Эффект бабочки в СССР
- Автор: Евгений Капба
- Жанр: Попаданцы / Недописанное / Самиздат, сетевая литература / Социально-философская фантастика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Эффект бабочки в СССР"
Глава 16, в которой преобладает жара и пыль
Кабул в восьмидесятом году представлял собой нечто невообразимое. Здесь в одном котле варились ростки социалистической модернизации, мусульманские и этнические традиции, островки западного капиталистического мира в виде вывесок над частными магазинчиками на английском языке.
По дорогам сновали машины всех форм и размеров, от военной техники и "легковичек" советского производства до жесточайше изукрашенных афганских грузовиков, марку и модель которых определить было уже невозможно в силу бесконечного тюнинга в стиле "дорого-богато" на восточный манер. В таких грузовиках возили людей, коров, какие-то клунки и мешки и всё, что угодно!
На тротуарах было полно народа, целые толпы, жизнь кипела! Люди одевались тоже совсем по-разному: цивильные костюмы, чалмы, шемахи, пуштунские шапочки, тюбетейки, шаровары, рубахи. Женщины в ярких нарядах или в строгих офисных костюмах, или - в однотонных паранджах... Тут и там мелькала военная форма - советская и местная. Сарбозы, царандой - афганские армейцы и правоохранители - чувствовали себя в столице вполне уверенно. Здесь центральная власть была на первый взгляд крепкой.
Журналистские будни в последние три недели были монотонными, однообразными - ничего эксклюзивного и невероятного не происходило. Беседы, интервью, репортажи, поездки в пригороды, в воинские части - один в один работа в районке, разве что зачастую требовался переводчик, и жарко было так, что хотелось снять с себя шкуру, немного остыть и надеть обратно. Люди мелькали калейдоскопом: солдаты, специалисты, местные - из лояльных... Из Нового-Старого района я съехал почти сразу, и пары дней не прошло - активистки-русистки явно не были для меня подходящей компанией.
Теперь я жил в загородном доме, двухэтажном, охраняемом - там нас было человек десять таких, из журналистской братии. Обстановка напоминала студенческую общагу, только вместо студентов тут коротали свободное от выездов время тёртые жизнью дядьки, многие - уже седоватые или с залысинами. Я в их компании смотрелся эдаким свеженьким щеглом - кажется, моложе меня тут никого не было. Хотя кто их знает - некоторые пили так мощно и с такой самоотдачей, что характерными рожами могли обзавестись и к тридцати. В комнатах постоянно стоял запах перегара и табака. Кажется, я пропитался им насквозь, хотя пил мало и не курил вовсе.
Печатные машинки на "вилле" имелись, и мне досталась самая раздолбанная. Но зато - "Москва", уже привычная, и вечерами, когда на афганскую землю опускалась прохлада, я долбил по клавишам, как натуральный дятел, вызывая возмущенные вопли окружающих. Телефонную связь с редакциями организовывали раз в три дня, и мы отвисали на трубке, диктуя материалы и тыкая друг другу в спины пальцами и поторапливая.
***
В середине июля нас, журналистов, пригласили на некий эрзац пресс-тура по Кабульским учреждениям образования, и теперь мы ехали в лицей Революции - общаться с тамошними педагогами и ребятишками. Как я понял, мы не только материалы должны были написать, но и выполнить роль эдакой агитбригады – рассказать, как прекрасно живут октябрята, пионеры и комсомольцы в Союзе. Каждый из нас вез несколько номеров своей газеты - для репрезентативности. Я поначалу пытался найти в жарком нутре "барбухайки" подшивку дубровицкого "Маяка", пока не понял, что занимаюсь дичью, ибо уже двадцать минут восседал на пачке "Комсомолки".
У самых дверей нас встречали мои знакомые русистки - Ирина и ВерОника. Они тут преподавали и одновременно выполняли роль переводчиков, и совершенно не походили на тех развеселых боевых подруг, с которыми я соседствовал в начале своего пребывания в Кабуле. Строгие юбки до колен, сдержанные жакеты, минимум косметики, аккуратные прически в стиле незабвенной Надежды Константиновны Крупской, четкое, почти маршевое цоканье каблучков по каменным плитам пола... Это ж надо, какие женщины всё-таки артистки по природе своей! Станиславский бы точно поверил.
Милые дамы провели экскурсию по этажам: в отличие от других школ, более напоминавших сараи, чем учебные заведения, лицей был обустроен конкретно и капитально. Современные кабинеты химии и физики, неплохой косметический ремонт, наборы учебников, нормальные доски, парты, стулья... Карты и пособия! Кинопроектор!
В самой большой аудитории собрались старшеклассники - мальчишки и девчонки лет по четырнадцать-пятнадцать разве что в рот нам не заглядывали - никакой ненависти или отчуждения я не чувствовал.
У всех девочек - белые шарфики, длинные, до пола, платья. Мальчики - одеты кто во что горазд, но прилично. Нищетой тут и не пахло: может быть, это были дети партийных бонз, высоких чинов из Народно-Демократической Партии Афганистана, но - чисто субъективно мне показалось, что ничего еще не потеряно. Вот эти ребята и девчата относились к нам как к старшим товарищам, с уважением и даже - отчасти - с восторгом. И это можно и нужно было культивировать, и предавать такую дружбу ни в коем случае не стоило!
Если другие журналисты - особенно неприятный, пахнущий дрянным алкоголем тип из "Правды" - разливались соловьями и нахваливали свои издания, то я пошел другим путём. Просто взял - и провел интервью у тех, кто был посмелее. ВерОника - то есть Вероника Аркадьевна - переводила, когда они забывали русские слова:
- Ас-саляму алейкум! - протянул ему руку я. - Как тебя зовут?
- Ва-аляйкуму с-салям! -удивился парень. - Меня зовут Хаким.
- Сколько тебе лет, Хаким?
- Пятнадцать.
- Ты давно учишься в школе?
- Пять лет уже!
- А какой предмет тебе больше всего нравится?
- География! Там рассказывают про разные страны, про Советский Союз. Когда я повзрослею, стану самостоятельным, то хочу побывать в Москве, увидеть Кремль и вашу настоящую зиму.
- А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Инженером! Я хочу построить железную дорогу, которая связала бы все города Афганистана: Кабул, Кандагар, Герат, Мазари-Шариф... Чтобы люди могли сесть в поезд и поехать куда угодно! Папа сказал, что если я буду хорошо учиться - то поеду в Москву, в университет Дружбы Народов! Мне очень нравится это название.
- Ты хочешь, чтобы народы жили в дружбе?
- Да, я хочу, чтобы люди вместе строили, летали в космос! Как Гагарин! А не стреляли друг в друга... - он вдруг замолчал и погрустнел. - Вы ведь делаете газету, верно? Ее все-все шурави читают? Напишите в газету, чтобы ваши приезжали к нам, как раньше - лечить, учить и строить, а не стрелять... Не должны наши и ваши стрелять друг в друга!
На парнишку попытались зашикать местные педагоги, но я обвел их тяжелым взглядом, и бабоньки заткнулись.
- Обязательно напишу, Хаким. Я тебе обещаю. И буду бороться до последнего, чтобы это напечатали. Переводи, Вероника Аркадьевна, слово в слово!
Мои соратники по перу таращились на меня как на идиота. Дежурный "молчи-молчи" корчил дикие рожи. Нихрена они не понимали! Этот пацан был настоящим кладом! Мне бы еще такого же - но из Москвы, со взором ясным и сердцем чистым, голубоглазого и светловолосого, в пионерском галстуке... А потом еще и встречу организовать, чтобы наш Ваня их Хакима по Москве поводил, а потом и сам в Кабул - мирный! - приехал... И писать про все это со страшной силой!
Ирина - вторая русистка - выловила меня в коридоре.
- Казя говорил не садиться в автобус сразу, к тебе подойдут, - шепнула она в самое ухо, обдав горячим дыханием, и упорхнула, цокая каблучками.
Твою-то мать, а вот и неприятности подъехали! Я их просто седалищем почувствовал, физически.
***
На улице ко мне подбежал молодой шустрый афганец в белой тюбетейке и вполне цивильном светлом костюме. Мелкий, живой, с блестящими глазами, он тут же принялся тараторить по-русски, совсем без акцента:
- Белозор? Из "Комсомольской правды"? Я из "Даравше Даванан", мы с вами коллеги! Журналисты!
- Демократическая организация молодежи Афганистана? - вроде как у этой богадельни был какой-то свой печатный орган .
- Да, да, это наш, афганский комсомол! Приглашаем вас в нашу редакцию! Поделиться опытом! Мы знаем, что вы работали в провинции, да?
Я с сомнением оглядел его с головы до ног. Мог он быть человеком Гериловича? Черт его знает...
- Да вы не бойтесь! Я вам и удостоверение журналиста покажу! - и сунул мне в руки корочку со своей фотографией.
Ни бельмеса я не понял, там была сплошная вязь, навроде арабской. Может - на дари, может - на пушту... А может, и каляки-маляки всякие, спросить всё равно было не у кого. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что основная делегация уже усаживается обратно в автобус, чтобы катить в благополучный советский квартал или на свои виллы - где они там все жили? Наверное, у Гериловича ситуация была под контролем, в конце концов, Ирина ко мне подходила и изложила всё вполне доходчиво, как договаривались...
Я кивнул:
- Пошли. Чаем напоите?
- Как не напоить? Чай не пьешь - какая сила? - широко, как будто резиновый, улыбнулся афганец. - Поедем? Вон машина!
Машина - "буханка" белого цвета, стояла тут же, у лицея, припаркованная двумя колесами на тротуаре, а двумя - на проезжей части. Журналист "Даравше Даванан", который так и не представился, открыл передо мной дверцу. Я глянул внутрь - два гладко выбритых мужчины настороженно смотрели на меня... Та-а-ак!
Не знаю, сел бы я в автомобиль или нет, и что было бы дальще, если бы не донесшийся до меня дребезжащий стук, на самой грани слышимости. Он определил весь бардак, который начался спустя сущие мгновения.
Резко обернувшись, я увидел Ирину, которая стучала в окно второго этажа лицея и беззвучно кричала что-то, и махала руками. Зараза! Это всё-таки НЕ люди Гериловича! Думать было некогда! И-и-и-р-р-раз - я крепко врезал шустрому парню в тюбетейке по бейцам подъемом стопы, ухватил его за шиворот и помчался прочь - черт знает куда, не разбирая дороги.
Псевдо-журналист болтался, как мешок с дерьмом у меня в лапах и верещал что-то высоким голосом. Впереди виднелись торговые ряды - какие-то магазинчики и павильончики с прилавками, вынесенными наружу, на тротуар. Газанувшая с места "буханка" явно не смогла бы там проехать!
Сшибая телом злоумышленника все препятствия на своем пути, я помчался по этому лабиринту напролом, слыша за своей спиной негодующие крики. Лопались глиняные горшки, разлетались в стороны корзины, вешалки с одеждой и каким-то тряпьем, всякие вещички и предметики... Кто-то, кажется, швырялся в меня фруктами, огрызками, какой-то мелочевкой - плевать! Я пер вперед, спасая свою жизнь! Бросив через плечо один-единственный взгляд, припустил еще быстрее, потому что заметил тех самых гладковыбритых мужиков с недобрыми взглядами! Они уже настигали меня, а в руках у этих душегубов были чудовищно большие хайберы, которые хищно поблескивали в лучах жаркого солнца.
Перепрыгнув деревянный ящик с зеленью, я неловко задел подпорку навеса тюбетейной головой афганца, который уже потерял всякую связь с реальностью. Полосатая ткань за моей спиной спланировала вниз, накрыв собой преследователей!
- Ага-а-а-а! - обрадовался я и встряхнул свою несчастную жертву. - Нет у вас методов... Бл*ть!!!