Эффект бабочки в СССР

Глава 7, в которой Старовойтов выдвигает предложение, от которого нельзя отказаться

Статью Старовойтов взял почти не глядя - так, пробежал мельком глазами, недоверчиво поднял бровь, но, увидев комментарии Привалова и Соломина, кивнул:

- Берем! Думаю, в Москве одобрят. Они уже тобой интересовались - ну, семинар, помнишь? - и положил листки, заполненные печатным текстом, в кожаную папочку с надписью "В печать".

Я развел руками: семинар в Москве - дело хорошее, да только напрашиваться я не собираюсь. Пригласят - поеду.

- Вы ведь не о семинаре со мной поговорить хотели, да?

Михаил Иванович достал из ящика стола сигареты, щегольскую зажигалку и закурил.

- Ты в школе военкоров вроде учился, Белозор?

Я прикрыл глаза: память Германа Викторовича услужливо подсунула картинки из его армейской жизни. И вправду - учился. Был там такой лейтенант Мельников, с которым он/я состоял в переписке. Этот Мельников правил тексты статьей, объяснял нюансы работы в вооруженных силах. Это называлось - "школа военного корреспондента", получается, что - заочная. Черт, а Герман-то Викторович там на рога всю часть ставил! Например, написал материал про матерщину со стороны офицеров по отношению к солдатам - и статью эту опубликовали в газете, и офицеров вздрючили! И ничего за это Белозору никто не сделал. И это в шестьдесят каком-то году! Фантастика. Рассказал бы кто - не поверил. А так - можно сказать, из первых уст...

- Учился. Заочно, - я ступил на тонкий лёд.

- Вот и славно. Значит - дело решенное. Я оформляю вас хоть завтра, с вашим главредом всё согласуем, никуда он не денется...

- Она, - поправил его я. - У нас главный редактор - женщина.

- Неважно, неважно... А важно то, что мне некого отправить в командировку. Дело серьезное, оплачивать будем тоже серьезно, гонорары - по высшей планке, суточные - как положено.

Я уже понимал, к чему он клонит. Но верить своим предчувствиям не хотелось.

- Скажу прямо - хочешь у нас работать, перебраться в Минск - придется съездить. Ну, правда - у меня две девушки работают и Горелов, а он... - Михаил Иванович поморщился брезгливо. - Тем более - ты вот это всё любишь. Приключения, там...

- Афганистан? - спросил я.

Старовойтов подавился сигаретным дымом и закивал, пытаясь откашляться.

- Примерно с июня по август. Ну, ротация у нас, там какая-то беда образовалась со спецкорами, вот - кинули клич по республикам - мол, отправьте кого-то из своих, освещать помощь братскому народу. Будешь там вместе с Витебскими десантниками... Целая рубрика в "Комсомолке", просто представь! Союзное издание!

Я понятия не имел - такая практика в том, настоящем, СССР была или нет, или это уже моя "новая полевая журналистика" или какое другое вмешательство такие круги по воде пустила? Насколько я помнил, репортажи из ДРА года эдак до 1985 ограничивались короткими новостными сводками или очерками о гуманитарной помощи страждущему афганскому народу - построили школу здесь, выкопали скважину под воду тут... Рубрика в "Комсомолке" - это круто, конечно, но ехать в Афган... А с другой стороны - кто-то ведь должен? Черт побери, наши белорусские пацаны умирают в тех пустынных горах, всем по большому счету насрать на это, а я тут сижу-думаю, размышляю... Статьи про воинов Ограниченного контингента, их будни, быт и героизм начали появляться в печати дай Бог, чтобы году в восемьдесят пятом! Именно тогда легендарный Кожухов там и появился... Тоже, кстати, из "Комсомолки". Тот самый Михаил Кожухов, который "В поисках приключений" и "Вокруг света" - он был скальдом афганской пустыни, менестрелем войны. Его зарисовки давали понимание того, что наши - молодцы и делают там, на чужбине правильное дело. Что мы не против Афганистана воюем, а вместе с ним - за лучший мир.

Хотите - назовите это наивностью, хотите - пропагандой, но это куда лучше, чем принимать цинковые гробы из страны, где наши пацаны якобы только и занимаются тем, что гуманитарку раздают и цветы от смуглых детишек принимают...

- Я согласен, - мой хриплый, каркающий голос заставил всё еще разливающегося соловьем Старовойтова заткнуться. - Но вы же понимаете, что "Комсомолка" со мной наплачется? Я буду настоящей занозой в заднице, говорю сейчас, чтобы потом не было недомолвок. "Взвейся и развейся" - этого вы от меня не дождетесь.

- Знаю, Белозор. Главреду я сразу позвонил, он одобрил. Сказал - есть такой запрос в определенных кругах, нам нужен этот, как его...

- Глас вопиющего в пустыне? - брякнул я.

- Э-э-э-э...

- Ладно. Что от меня нужно?

- Да ничего особенного. Военный билет, паспорт... Трудовую книжку в редакции забери. Я по срокам точно узнаю, но, кажется - числа второго-третьего отправляешься с пополнением для десантников.

Я мрачно кивнул.

- Знаешь, Белозор, а я думал, тебя поуговаривать придется. Целый список плюшек приготовил... А ты вон какой - сознательный! - мне показалось, или в его интонации промелькнуло презрение?

- Давайте его сюда, ваш список. Мне все плюшки нужны, какие только можете вообразить... Дачка, тачка и собачка, ну, знаете... Дачка - особенно! Я жениться вообще-то собрался, в конце лета.

- О-о-о-о, поздравляю!

- Ой, Михаил Иванович! - я махнул рукой. - Лучше деньгами.

Он тоже махнул рукой, но несколько растерянно.

- Гера, я чем смогу... Ты вправду меня очень выручил!

"А ведь ехать должен был он!" - внезапно понял я. Да и черт с ним. Может я и не великий специалист по Афганской войне, но если мои знания помогут спасти хотя бы парочку белобрысых "шурави" - то я буду считать, что всё сделал правильно.

***

Я вышел из корпункта в смешанных чувствах. Мысли были о Тасе, о девочках - и о судьбах мира, конечно, путались в голове. Завтрашний разговор с Машеровым утешал - по крайней мере, я отдам ему папку, а дальше - будь что будет. Союз он, может, и не спасет, да и надо ли его спасать и в каком виде - тоже вопрос хороший. Но не допустить аварии на ЧАЭС в 1986 году и эвакуировать людей из Спитака и Ленинакана в 1988-м, до землетрясения - это было вполне по силам Петру Мироновичу, только бы жив остался...

По моим прикидкам Тася вот-вот должна была покинуть местный спортивный рейхстаг, так что я рванул на "козлике" туда, припарковался чуть ли не у самого входа, постарался как можно удобнее расположиться на двух передних сидениях и вытянуть ноги. То ли бурная ночь дала о себе знать, то ли нервное напряжение после разговора со Старовойтовым стало тому причиной - но я безбожно уснул в самой неподходящей для этого позе.

Похоже, у белозоровского организма была именно такая реакция на стресс - спать в любой непонятной ситуации... Всё бы ничего, но один раз я уже очутился похожим образом за решеткой! Вот и сейчас меня разморило пусть в обстановке довольно безопасной, но - совсем некстати. Снилась какая-то дичь навроде Горбачёва с гамбургером в руках, который отплясывал джигу на крыше Чернобыльской атомной электростанции, и Таисии, торгующей на рынке замороженными пельменями, наряженной в бабусячье пальто и цветастый платок.

- Я пришла к тебе с приветом рассказать, что солнце встало... - пропел знакомый голос где-то неподалеку.

- Федор Иванович? - сквозь сон удивился я.

- Какой еще Федор Иванович? - удивилась Тася. - Гера-а-а, тебе голову напекло?

- Как это какой? Тютчев. Стихи - Тютчева?

- А-а-а-а! Тогда уж - Афанасий Афанасьевич. Стихи - Фета.

- Фета - это греческий сыр.

- Какой еще сыр? Белозор, тебе вредно спать днём! Вот, бери мороженое и вези меня гулять! Я, между прочим, большая молодец! Будет у меня ведомственная двушка на Зеленом Лугу, и в детский садик я девчат пристроила, и школы в том районе есть - Ваське на следующий год в первый класс идти ...

Мороженое! Я со стоном распрямился, хрустя суставами, и взял из рук подруги вафельный стаканчик с пломбиром. Черт возьми, больше года уже живу-поживаю в СССР, а тот самый пломбир за 20 копеек пробую, кажется, только второй раз! Ну, что я могу сказать? Вкусно! Но чисто субъективно - в нашей незалежной синявокай Беларуси делают не хуже, чем в БССР! Потому как - ГОСТ и всё такое...

- Я никогда еще не видела, чтобы человек ел мороженое с таким сосредоточенным видом! - Тася обошла машину по кругу и, усевшись на пассажирское сиденье, положила ногу на ногу. - У тебя что-то случилось?

- Не успел я в "Комсомолку" устроиться - Старовойтов в командировку отправляет... - я не знал, стоит ли говорить ей всё - впервые за всё время нашего общения.

- Да? Надолго? Куда?

"Козлик" зафырчал мотором, тронулся с места, я якобы сосредоточился на дороге, беря паузу.

- Чуть ли не на всё лето, в Среднюю Азию. Там какие-то проблемы со спецкорами возникли... Странно это всё, - пока я решил ограничиться полуправдой, но от этого на душе было паскудно.

- В "Комсомолке" - проблемы со спецкорами? - удивилась она.

- Вот и я о том же.

- Ты отказался?

- Я согласился. В конце концов, что мне без тебя тут делать до сентября? А так - денег заработаю, новые места повидаю...

Таисия с тревогой посмотрела на меня, покачала головой, но ничего не сказала. Ну да - у нее Олимпиада, куда ж на трибунах без биатлонистов из Мурманска! Она так или иначе сможет окончательно переехать в Минск только в конце августа - а там, даст Бог, и я вернусь.

Я отвез ее в парк Челюскинцев, и мы до одури накатались на аттракционах, целовались в самой высокой точке колеса обозрения, ели какие-то вкусности в местном кафе. Потом, уже в сумерках, Тася затащила меня на танцевальную веранду, где народ лихо отплясывал под аккомпанемент какого-то местного ВИА, который отыгрывал лютые каверы на западных и советских исполнителей - от вечной "Щизгары" до только входившей в моду "Синей песни".

Раскрасневшаяся, с шальными искрами в глазах, Тася, кажется, хотела натанцеваться на год вперед - и мне ничего не оставалось как поддержать подругу в этом деле, потому как, учитывая ее спортивную фигурку, пластику движений, яркую внешность, она быстро привлекла внимание местных завсегдатаев. Тутошние модные джентльмены разве что не облизывались, и попыток подкатить к прекрасной незнакомке не было только потому, что рядом с ней находился некий широкоплечий и почти двухметровый мужик со зверски обаятельной полесской рожей.

- Странное чувство, - проговорил я, придерживая девушку за талию и прижимая к себе.

- М? - в свете фонарей ее глаза сверкали.

- Уйти с танцплощадки и не получить по роже, - смешка сдержать не удалось.

Мы шли по аллее к выходу из парка, и впереди уже виднелась стоянка и одинокий "козлик" на ней. Вот уж воистину - счастливое время для автомобилистов! Никаких проблем с парковкой и пробками...

- Пф-ф-ф-ф, дурак, не везде же такие варвары, как в твоей ненаглядной Дубровице! Или везде? - она увидела, как из-за деревьев нам навстречу шагнули два типа в одинаковых клетчатых пиджаках, и прижалась ко мне теснее.

Я сунул руки в карманы. Что там Соломин говорил про кастеты? Мол, кончай носить, до добра тебя это не доведет... А вот были бы они сейчас у меня, я бы эх!

- Мы хотели уточнить у прекрасной дамы, - проговорил один из пиджачных джентльменов с прической как у престарелого Элвиса. - Не хочет ли она оставить этого деревенского увальня и провести время в отличной компании и в приличном месте?