Мужская работа

Глава 15

Живот мой грызли тысячи голодных муравьев, я ощущал, как их жвала впиваются во внутренности, как лапки щекочут кишки. Мне хотелось стряхнуть их с себя, а еще лучше — вывернуться наизнанку, чтобы все из меня вывалилось, и я остался пустым, без боли и чесотки.

Правое бедро болело иначе, по нему словно лупили молотком, так что удары отдавались от копчика до пятки.

Все выглядело так, словно меня пытали… но кто, где, зачем?

Потом я сумел открыть глаза и обнаружил над собой потолок, не брезентовый, а обычный, серого металла. Поворот головы снабдил меня массой другой полезной информации — я на койке, та в просторном отсеке в компании других, на койках сидят и лежат люди, многие в бинтах.

«Гнев Гегемонии», лазарет…

Никаких муравьев на животе не было, под одеялом что-то бугрилось, но посмотреть, что именно, я не мог, сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку. Зато ногу на распорке я мог видеть хорошо, и бедро мое покрывала черная мазь вроде гудрона.

Втянув воздух носом, я обнаружил резкий запах лекарств, и громко чихнул. Сотрясение отозвалось вспышкой боли в брюхе, но зато на меня обратили внимание, и вскоре рядом со мной объявился врач, тот самый шавван с татуировкой на шее.

— Лежи тихо, не суетись, — велел он, заметив мои судорожные подергивания. — Заживление идет нормально.

— Ск-колько? — ухитрился прокаркать я, и на это слово ушли все силы.

— Вчера утром тебя привезли, то есть полтора суток, — он скорее угадал мой вопрос. — А если все пойдет, как идет, без осложнений, то сегодня вечером встанешь, а дня через три мы тебя вернем в строй.

Это после раны в живот? С перебитым бедром?

Равуда, сученыш, не пожалел на меня пуль, и теперь я знал, что его ненависть очень сильна, что он не просто собирается издеваться надо мной, делать мне больно, он готов убить… Вспомнив кайтерита, я сжал кулаки, и на это маленькое движение ушли все остатки сил, меня замутило.

— По нужде ходи по себя, — приказал врач. — Трубки в нужные места вставлены. Поплохеет — кнопка вызова вот тут.

И он ушел, а я остался.

Лежать на спине под аккомпанемент неуемной грызни в животе, где регенерировали мои кишки, разглядывать ногу, обмазанную какой-то лечебной субстанцией, мочиться через катетер, что оказалось болезненно, но в общем терпимо, и ждать, ждать…

Соседи меня особенно не доставали, да большинству из них было вообще не до меня. Знакомых среди них не имелось, людей тоже, и сам я на контакт идти не спешил, думал свои невеселые мысли.

В этот раз мне повезло, меня спас оказавшийся рядом Йухиро… а в следующий? Нет, Равуда не откажется от своих планов, как-то связанных с тем, что у меня есть дочь… откуда он вообще узнал о существовании Сашки?

Разве что от командиров, от той же Лирганы, она в курсе.

В какой-то момент я задремал, и снился мне дом, мама у нас в гостях, Юля с обычной солнечной улыбкой, дочка на коленях, как всегда с тысячей вопросов, на которые надо ответить вот прямо сейчас… А потом стена на кухню рухнула, и в пролом ринулись мои соратники в бронезащите, шлемах, с автоматами — оскаленные рты, выпученные, невидящие глаза.

Я проснулся рывком, тяжело дыша, потный, дрожащий.

Обнаружил, что свет в лазарете притушен, а рядом с моей койкой на табуретке сидит сержант-техник Диррг.

— Привет, — сказал он, растерянно моргая. — Как узнал, что ты тут, так вот и сразу… Как ты?

— Привет, — отозвался я.

Живот саднил все так же, а вот нога почти не болела, и я даже мог напрячь ее и не поморщиться.

— Ничего, — ответил я. — Жрать и пить пока нельзя, кормят внутривенно. Дело швах.

— Кое-что можно, — он воровато оглянулся, и поднял на ладошке цветок, словно выточенный из горного хрусталя — прозрачный, с бегающими внутри голубыми сполохами. — Прямо со стола Гегемона, во рту тает, даже в пищевод ничего не попадет. Клянусь задницей того же Гегемона.

Я хмыкнул.

Жрать хотелось неимоверно, и это наверняка было хорошо, поскольку раньше я никакого голода не ощущал.

— Давай рискнем, — сказал я. — Кусок только.

Я взял хрустальный лепесток и положил на язык, ожидая нечто цветочное, сладкое. Мятная горечь обволокла мой рот, ее сменила смолистая густота, морская соль, сладость винограда «Изабелла», привкус плесени от выдержанного сыра… я попытался сглотнуть, и понял, что нечего.

Остатки цветка я схрумкал в пять минут, и сразу ощутил себя бодрее, в голове прояснилось.

— Вот так-то лучше, — сказал Диррг. — Приходи в себя, мне нужна твой помощь.

И тут я вспомнил о разговоре с Герратом, о той штучке, который он мне выдал… Удивительно, но ранение спасло меня от участи стукача, вряд ли теперь контрразведчик сможет меня обвинить в том, что я ничего не докладываю.

Но вряд ли он от меня отстанет, и хотя Лиргана выбыла из игры, пусть временно, трибун Службы надзора никуда не делся.

— Я не могу тебе помогать, — сказал я со злостью. — А тут что, тоже нет камер?

— Есть, но они сейчас не работают, — Диррг хмыкнул. — Я тоже кое-что могу.

— Это не поможет! Я у него на крючке!

— Тихо, — сержант-техник приложил палец к губам. — Геррата мы обезвредим. Поправляйся для начала, а когда он не будет стоять у нас на пути, мы все сделаем.

«Что «все»? — хотелось заорать мне. — Что мы должны искать и зачем?»

Но сил не было, а Диррг шепнул свое обычное «бывай» и тяжело ступая, вышел из лазарета. И почти тут же под моей койкой зашуршало, и на край ее вспрыгнул некто гибкий, мохнатый, блеснули золотые искры зрачков.

— Котик… — прошептал я, гладя его загривок.

Шестиногий приятель обнюхал мое лицо, проехался хвостом по щеке и двинулся обследовать меня всего. То, что на животе, ему не понравилось, судя по раздраженному фырканью, и он вернулся к подушке, где и улегся, свернувшись клубком, точно настоящий кот.

Мурлыкать он не умел, но время от времени тихо, умиротворяюще похрюкивал, а еще от него шло сильное, доброе тепло, так что я быстро уснул и спал на этот раз без сновидений. * * *

Выпустили меня и правда через три дня, вернули все снаряжение и отправили в пустую казарму. За последние бои и ремонтные подвиги я набрал опыта достаточно, чтобы прокачать навыки — почти четыре тысячи, но для того, чтобы взять третий класс, требовалось больше пяти.

Но я не расстроился, удвоил свой навык знания оружия, выносливость оставил в покое, остальные немного поднял. Затем полазил по меню с предложениями снаряги, и заказал себе баллончик спрея от живности и еще нож, такой же как у Макса.

На прибор ночного видения или активный компонент к бронезащите все равно пока не хватало.

Я собрался осмотреть то, что у меня уже было, поправить и заменить поврежденное, но тут понял, что мне хреновато — заболела башка, накатила усталость. Врач предупредил, что такое может быть, и я торопливо кинул в рот таблетку расслабона, за ней еще одну.

В этот раз он подействовал странно — начались галлюцинации.

Я знал, что наши в лагере, что раненые, включая Лиргану, все вернулись в строй, и поэтому очень удивился, обнаружив рядом Юнессу, да еще совершенно голую. Попытался спросить, что она тут делает, но рот меня не послушался, а вот она прижалась ко мне и начала тереться грудью.

Звук открывшейся двери заставил меня вздрогнуть… еще один?

— Боец! — в казарму заглянул командир второй центурии, жилистый вилидаро. — Хочешь с домом связаться? У нас время есть свободное…

Юнесса исчезла.

— Да… — протянул я. — Бегу.

Система связи, которую поставили мне тиззгха, не заработала, и фиг знает, когда заработает, а тут шанс поговорить с Юлей. Поэтому я выскочил в коридор, и через пару минут уже входил в оружейку, где меня встретила знакомая вонь и нелюдь в зеленом чешуйчатом плаще.

— Пррриступай, человвек Егор, — прошипел он.

Я не мог сказать, тот ли это, что в прошлый раз, или другой, но он явно знал меня.

Теплая пульсирующая трубка оказалась у моего уха и я услышал голос Юли:

— Привет.

— Привет, — я сглотнул слюну, понял, что неимоверно хочу ее, прямо сейчас, прижаться к ее животу лицом, вдохнуть родной запах, ощутить ее сладостный вкус, содрогнуться от счастья, войдя в нее.

Но почему я не могу быть рядом с женой и дочерью, что за проклятая судьба!

Голая Юнесса вновь объявилась рядом, и решительно прыгнула на меня, вцепилась руками и ногами. Я вполне реально ощутил ее вес, даже пошатнулся, горячее лоно прижалось к моему паху, а лодыжки скрестились за спиной.

Что за ботва? И ее я тоже хочу, и тоже прямо сейчас!

— Егор? Егор? Что там? — пробился в мое помутившееся сознание голос Юли; видимо я пропустил какой-то вопрос.

— Тут… все нормально… — ответил я.

Юнесса продолжала тискать меня, и мое тело реагировало так, как и должно реагировать тело мужчины, когда его возбуждает красивая женщина. Но я понимал, что это глюк, что обнаженной девице-занга неоткуда тут взяться, что тиззгха ее заметил бы и выгнал, и вместе с возбуждением я испытывал нарастающий страх.

Если у меня такие глюки, то может быть пора завязать с расслабоном?

Хотя все его глотают, и ничего… но я принимаю еще желтые «витаминки», прописанные доктором, чтобы мой переводчик не глючил, и может быть, все дело в их сочетании?

— Все нормально? Ты как-то странно разговариваешь.

— Все хорошо… Устал только, много работы в последнее время.

Про ранение я бы не упомянул, даже если бы цензура пропустила эти мои слова — незачем волновать.

Юнесса целовала меня в подбородок, в свободное ухо, и это было до дрожи по-настоящему. Я ухитрялся изменять жене с галлюцинацией, одновременно разговаривая с этой самой женой!

Редкостный, наглый, беспардонный козел!

Я закрыл глаза и постарался думать только о Юле, о тех ночах, которые мы провели вместе, о самом первом разе, когда все было неловко, но так здорово, как никогда ранее, о родинке у нее над левой грудью, которую я так люблю целовать, о том, как она хрипло постанывает подо мной, и этот звук заводит меня круче порно…

Юнесса и не думала исчезать, я содрогался от ее ласк, пытался отпихнуть, но рука проходила сквозь пустоту. Наверняка я сходил с ума, и это значило, что все, с расслабоном надо завязывать, а еще надо завязывать с кудрявой красоткой — как бы она ни говорила, что хочет меня, мне это не нужно, я женат, и женат счастливо, и я могу справиться с собой!

— Знаю я, что у тебя там за работа, — эта фраза Юли прозвучала грустно и обыденно, но меня отрезвила мигом.

Юнесса сгинула, я остался стоять с оттопыренными спереди штанами; какое счастье, что тиззгха не в курсе, что это значит.

— Знаешь?

Юля догадалась, куда я попал и чем тут занимаюсь? Но откуда, кто ей сказал? Догадка клюнула меня в темечко — наверняка моя жена добралась до Ивана, она упорная, ну а он раскололся, сдал меня, как старый аккумулятор в пункт приема мусора.

— Конечно. Наверняка пьете там всякую дрянь… Эх, ты…

Я облегченно вздохнул — слава богу, обычные женские догадки.

— Да ну нет. Не пьем. Расскажи лучше, как Сашка, как ты сама? Маму видела?

Под «мамой» имелась в виду моя, поскольку сама Юля родом из маленького городка на юге, где-то на Кубани, откуда она уехала много лет назад и отношения с родней не поддерживала, даже на нашу свадьбу никто тогда не приехал, хотя и свадьбы-то у нас особой не было, так, посидели с друзьями. Она не рассказывала, что там было и как, я особенно не расспрашивал, думал, что по молодой глупости поссорилась с родителями.