На благо чужого мира. Выходец

- Старик Трэум I Грэлонти наверно был параноик и фанат укреплений, – встрял в разговор Роберто, – или ему разрабатывал план замка явно кто-то из этих чертовых гномов.

- Гномы? Какие гномы? Такие маленькие, бородатые, с кирками и топорами? – Кальвадос с недоумением уставился на собеседника. – А они что, тут есть?

- Не такие уж они и маленькие, – скривился здоровяк.

Ир Алессоро же громко рассмеялся и пояснил:

- После того как на последнем празднике в СОУП Иварттин Миттар, чистокровный гном, победил нашего силача в армрестлинге и в соревновании по распитию пива они теперь не кажутся ему такими уж маленькими и смешными.

- Так я правильно понял - гномы все-таки есть? Такие же прямо как у Толкиена? – все никак не мог поверить студент.

- Я не знаю, что такое ваш «Утолкин», но, мой юный друг, смею вас заверить – гномы существуют. Они такие же выходцы из другого мира, как и мы с тобой, – очень серьезно сказал ир Алессоро.

- Круто! – воскликнул от восторга и удивления парень.

Остальной путь они продолжили уже в молчании.

За время своих неоднократных тур-поездок по Европе Кальвадос уже успел насмотреться на замки, соборы и на городки с сохранившимися старинными домами. Он видел красивейший замок Германии Нойшванштайн, и мощную крепость Дувр в Британии и даже столица Тевтонских рыцарей – Мариенбург посещалась им неоднократно. Он даже вначале подумал, что крепостные стены столицы и сама она мало чем смогут его удивить.

Однако здесь не ходили вездесущие азиатские туристы, которые держались небольшими стайками и старались все сфотографировать, словно от этого зависела их жизнь. Не виднелось вечно подвыпивших и шумных туристов из стран бывшего СССР, для которых отдых без спиртного это не отдых, и даже строгих пожилых пар из Америки и Европы тут тоже не наблюдалось. Как и не было уставших и нудных экскурсоводов, скучающих продавцов сувениров, и аниматоров-студентов изображающих из себя рыцарей и придворных дам.

Здесь кипела настоящая жизнь!

Вот идет крестьянин, катит перед собой тележку, заполненную какими-то мешками – он настоящий крестьянин со своими крестьянскими горестями и радостями. А вот проехал на лошади, бряцая оружием богато одетый настоящий аристократ, надменным взглядом окинувший простолюдинов. А тут, на посту у тракта стоит тройка стражников, им явно жарко в своих доспехах и скучно, они стоят, опершись на алебарды, провожая ленивыми взглядами всадников и повозки. И алебарды у них самые что ни есть настоящие, заточенные и стражники, конечно, умеют ими пользоваться.

От таких мыслей Кальвадосу даже начало казаться, что он попал в тщательно спланированный постановочный сюжет, или на съемочную площадку какого-то исторического фильма, что вот тот молодой горожанин сейчас достанет телефон из поясной сумочки и, чуть смущаясь, скажет в него: «Мама не сейчас, я на работе, потом перезвоню». Или выскочит режиссёр и закричит: «Стоп! Снято!» Но время проходило, и не звонил телефон ни у горожанина, ни у кого-либо из проходящих и проезжающих людей, не выскакивал режиссёр как чертик из табакерки. А медленно, неотвратимо приближались громадины серых крепостных стен и огромная башня с воротами, и видно уже ему темные бойницы и блестящие шлемы стражников, мелькающие в них.

Возле городских ворот скорость их передвижения еще уменьшилась, а давка только усилилась, каждый старался как можно быстрее попасть в город. Шум и гвалт стоял несусветный: крестьяне спорили между собой потрясая кулаками, гуси, куры и прочая живность громко выражали свой протест против путешествия в тесных клетушках, парочка то ли богатеев, то ли аристократов громко ругались, размахивая руками и периодически хватались за оружие (видимо спорили, кто первый должен проехать, и кто кому должен уступить путь). Стражники с палашами и арбалетами бегали вдоль колоны людей, лошадей и телег, пытаясь хоть как-то организовать и успокоить людей.

- Я так понимаю, здесь тоже всегда так шумно и толчея народу? – обратился Кальвадос с вопросом к ир Алессоро.

- Ну да, это основные южные ворота, через них с юга проходит значительная часть торговых обозов, – ответил он. - Да и крестьяне из предместья в большинстве своем в город попадают через них.

- В общем, еще лет через пятьдесят этот пригород, по которому мы продвигаемся, станет уже частью столицы, – констатировал факт Кальвадос.

- Да, и воды Иранумиссы скоро загадят, так же, как и Темзу, - печально согласился Роберто, подключаясь к разговору. – Не люблю здесь проезжать, слишком шумно.

- А сколько всего ворот в городе?

- Основных четыре, три названы по сторонам света и одни кладбищенские. Я думаю понятно, почему последние так названы?

Кальвадос не успел ответить. Ир Алессоро перестал говорить на английском, так как подошла их очередь проезжать сквозь ворота в город. К ним подошел сержант с двумя стражниками и что-то спросил. Тут же рядом оказался какой-то щуплый, лысеющий мужчина, одетый во все коричневое, в руках он держал огромную книгу, а на поясе у него висел целый арсенал средневековых канцтоваров. Капитан коротко ответил и достал из кожаной поясной сумки бумагу, похожую на небольшую грамоту с сургучной печатью и показал сержанту. Тот бегло глянул на печать и сказал еще что-то, но уже уважительнее, после чего англичанин не спеша убрал подорожную грамоту назад, отсчитал несколько медных монет коричневому типу и что-то чиркнул пером в протянутой ему толстой книге. После чего сержант им махнул рукой и вместе со стражниками отправился к едущей за ними повозке.

- Если вы служащие крутой спецслужбы, этой, как ее… Надзорной Коллегии то, чего вы платите за въезд, стоите в очередях? – Не выдержал и спросил парень.

- Ты прав, покажи мы жетоны «надзорки», проехали б без очереди и без затрат, но зачем лишний раз привлекать к себе внимание. К тому же на все дорожные расходы выделяются деньги из специального фонда.

Проезжая сквозь огромные ворота в город Кальвадос заметил, что рва перед ними не было, однако толщина створок вызывала уважение, их размеры просто поражали! Видимо в связи со стремительным ростом столичного города никак не получалось оградиться рвом на случай нападения, поэтому и поставили ворота столь внушительной толщины. Плюс ко всему как успел рассмотреть Кальвадос, перед воротами и в конце тоннеля, проходящего под стеной, за ними имелась опускная решетка. За воротами открывалась просторная площадь, на которую выходили три широких улицы и множество узких переулочков.

- Вот мы и в столице, – сказал ир Алессоро, - самом крупном городе Империи.

Конечно, Райволас на взгляд Кукушкина не мог спорить размерами с громадными земными мегаполисами, но как для позднесредневекового города он действительно впечатлял своими размерами.

- Вон та улица справа ведет к центральному рынку и кварталу мастеровых, – объяснял парню расположение города англичанин, вдруг что-нибудь да запомнится и пригодится потом. – Там дороговато покупать товары, народ попроще и менее ленивый едет за покупками в пригород там тоже большой рынок и цены не так кусаются, но, если нужно хорошее снаряжение, покупать стоит у мастеровых в городе, а не за стеной. Хотя тебе это наверно и не пригодится, у СОУП хватает своих мастеров, только заказывать нужно заранее, чтоб списки составили.

Кальвадос не очень внимательно слушал, все его внимание поглощал настоящий старинный город. Слева торговец глиняной посудой спешил уступить дорогу каким-то важным господам, лихой извозчик костерил лошадь и чуть не попавшего под копыта мелкого ремесленника (и хоть ругательным риосским словам парня не учили, по раскрасневшемуся лицу и активной жестикуляции извозчика становилось предельно ясно, где он хотел видеть зазевавшегося горожанина).

- Центральная улица как бы проходит сквозь город, выводя к северным воротам, нам же ехать в левую сторону. Она ведет к старому королевскому комплексу, а потом поворачивает и в сам Грэлон.

Спустя несколько минут их маленькой компании пришлось приостановить лошадей, пропуская конный разъезд четверки стражников. Чуть дальше по улице образовалось столпотворение телег, пеших горожан и нескольких всадников. Кто-то ругался, кто-то причитал, что его обокрали. Как раз туда и направлялись стражи порядка Райволаса. Чтоб избежать задержки, пришлось свернуть на боковую улочку и объехать затор на дороге.

Приблизительно через час езды среди столичной суеты они через переулок въехали на широкую улицу, застроенную особняками различного достатка. Ажурные решетки открывали вид на ухоженные подъездные аллеи, аккуратные клумбы, величественной архитектуры здания. Казалось, даже конюшни и нежилые постройки при таких усадьбах будут впечатлять своим видом.

На удивление же Кальвадоса, они проехали мимо ворот всех этих вычурных зданий и приблизились к высокой каменной стене, увенчанной острыми пиками. Ир Алессоро постучал молоточком в металлический диск, спустя минуту привратник открыл ворота.

Вначале студент подумал, что англичанин привез его к себе домой – двор перед домом чисто выметен, но без цветочных клумб и каких-либо украшений. Основное здание также не производило впечатления роскоши, архитектура простая и без излишеств. Но как оказалось, это и была та самая Академия СОУП, где готовили новобранцев.

Подъезжая к дому, Кальвадос даже испытал разочарование – увиденное навевало скуку и уныние, даже люди куда-то подевались. Не то что перед зданием его института – постоянно группки студентов, снующие по делам преподаватели, оживленная атмосфера.

Но повернув на задний двор, чтоб оставить лошадей в конюшне, он понял, что первое впечатление действительно всегда обманчиво. На огражденной площадке тренировались человек десять различного возраста, среди них одна женщина на вид лет тридцати и девчонка, совсем подросток. Под присмотром двух наставников некоторые из них, разбившись на пары, фехтовали, другие занимались физической подготовкой.

- Ну, вот мы и прибыли, – сказал ир Алессоро. – Сейчас в Академии немного народу, так что, думаю, тебе будет нетрудно освоиться. Обычно тут учится от пяти до пятнадцати новобранцев, очень редко – больше. Сейчас оставим лошадей, и я тебя представлю ректору, он как раз в это время присутствует на рабочем месте.

Помахав наставникам рукой, англичане направили лошадей вдоль тренировочной площадки к зданию конюшни. Также как успел рассмотреть студент, на заднем дворе располагались небольшая кузница и закрытый павильон для физических тренировок на случай непогоды. Оставив животных на попечение старого конюха, они зашли в здание Академии с заднего двора. Кабинет ректора находился на первом этаже особняка, здесь же располагались и уютные учебные кабинеты скромных размеров. Второй и третий этаж занимали комнаты преподавателей, основную часть своего времени проводивших в Академии и комнаты учеников.

- У нас также существует и «нулевой» этаж. Там исследовательское оборудование и запасной арсенал, - просветил Кальвадоса ир Алессоро.