Холод 2

За столом нам прислуживали два лакея. Они приносили блюда, наливали вино, уносили пустую посуду. Я чувствовал себя немного некомфортно, когда мне прислуживали, но остальные воспринимали это, как само собой разумеющееся.

Пока ужинали, я чувствовал на себе постоянные взгляды дочери Игоря Изяславича. Её можно было понять: не считая брата, в этой компании я оказался единственным молодым человеком. Вот только девица эта меня не интересовала. Я то и дело посматривал на Дарью: в платье она казалась ещё красивее. За два дня пока мы ехали, и я вдруг понял, что привык к ней, и когда наши пути разойдутся, буду скучать. Странное чувство. Давно не испытывал ничего подобного.

Но теперь Дарья вела со мной, как мне казалось, слишком сдержанно, да и общались мы в дороге мало — разве что по делу. А сейчас, за ужином, она даже не смотрела на меня.

Игорь Изяславич рассказал о ситуации в округе, но без лишних подробностей. Потом зашла речь обо мне и о княжеской семье. Игорь Изяславич поинтересовался у сына, нет ли новостей из Великохолмска. Но Иван знал мало. Сказал только, что несколько боярских кланов на север готовы поддержать Гостомысла. Впрочем, большинство родов пока сохраняли нейтралитет и ждали вмешательства царя.

Когда основные блюда были съедены, Игорь Изяславич отослал жену и дочь, завтра им следовало отправиться в Великохолмск, а так же слуг, велев им закрыть двери. А мы заговорили о проблеме, которая волновала нас больше всего: о вчерашнем инциденте.

Городской глава рассказал всё, что знал. По его словам, пропали не только простые горожане, но и три семейства отроков боярских: Воронцовы, Земские и Черемские. Они жили близ базарной площади, и трагическая участь их не миновала. Так же, со слов чиновника, мы узнали, что в опустевших кварталах вместо горожан появились человекоподобные существа с чёрнотой в глазах и без ртов. Вели они себя не агрессивно, но всё равно никто не решался заходить в ту часть города. Теперь её оцепили солдаты.

— Сноходцы называют их тихонями, — объяснила Дарья. — Они мирные. Нападать не нападают, но если рядом с ними долго находиться, можно сойти с ума. Пусть солдаты не подпускают их близко.

— Для этого нужны пули с порошком сонных кристаллов, — сказал комендант, — а у нас их нет. Я направил запрос в Великохолмск, но пройдёт много времени прежде, чем мы получим всё необходимое. Ну а если твари в город попрут, даже не знаю, как быть. Мы не готовы к встрече с ними.

— Я распоряжусь выдать сонный порошок из имеющихся у нас запасов, — ответил Игорь Изяславич. — Много не дам, но наплавить некоторое количество пуль хватит. Сабли тоже дам: пока штук пять-шесть. Думаю, стоит заказать оружие ещё у кузнецов. Мои люди займутся. Вы правы Давыд Иванович, гарнизон не готов к подобной ситуации. Хотя должен быть готов.

Затем разговор зашёл о чешуйчатых. Давыд Иванович сообщил, что драконов видели совсем близко: вчера они разграбили деревню в пяти вёрстах к югу от города, многих убили, кого-то увели в плен. Однако на сам Ярск кочевники пока не нападали, и комендант был уверен, что не нападут и впредь. Но зато вылезла другая проблема: по дорогам передвигаться становилось всё опаснее.

Под конец мы принялись рассуждать о том, почему исчезли люди. Игорь Изяславич предположил, что произошло замещение. Некоторые области Сна полностью копировали участки Яви, и было похоже, что часть Яви оказалась во Сне, а Сон — в Яви.

— Так значит, они могут быть живы? — спросил Василий Васильевич, который за весь вечер не проронили ни слова. Старик был убит горем из-за исчезновения семьи.

— Маловероятно, что Сон в данный момент существует, — произнёс Игорь Изяславич, — но если пробуждения не наступило, это не исключено.

— Их можно вывести обратно? — поинтересовался Пётр. — Если так, необходимо сделать это и поскорее.

— Я очень сочувствую вашему горю, — проговорил Игорь Изяславич, — но пока мы не можем утверждать что-то конкретное. Дай-то Бог, если это так, но нам следует воздержаться от поспешных выводов и поступков.

— Но если они живы, мы должны им помочь, — принялся настаивать Пётр.

— Не торопите события. В первую очередь следует произвести разведку в опустевших кварталах, — объявил боярин. — Предлагаю завтра же утром отправиться в северную часть Ярска и осмотреться там. Пойдём я, Иван, Дарья и Даниил. Возможно, к нам присоединится Владимир. Вам же советую остаться дома.

— Мы с отцом не станем бездействовать, — ответил Пётр. — У нас имеются защитные артефакты.

— Что ж, я не буду вам мешать. Можете идти, если хотите, — согласился Игорь Изяславич.

После ужина я отправился к себе в комнату. Подумывал лечь спать, но одна мысль никак не давала покоя. Я хотел найти дом Томаша. Неизвестно, когда ещё выдастся свободная минутка и что вообще произойдёт в ближайшие дни, так что я решил не терять время даром.

Было уже поздно, когда я покинул особняк Малютиных. Воспользовался чёрным ходом, чтобы мой уход не заметили.

До базарной площади было не далеко. Мы проезжали её по пути сюда. Она считалась центром города. А где-то поблизости находилась площадь святого Иоанна Пахаря, рядом с которой Томаш приобрёл себе жильё.

На улице горели масляные фонари, но света они давали мало. Люди встречались редко. Едва я отошёл от дома Малютиных, как впереди показалась группа всадников. Лошади скакали быстро, десятки копыт грохотали по мостовой. Пришлось прижаться к стене, чтобы меня не сбили.

Всадники были в плащах. Лица скрывали высокие воротники и широкополые шляпы. У двух скачущих впереди мужчин на пуговицах висели кристаллические фонарики. Когда компания промчалась мимо меня, на пелеринах плащей с левой стороны я заметил символы в виде белой восьмиконечной звезды в круге. За всадниками ехал возок, запряжённый двумя лошадьми. Группа двигалась в направлении монастыря.

Проводив взглядом всадников, я пошёл дальше.

Жилище Томаша, вопреки моим ожиданиям, нашлось быстро. Конечно, пришлось поплутать, но я думал, что проблем возникнет больше. Томаш говорил, что дом его — единственный на улице, у которого мансарда с круглым окном. По этому признаку я его и отыскал. Он находился в тесной улочке совсем близко от опустевших кварталов. Ключи у меня были, а потому я спокойно открыл замок и вошёл.

На первом этаже находилась кухня-столовая. Лестница отсюда вела на второй в подобие гостиной с диваном и столиком. Из гостиной две двери вели в остальные комнаты.

Держа в руке свой пуговичный фонарик, я осмотрел помещения. В одной из комнат нашёл старое фитильное ружьё и кучу барахла, рассованного по ящикам и комодам, которое, по всей видимости, предназначалось для работы: сумки, походные котелки, несколько сосудов для пепла, какие-то стеклянные колбы и много чего ещё. В спальне же возле кровати стоял массивный сундук. Он был заперт, но я, найдя в связке подходящий ключ, открыл его.

Вдруг на лестнице послышались шаги. Я вздрогнул. В доме не могло быть никого, кроме меня. Входную дверь я запер. Оставалась, правда ещё одна — во двор. Но кто там мог находиться?

Я достал пистолет и вышел в гостиную. Передо мной стоял человек. Я узнал его: старик невысокого роста со всклокоченной седеющей бородой и закрытым левым глазом, перечёркнутым тремя шрамами. Это был Томаш. Фонарь освещал его лицо, и я отчётливо видел чёрный дымок в правой глазнице. Старик целился в меня из длинного колёсцевого пистолета.

— Какого хрена? — пробормотал я.

Грохнул выстрел. Боль пронзила живот, я схватился за него и рухнул на колени.

— Ну и что теперь будешь делать? — проговорил своим усталым рассудительным тоном Томаш. — Теперь ты беззащитен передо мной. Что ж, добро пожаловать в гости.

Ударом сапога старик опрокинул меня на пол.