Эффект бабочки в СССР

Глава 11, в которой Даликатный подозревает неладное

Пыль была повсюду. Перемешиваясь с выхлопными газами, она попадала в рот, нос, глаза, оседала на одежде, оружии и броне. Мне приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы уберечь фотоаппарат. Наша колонна прирастала с каждым пройденным километром - к ней пристраивались какие-то гражданские автобусы- "барбухайки", облепленные тюками и клунками, полные шумных людей, грузовики - военные и цивильные...

- Поезд, - сказал я. - Как насчет поездов?

- Что? - нам приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

Даликатный наклонился ко мне, и я повторил:

- Железная дорога. Это ведь логично - проще провести один состав, чем всю эту кавалькаду!

- Будет и железная дорога! - уверенно кивнул Микола. - Дайте только срок. Заводы строим, больницы, школы - и железную дорогу тоже построим!

Конечно, я не был экономистом и высчитать все расходы и доходы не мог, но, кажется, связав Кабул с центрами провинций при помощи регулярного железнодорожного сообщения, создав таким образом транзитные пути для советских, иранских, пакистанских, китайских товаров, и, что немаловажно - укрепив общий рынок страны, центральная власть и те силы, что ориентировались на СССР, здорово бы упрочили свои позиции... Но, насколько я помнил, все попытки начать строительство подобной инфраструктуры, загибались в стадии зачатия. И дело было вовсе не в сложном горном рельефе...

- Ой, дура-а-ак... - раздался вдруг голос Гумара. - Ну нахрена-а-а?

Я сразу понял, кого он имеет в виду: какой-то УАЗик вырвался из общего строя автомобилей и бронетехники, свернул на обочину, из него выскочил молодой офицер и побежал к дехканам, работавшим тут же, на бахче. Афганцы-крестьяне (вообще-то этнические таджики, скорее всего) остановились, оперлись на свои мотыги и смотрели на бегущего "шурави", кажется, без всякого интереса. Вот что ему в голову стукнуло, этому типу?

- Когда тут запасники из Туркестанского ВО стояли, такой херни не было... - Даликатный перехватил автомат поудобнее. - Ну чего он к ним лезет?

Офицер и вправду что-то втолковывал дехканам, показывал им какие-то бумаги, кажется - фотографии... Командир нашей машины переговорил с кем-то по рации, а потом сказал:

- Подстрахуем дебила. Игорёк, разворачивай бэтэр!

Игорёк - механик-водитель, подаривший мне кепи, был мастером своего дела. Повинуясь его воле, многотонная махина развернулась практически на месте и покатила к заблудшему УАЗу. Огромные колёса хрустели гравием, пограничники посерьезнели, подобрались, их взгляды стали недобрыми, колючими...

Деятель, из-за которого весь сыр-бор и начался, побежал к машине - я уже подумал, что он наконец пришел в себя и собирается вернуться в колонну, но нет - ему понадобилась фотография с дехканами, которые как раз вернулись к работе.

Радостно жестикулируя, этот товарищ попытался обнять двух бородачей в традиционных рубахах-курта и чалмах. Водитель УАЗика - несчастный молоденький солдат, понимая, видимо, весь идиотизм происходящего, был вынужден подчиняться и замер в неестественной позе с фотоаппаратом в руках.

Наш бэтээр привлек внимание офицера, и тот с недовольным лицом зашагал в сторону фотографа поневоле, явно намереваясь забрать у него аппарат. Видимо, понял - в покое его не оставят, пофоткаться с местными вдоволь не дадут. Не прошел любитель экзотических аутентичных снимков и пары шагов, как вдруг один из дехкан размахнулся мотыгой - и врезал ему по башке!

- Твою мать! - вырвалось у меня.

Дальше всё завертелось в немыслимой круговерти: обливаясь кровью, офицер рухнул на землю, командир нашей машины выдал в воздух очередь из автомата, дехкане бросились бежать, пограничники кинулись к раненому офицеру. Тот оказался жив - мотыга едва не отчекрыжила ему ухо, и сей доблестный воин теперь орал и матерился, призывая покарать бандитов.

- Молчал бы уже, воин, - сплюнул на сухую землю бахчи Гумар.

- Что-что, товарищ старшина? - офицер - судя по погонам, капитан -исходил ядом.

- Если бы я остался жив в такой ситуации - то был бы доволен, - тут же отбрехался Михась. - Вы зря к ним полезли, тащ капитан.

- Не твоего ума дело! Бинтуй молча! - какой, однако, вздорный человек нам попался!

И что теперь будет с этими дехканами? Обвинят в нападении на советского офицера? Догонят и пристрелят? Отпустят с миром? Я смотрел на фотокарточки, которые разлетались по бахче, и понять не мог - этот капитан что, правда хотел в чем-то убедить местных? Кремль, какие-то заводы, улыбающиеся девушки-комсомолки... Он что - действительно слабоумный? Или провокатор?

Когда к нам подскочил какой-то суетливый военный с медицинской сумкой, пограничники передали ему раненого с видимым облегчением.

- Когда тут запасники из Туркестанского военного округа стояли - ей-Богу легче было, - заявил Гумар, когда движение колонны наконец возобновилось. - Там мужики тертые, взрослые пришли - даром что из запаса. Они такой херни не творили... Веришь, нет, Белозор - конфликтов с местными амаль шо и не было. Может, офицеры из выпускников военных кафедр и не так, чтобы очень, но как люди - явно куда более разумные были... А теперь такие кадры попадаются, шо жуть берет. Не по объявлению же их набирают?!

- Ладно тебе, Миха, - одернул друга Даликатный. - Есть же толковые офицеры. Вон, Герилович, например... Или тот же Валеев – даром, что особист.

- Есть. На жопе шерсть. Сколько таких Гериловичей? Даже если в соотношении один к одному - то это картина ужасающая получается, - он с досадой барабанил пальцами по цевью автомата. А потом глянул на меня и буркнул: - А ты говоришь - железная дорога!

***

История с дехканами точно получила какое-то продолжение, потому что тронулись в путь мы далеко не сразу. А когда тронулись - уехали недалеко.

- Эрпэгэ на склоне!!! - заорал Даликатный.

Игорёк был настоящим асом. Он моментально сориентировался и дал задний ход, пропуская гранату перед машиной, но при этом не смог разминуться со следующим в фарватере нашего бэтээра грузовиком. Раздался скрежет металла, жуткая матерщина, потом - взрыв. Погранцы уже сыпались с брони, когда каменная крошка и целая туча песка обдала нас с ног до головы, здоровенный осколок прилетел мне в самую бровь, которая не так давно пострадала от пушечных ударов Бориса Францевича Рикка.

Я завопил как оглашенный, и тоже спрыгнул с бэтээра, пытаясь понять, где сейчас безопаснее всего. По невысокому холму, с которого по нам пальнули из гранатомета, стреляло всё, что могло стрелять. Какой-то майор носился вдоль колонны и орал:

- Прекратить огонь! Прекратить огонь!

- Он шо там, один был? Кур-р-рва! - выдохнул Гумар. - Шоб я сдох! Вот так оно всё и происходит, журналист. Так и напиши, хотя хрена с два тебе разрешат такое написать. Сначала один идиёт с какого-то хрена пристал к местным, потом - местный идиёт приложил нашего идиёта мотыгой, потом наши идиёты арестовали тех, кого надо, и тех, кого не надо, а потом еще один местный идиёт с длинной бородой пошел хреначить в нас из гранатомета...

Идиёт с бородой изломанной фигурой лежал на песчаном склоне холма. Гранатомет скатился вниз, без заряженной гранаты он не казался чем-то опасным и выглядел несерьезно. Осмотреть тело уже поднимались несколько солдат во главе с офицером, они тяжело карабкались вверх, и я отсюда мог разглядеть их потные спины.

Игорёк и водитель грузовика горестно нарезали круги вокруг пострадавшего автомобиля и цокали языками. Погранцы с нашего бэтээра вроде как никуда не торопились.

- А что - мы никуда больше не едем? - я прижимал к рассеченной (в который раз!) брови кусок бинта.

- Мы - нет, - сказал Игорёк. - Тут наша зона ответственности заканчивается, на блокпосту колонну встретят и дальше поведут... Там отряд обеспечения движения работает, не пропадете. Так что давайте вон - в кузов грузитесь. Славка - водитель знатный. А кепку можешь себе оставить, хотя лучше бы ты какой панамой обзавелся - уши обгорят. Хотя чего это я? Они у тебя уже обгорели.

Славка помог нам расшвырять какие-то тюки в кузове, и мы полезли внутрь. После бронетранспортера ехать в "Урале" на мягких мешках было, с одной стороны, комфортно, с другой - страшновато. Мои ангелы-хранители - старшины бдили у заднего борта, не выпуская из рук автоматов. Я, как истинный гражданский шпак, развалился поудобнее.

- А я так скажу - стреляли по нам! - заявил вдруг Даликатный. - Конкретно в наш бэтэр.

- Это чего ты так решил, Микола? - удивился Гумар. - Голову напекло?

- А ты подумай, Михась, - погранец прищурился. - Вот ты бы куда стрелял, чтоб наибольший урон принести?

- По бензовозу, ясен хрен!.. А-а-а-а! От, срака! - понял его товарищ. - А если совсем там какой туебень с гранатометом - он бы по танку пальнул, потому что танк - это стра-а-а-ашна! Нахрена ему наш, погранцовый бэтэр, а?

- Вот! - кивнул Микола. - Говорю же - по нам стреляли!

- Так к дехканам этим же не мы пристали? Лупанул бы он по УАЗу - я бы понял...

- А шо у нас такого необычного было, шо мы этому народному мстителю приглянулись? - рассуждал Даликатный.

Вдруг оба пограничника повернулись ко мне.

- Товарищ Белозор, а не тебя ли часом прикокать хотели? - совсем неделикатно спросил Даликатный. - Или ты по жизни такой везучий? Я ни на шо не намекаю, но за полгода тут с нами такой херни не бывало: шоб один гранатометчик и аккурат по нам!

- Меня-а-а-а? - дремоту как рукой сняло. - Это с какого хрена?

- Ну, то нам неведомо. То ты сам думай. Наше дело - тебя в комендатуру доставить. Но - сначала тебя перепутали, потом - из гранатомета пальнули... Если б не Игорёк - нам всем, кто на броне был, мало бы не показалось... Нам, скорее всего, вообще ничего бы не показалось уже.

С везением последний годик у нас действительно серьезные разногласия... По спине у меня поползла холодная струйка пота. Нормально так командировка начинается!

***

Мазари-Шариф считался городом священным. Он так и назывался - "Священная гробница", если переводить буквально с языка дари, на котором разговаривали афганские таджики. Откуда такое название? От Голубой мечети, храмового комплекса, где по преданию похоронен имам Али. Или Заратустра. Или оба - в разное время. А может - никто не похоронен. Поди разбери, раскопки проводить всё равно никто не даст - и правильно!

Толкотня на улицах тут была жуткая. Изукрашенные какими-то цацками, размалёванные диковинными узорами автобусики и грузовички, лошади, верблюды, ишаки, пешеходы... От огромной военной базы до комендатуры нас вёз УАЗик. Как пояснил Гумар - Мазари-Шариф пользовался особым статусом, тут вроде как военные действия не велись, нападения на советских военнослужащих и военных специалистов были делом исключительным. По крайней мере - о чем-то таком говорили в солдатской и погранцовой среде.

Так это или не так - мне нужно было что-то придумать с головным убором. Заметив на одной из небольших площадей что-то вроде базарчика, я потрогал обгорелые уши и спросил:

- А рубли тут принимают?

Старшины синхронно повернулись ко мне:

- Ты чего удумал?

- Да на башку чего-нибудь купить. Уши сгорели, шея... Ужас!

Гумар и Даликатный с сомнением переглянулись. Водитель же - плотный чернявый сержант, явно - южанин, никого не спрашивая свернул к рынку.