард Александер Бэк сказал короткий тост:

- Farewell, Norfolk!