На благо чужого мира. Выходец

Глава 16

Через несколько дней «стажировки» Кальвадос понял, как он глубоко ошибался насчет скуки. Служба в Патруле СОУП, оказывается, состояла не только из разъездов вокруг аномальной зоны, тренировок и вечерних посиделок.

Весь контингент патрульных делился на три десятка, о чем ему еще ранее говорил ир Гролс. Каждый десяток чередовался в сменах. Один из десятков постоянно дежурил в поселении, то есть нужно стоять на страже у главных ворот, у «калитки» и на вышке. И если последнее считалось самым интересным местом из несения дозора, то это еще не означало, что оно менее изматывающее или менее ответственное. Как раз наоборот. Поэтому дозорные на вышке менялись каждые два часа. На остальных местах тоже менялись, но реже.

Другой десяток всегда должен быть готов к выезду на аномалию, третий же оставался в резерве, - вдруг первому или второму не будет хватать людей.

Но быть «резервным» или ожидающим всплеска дыры, еще не означало бездельничать. Всегда находилось снаряжение, которое надо починить, почистить, на кухне помочь кухаркам – воды натаскать, мясо разделать. И тренировки, постоянно тренировки. Причем не только парные спарринги, но и отработка командных действий, что для патрульных чаще являлось важнее личных боевых качеств.

Кальвадос постоянно уставал, тем более его как новобранца каждый день посылали заниматься новым делом, чтоб вникнул в работу и распорядок.

Вскоре «стажировка» закончилась – Дартен Юс всему поселению объявил о своей отставке и выборе заместителя. Конечно, многие выразили печаль в связи с его отъездом, но и радовались, что новый начальник все-таки «свой», триззумский, а не со стороны непонятно кто. В таком тесном коллективе они держались друг друга. Чистокровные выходцы, или их потомки, имперцы или даже бывшие наемники (парочка таковых тоже работала в местном отделе) – всех их сплотило одно дело.

После отъезда бывшего главы Триззумского отдела, Кальвадоса определили рядовым в десяток ир Парвиля. А бывшего ранее десятником Кёрспа повысили в должности, поставив капитаном патруля. Он хоть и не был особо талантлив как руководитель, но зато опыт ему все компенсировал. Теперь десятником стал Верг, жилистый мужчина среднего роста лет чуть больше сорока.

К этому времени за период стажировки новобранец уже знал всех жителей поселка поименно. Ни одного неизведанного для него уголка не осталось – место своей службы он успел хорошо узнать.

И так получилось, что его десяток на этой неделе заступал в патрулирование. Кёрсп, сжалившись над скучающим парнем, поставил его на смену к вышке. Несмотря на не очень хорошее зрение, которое правда компенсировали очки гномьей работы, Кальвадос научился замечать на первый взгляд непримечательные детали, и Рыжая Борода нисколько не жалел, что назначил новобранца на ответственный пост.

Как обычно проснувшись рано утром, парень начал свой первый рабочий день с утреннего туалета и легкого завтрака, не забыв накормить и Зонтика. Его смена начиналась через пару часов, сейчас на вышке дежурил Манарис, веселый патрульный средних лет. Так что время позволяло устроить легкую утреннюю разминку.

Также неплохо бы проведать Фурма, конь уже второй день как стоял в стойле. И сейчас подходящее время размять его на внутреннем дворе конюшни. Захватив из казарменной столовой кусок подсохшего хлеба, Кальвадос направился к лошадям.

Время быстро пролетело и, приведя себя в порядок после тренировки и разминки с Фурмом, парень немного нехотя направился к вышке.

Его специальные очки находились при нем в жестком кожаном футляре на поясе. Стажируясь, он успел оценить изделие гномов – благодаря таким очкам в обзорную трубу местность просматривалась гораздо дальше и отчетливей. Но и минус присутствовал – глаза быстрей уставали. Поэтому Кальвадос их редко надевал, только если в работе пользы от них больше, чем неудобств.

Поднявшись на насыпь, он взглянул вверх. Манарис еще не собирался вниз, осматривая лес.

- Ну что, как обычно пусто?

- Угу, только птиц считать сегодня и облачка разглядывать, - пошутил патрульный.

- Раз так, давай и я посчитаю, - поддержал шутку Кальвадос.

Заняв стул, он устроился поудобней и взял ручку трубы. Манарис уже начал спускаться по крутой лесенке как новобранец ему крикнул:

- Подожди, кажется на осм-юм неспокойно…

Мужчина вернулся, Кальвадос тем временем более пристально всматривался в глазок трубы. В том направлении, которое он указал сослуживцу верхушки деревьев шевелились будто от сильного ветра, когда тем временем остальной лес оставался спокойным. Передав трубу Манарису, он уступил ему свое место и, прищурившись, стал смотреть в ту сторону леса, которая его так обеспокоила.

Секунды тянулись долго, а Манарис все еще ничего не говорил – ошибся новобранец или все-таки нет.

И тут благодаря своим «рабочим» очкам Кальвадос заметил, как множество птиц взмыли вверх как раз над тем участком леса. Одновременно подскочил Манарис. Глаза его блестели в предвкушении последующих событий. Удар колокола звонко разнесся по всему поселению. К вышке побежал со стороны казармы один из солдат выездного десятка. Выкрикнув направление всплеска аномалии, Манарис повернулся к Кальвадосу.

- Глазастый же ты парень, я еле рассмотрел. Уже когда птицы взлетели, все подтвердилось.

Кальвадос сел обратно на свое место.

- Эх, повезет сегодня десятку Гурнса. А нам тут сидеть до следующего утра, - немного грустно сказал он сослуживцу. Конечно, замечательно, что их тихую размеренную жизнь всколыхнуло хоть какое-то событие, но жаль – сегодня он далек от непосредственного участия.

- Ничего, парень, скоро узнаем новости. А уж если ребята вернутся с уловом, будет о чем поговорить вечером, - похлопал Манарис его по плечу и стал спускаться вниз, все-таки смена сдана, работа сделана, остальное за другими.

А тем временем во дворе казарменной части суетился выездной десяток. Периодически Кальвадос отрывался от созерцания леса и смотрел вниз, как мелкие с такой высоты люди бегут одевать снаряжение, а потом седлать лошадей. И вот в скором времени десяток уже выехал за ворота.

До того, как вернулся патруль, Кальвадос успел побывать на вышке еще раз. Откровенно скучая, но, не забывая делать и свою работу, он с нетерпением ждал, когда будут известны новости о всплеске этой аномалии. Наконец, послышался топот копыт со стороны ворот. Новобранец как раз слазил с вышки.

Новости не представляли интереса – патруль никого не нашел, несмотря на то что облазили дыру вдоль и поперёк, разделившись на два отряда. Но и об этом поговорить вечером в таверне за кружкой пива у Кальвадоса б не получилось – на вышке дежурили и ночью.

Когда еще во время стажировки он узнал о ночных дежурствах, то вначале никак не мог понять, что можно увидеть ночью в обзорную трубу кроме звезд и лун Варидии. Потом ему показали ночную линзу, надеваемую на окуляр прибора. И опять же линза гномьей работы. Видно, правда, не так далеко, как днем и Кальвадосу казалось, что он смотрит через прибор ночного видения – изображение просматривалось в зеленоватом свете.

Этого было недостаточно, чтоб наблюдать за всплесками аномалий, поэтому использовалось еще одно средство – отвар «эльфийский глаз».

О травах, используемых в этом снадобье, он слышал на уроках травологии, где их ознакомили с флорой Варидии. Благодаря полученным знаниям выпускники могли сделать лекарственное или другое средство если придется. Или хотя бы знали, какое растение не следует употреблять, чтоб не отравиться или умереть. Конечно, большинству патрульных далеко до мастерства пришлых эльфов, которые почти утратив свою природную магию или что у них там имелось, все же не растеряли способности к взаимодействию с природой. Но и подобные снадобья, приготовленные людьми, способны кое-что компенсировать.

Вот так и провел Кальвадос свое ночное дежурство на вышке попивая «эльфийский глаз» (хорошо, вкус зелья не мерзкий, а такой вполне себе нормальный травяной чаек) и всматриваясь через окуляр трубы в ночь над Триззумским лесом.

За неделю дежурства его десятка, парень успел побывать и на посту у главных ворот, и у «калитки». Повезло еще пару дней менять смены на вышке, но больше никаких всплесков не случалось и оставалось лишь осматривать окрестности, которые выглядели довольно однообразно – небо, верхушки деревьев, поля между чертой леса и поселением да пролетающие птицы.

Скрип досок и брусьев, выдерживавшей напоры ветра вышки не давал заснуть на смене. Порой он даже переживал – а каково это сидеть тут в непогоду?

За ту неделю, что пришлась на отдых, не выдержав скуки и однообразных занятий, Кальвадос вызвался одним из провожатых в деревушку – работяги из Каньи везли продавать молочные продукты, грибы и лесные ягоды. К таким небольшим караванам всегда ставили и одну-две пары патрульных из отдыхающих. Конечно, местные мужики тоже не лыком шиты, но парочка профессиональных солдатов никогда не будет лишней, так поговаривал ир Гролс.

Нашлись и другие желающие съездить за лес развеяться, но Кёрсп будучи ранее офицером от своего десятка уговорил своих ребят пустить новобранца вперед жребия, им-то уже привычней жить по такому распорядку, а ему пока тяжело. Да и кто знает, когда местные на базар снова поедут – через месяц или через два, парень к тому времени совсем заскучает.

От деревушки было не так далеко до постоялого двора «У двух дорог» и пока мужики сбывали свои товары, Кальвадос, предупредив напарника, отлучился в трактир передать пару писем и спросить, нет ли ему почты. К сожалению, в оставленных почтовой конторой депешах и посылках не обнаружилось адресованных ему писем.

Наверное, Рилл еще только обживается в резервации, а ир Алессоро занят делами.

Эх, как он сейчас им завидовал! Хоть жизнь и работа англичанина наполнена риском и опасностью, но это куда интереснее простых дежурств. А Рилл так увлечен своими идеями и стремлениями, что учеба и спокойные будни ему только в радость будут. Да уж, а как он жалел, когда в Райволасе на него сваливались различные неприятности. Сейчас бы он только радовался предстоящей дуэли, поездкам по столице и возможным опасностям.

«А какие в Райволасе девушки! – мечтательно вспоминал Кальвадос, возвращаясь в Каньи с обозом. – Не то, что тут. Они, конечно, попроще нравом, чем столичные, да вот только приятнее смотреть на красиво одетых барышень с аккуратными прическами, чем на обломанные ногти, натруженные руки и повязанный на голове платок. К тому же многие уже замужние…»

В общем, окончание веселой студенческой жизни и обрастание новыми заботами не только на Земле стало печальным моментом для нормального среднестатистического человека.

«Ну что ж, поживем - увидим. Все-таки я тут меньше месяца провел», - утешал себя молодой патрульный. Но тут же осознавал, что месяца могут перерасти в годы, а род деятельности остаться тем же и грусть возвращалась.

Когда его десяток заступил на дежурство резервом, Кальвадос уже не очень обрадовался.