Миссия остаётся та же

- Те двое, которых вы убили на Цитадели, тоже преступники, знаете ли, - мягко сказала ему Келли. Август слегка покачал головой.

- Нет. Брать то, что принадлежит тебе, не преступление.

- Но... они пытались ограбить кварианца, возможно, убить его, - нахмурилась Келли.

- Как я уже сказал, это не преступление. Это их право, как детей Императора, поступать так.

Келли возмутила небрежная бессердечность в словах Августа, но она не пыталась с ним спорить. Эта идея слишком глубоко укоренилась в его сознании. Келли боялась, что капитан будет искать убежища в экстремизме, и она не хотела, чтобы он прервал дальнейшее общение с ней, полагая, что она пытается поколебать его веру. Больше всего на свете ей хотелось схватить его за плечи и встряхнуть, как будто одним этим действием она могла разрушить его идеологическую обработку, которой он подвергался с малых лет, но что толку от этого? Она сжала пальцы в кулаки, пытаясь говорить ровным голосом.

- Тогда мне кажется, что ваше преступление заключается в убийстве невинных людей. Это делает вас убийцей.

- Это делает меня еретиком.

- Возможно. Или, возможно, ваше преступление заключается в убийстве в целях самообороны. Разве Гаррус не сказал, что эти двое потянулись за оружием?

Август полуповернул голову, его глаза расширились от внезапной надежды, но она так же быстро исчезла, и он снова стал смотреть на стену и на висевшего на ней двуглавого орла.

- Нет. Мое вмешательство - вмешательство Гарруса - дало им повод. Вмешиваться было грешно, - он сделал паузу, и когда он заговорил в следующий раз, его слова были тверды. - Я знаю, что ты пытаешься сделать, Йомен. Но есть только один, кто может дать мне душевный покой, который ты пытаешься мне принести. До тех пор я буду ждать Его суда, - он яростно замотал головой. - Какими бы сходными ни были ксеносы с людьми, какими бы человеческими ни были их желания, интересы, неудачи... их мораль... - он выплюнул последнее слово, как будто это причиняло ему сильную боль, - им не хватает света Императора. Они не люди, и они никогда не могут рассматриваться одинаково. Я не могу идти на компромисс. Я не должен интерпретировать Его учение, только следовать ему.

- Учения не абсолютны, Август. Предполагается, что они должны адаптироваться к тому, что происходит внутри и за пределами сообщества.

- Тогда Он решит это и дарует нам новую мудрость. Предполагать, что я мог бы сделать это вместо Него - ересь.

Келли закрыла глаза и уставилась на пол каюты. Отрицание и чётко проводимая черта между человеком и пришельцем были тем, к чему она привыкла в исполнении Августа, но на этот раз в словах капитана было что-то другое. Основные высказывания были наполнены не упрямым отстаиванием усвоенных с детства учений, а натужным отчаянием, как будто он убеждал себя в справедливости своих слов против всего, что могло бы не согласиться. Это было последнее убежище капитана, якорь против бури перемен вокруг него. Келли хотела убедить его отказаться от этого; она должна была это сделать, иначе он вскоре сойдет на тот разрушительный путь, с которого лишь немногие могут сойти.

Но как бы она ни старалась, Келли не знала, как это сделать.