Мужская работа

Глава 25

Через дырку в стене купола я хорошо видел троих вооруженных бриан — они неспешно шли по лесу, поглядывая по сторонам, и ветерок шевелил их черно-алые патлы. Хотелось молиться — Гегемону, Святой Троице, Аллаху, Будде, кому угодно — но слова не шли на язык.

Я мог лишь как заведенный повторять про себя одно слово «мимо, мимо, мимо…».

Аборигены остановились у того самого провала, в который я свалился, когда мы наткнулись на поселок. Один заглянул внутрь, покачал головой и что-то сказал другим, и все втроем они принялись озираться.

Проклятье, мы наследили на поверхности как стадо скота!

Капля пота, раскаленная, точно извергнутая вулканом лава, поползла вниз по моей переносице, я сглотнул пересохшим горлом.

— …полсотни, — и вот бриан уже достаточно близко, чтобы я мог разбирать слова.

Двадцать метров, пятнадцать, десять… не осталось сомнений, что они идут к нашему куполу. Капля пота повисла на кончике носа, там возник нестерпимый зуд, и я стиснул челюсти так, что зубы хрустнули.

— Огонь! — скомандовала Лиргана.

Оружие в моих руках ожило, тут же плюнул огнем автомат Янельма, аборигенов буквально отшвырнуло назад, полетели брызги крови, и наземь тяжело упали три тела. Крики раздались сразу со всех сторон, и поднялась ответная стрельба, пока неприцельная.

— Нашли, сволочи, — прошипела центурион.

Я, как ни странно, ощутил нечто вроде горестного облегчения — теперь не надо бояться, что нас найдут, не стоит опасаться мучительной смерти от жажды, поскольку бриан прикончат нас быстрее, чем нехватка воды. Жаль только, что не доживу до завершения контракта, и значит не смог помочь дочери, но я сделал все, что в моих силах.

Не хватило каких-то нескольких дней… а может я их еще протяну?

Но аборигены не дали мне задуматься — они ринулись в атаку, меж стволов заскользили стремительные тени. Я выдернул пустой магазин, вставил новый, мельком подумал о том, что боеприпасов у нас как раз завались, но их нельзя ни пить, ни есть.

Пули защелкали по бокам купола, сверху посыпалась труха, мелкий осколок стукнул меня в забрало.

— Вот засада… — бурчал Янельм, меняя аккумулятор, севший как обычно, не вовремя.

Кто-то вскрикнул у меня за спиной, крик перешел в стон — одного из наших достали, но нет времени оглянуться, даже посмотреть, кто это, но голос вроде не Макса. Очередной бриан выскочил из-за толстого ствола совсем рядом, как только подобрался, но я срезал его короткой очередью, хоть и не убил.

Упавший абориген остался корчиться на траве, а я принялся искать новую цель.

Пот тек по лицу, спина была сплошь мокрой, перед глазами мутилось, руки становились все тяжелее и тяжелее, мне едва хватало сил, чтобы удерживать автомат. Будь ты хоть трижды великий воин девятикратно великой Гегемонии, жрать нужно регулярно и много.

Разрыв гранаты оглушил меня, показалось, что звуковая волна ударила не по ушам, а непосредственно по мозгу. Шальная пуля шарахнула в плечо так, что оно отнялось, и я поспешно глянул туда, опасаясь, что от шока не чувствую боли, что там красуется окровавленная рана.

Но нет, бронезащита выдержала, только сорванный клок ткани и вмятина.

Повторный взрыв оказался еще громче, купол качнулся, из стены вывалился кусок и ударил Пиру по шлему. Девушка упала без звука, но ее место тут же заняла оскаленная Лиргана, припала к автомату.

Сколько это продолжалось, я не мог сказать, мне чудилось, что не один час. Аборигены перли и перли на нас, мы стреляли и стреляли, браслет на запястье позвякивал, давая понять, что я иногда попадаю.

А потом все кончилось, стало тихо, и я обнаружил, что солнце, в момент начала боя стоявшее в зените, не так сильно и сдвинулось.

— Все? — прохрипел кто-то.

— Похоже… — отозвалась Лиргана, а лежавшая на земле Пира зашевелилась: оглушило, не убило, и то хорошо. — Поняли, что слишком многих теряют, и отступили. Попробуют через подземелья наверняка… Но и там мы встретим этих дерьмососов.

Вряд ли у тех бриан, что атакуют нас, есть план поселка, ну а мы за эти дни там более-менее освоились. Тех, кто попытается зайти снизу, встретит засада во главе с Равудой, ну и растяжки, поставленные в самых нужных местах.

— Отдыхаем! — велела центурион. — Если доживем до ночи, попробуем вырваться.

Это верно, если будем сидеть в глухой обороне, то все погибнем с гарантией. Постараемся уйти — кто-нибудь да уцелеет, и до воды доберется, и еду отыщет, а может и до линкора дойдет… почему бы не я?

Ага, размечтался.

Я привстал с колен и уселся наземь спиной к стенке, махнул Максу — невредим, земляк, и это хорошо.

— Слушай меня, — прошептал Янельм мне в самое ухо, и я невольно вздрогнул: не заметил, как он подобрался.

— Что? — недружелюбно спросил я.

Ушастый юри-юри всегда держался сам по себе, ни с кем особенно не общался, коллекционировал свои послухи — и вдруг его потянуло на разговор.

— Такая засада, я виноват перед тобой, — Янельм заломил руки так, как никогда не сделает это существо с одним локтем, и серая его физиономия исказилась — от стыда? — Равуда возненавидел тебя из-за меня.

Я недоуменно заморгал.

Юри-юри некоторое время глядел в сторону, а потом заговорил так же тихо:

— Как мило… Я слышу то, что вы не можете, иногда разговоры, которые не для меня… И вскоре после того, как ты появился, я узнал о том, что твоя дочь смертельно больна… Случайно, поверь! Лиргана с Йухиро болтали, ну а я оказался неподалеку…

— И что? — я по-прежнему ничего не понимал: ну подслушал, и что?

Может быть, у Янельма от голода, жажды и усталости едет крыша, и нужно его вязать? Хотя нет, выглядит он спокойным, разве что лицо подергивается в десятке мест сразу — но может у юри-юри такое бывает?

— И я рассказал об этом Равуде.

Я нахмурился, обнаружил, что автоматически вытащил из кармана игрушечного пингвина — с ним я не расставался теперь, всегда таскал с собой, ведь если умирать, так хоть с ним рядом.

— А у него, он… Такая засада — у него умерла дочь, совсем маленькая, от болезни. Жена после этого покончила с собой, и он… отказался от гражданства, пошел в наемники.

— Это ты тоже подслушал? — гнев клюнул меня в грудь огненным клювом.

Мог бы и не спрашивать, и так все ясно.

Но понятно теперь, о чем бормотал Равуда, пытаясь меня прикончить — «все должны умереть, раз ее нет в живых» и прочее в том же духе, и в чем причина его ненависти! Он своего ребенка спасти не смог, а у меня в похожей ситуации остались шансы!

— Ну ты сука, — сказал я, и врезал Янельму по физиономии.

Удар вышел скользящим, да и сил у меня осталось мало, так что я скорее мазнул его по щеке. Юри-юри перехватил мою руку, но бить в ответ не стал, лишь уставился мне в лицо умоляющими глазами.

— Эй, что там у вас? Егор?! — подала голос Лиргана.

— Все нормально! — ответил Янельм, не отводя взгляда, и понизил голос. — Мило как. Я же признался, всю правду сказал… а ты меня по морде?

— Но зачем, твою мать? Зачем ты все ему разболтал?

Юри-юри выпустил мою руку, развел собственными и понурил голову.

— Кто же мог знать, что этот кайтерит такой сумасшедший, что опасен для своих? Теперь я решил, что ты должен знать, все равно мы все тут останемся, скорее всего…

И в этом он был прав.

Гнев мой рассеялся так же быстро, как и возник — ну что, теперь я знаю хотя бы немного о причине того, что в красивой башке Равуды завелись агрессивные не тараканы даже, а тарантулы.

— Ладно… — и поколебавшись, я добавил. — Спасибо, что сказал.

Янельм устало кивнул и отвернулся, а я уставился на собственный браслет, над которым теперь светилась пятерка — ну вот, я получил очередной класс, нагреб больше десяти тысяч опыта, и ничуть этому не обрадовался. Можно потратить минут тридцать, прокачать разные навыки, заказать новой экипировки, ремнабор продвинутого уровня, куда входит дрель, набор сверл к ней, полезные измерительные приборы и микроскоп.

Жаль только, что я всем этим никогда не воспользуюсь. * * *

До заката досидеть нам бриан не позволили, в новую атаку не полезли, вместо этого они подтащили минометы с пулеметами и начали бешеный обстрел. Лиргана тут же скомандовала «вниз!», мы потянулись к уводящему в недра проходу, и я с тоской подумал, что солнечный свет вижу в последний раз.

Окунулся во мрак, грохот разрывов утих, превратился в рассерженное далекое ворчание.

— Что там? — спросил встретивший нас внизу Равуда. — Стреляют?

— Да, — ответила центурион. — Надо разведать тот проход, что на северо-восток. Уходит дальше остальных, может быть, там удастся выбраться на поверхность… Отправляйся немедленно. Кого с собой возьмешь?

— Фула, Молчуна и… Егора.

Меня словно током шарахнуло — неужели Лиргана отдаст меня, она же понимает?

— Идите, — она глянула на меня мельком, и в темноте, пронизанной лучами фонарей, я не понял, что написано у нее на лице. — Прочим отдыхать. Янельм — слушай, что сверху.

Ну все, вот и закончилась жизнь Егора Андреева — можно, конечно, быстренько найти прибор трибуна Геррата, и рассказать в него все, чтобы Равуде это не сошло с рук, но мне это не поможет.

— Разрешите обра… — начал я, но Лиргана оборвала меня:

— Быстро! Времени нет!

И я заковылял следом за Равудой, а двое его приятелей очутились у меня за спиной. Как только зал остался позади, на плечо мне легла тяжелая ручища вилидаро, прихватила ремень автомата.

— Снимай. Типа медленно.

Я ударил прикладом назад, попал в мягкое, наверное в живот, но броня смягчила удар. Фул изумленно хрюкнул, и мне прилетело по затылку с такой силой, что голова под шлемом буквально зазвенела.

Автомат рванули у меня из руки, я попытался за него схватиться, но только царапнул ногтями по стволу.

— Ммать… — я потянулся за ножом, но Равуда уже схватил меня за запястье, а кто-то еще, похоже, что Молчун, зажал рот — ладонь его воняла так гадостно, что меня едва не стошнило.

— Я выпущу тебе кишки, — прошипел кайтерит. — Но не здесь, а чуть дальше. Покричишь, но никто не услышит, кроме нашего друга Ушастика, а он никому не скажет. Мне ли не знать… Тащите его!

Он выкрутил мне сустав, и я выронил нож, от резкой боли задохнулся, меня шатнуло. Молчун подхватил меня под одну руку, Фул под другую, и ноги мои оторвались от пола.

В свете фонариков мелькали ровные стены, уходящие вверх лестницы, пол в трещинах, груды хлама в углах, я не понимал, куда меня тащат. Запах гнили и плесени назойливо лез в ноздри, но я был ему даже рад, он позволял не замечать исходящей от Молчуна вони.

В узком месте тащившим меня пришлось развернуться, пойти боком, и игва оказался впереди. Ставший замыкающим Фул неожиданно издал странный рычащий звук и выпустил меня.

Ноги мои подломились, Молчун в одиночку не справился, и я упал на колени.

— Что там? — воскликнул Равуда.

— Тут… чо… — прохрипел Фул. — Э… ой…

Он дергался и переступал в темноте, делал странные движения, то ли дрался с кем-то невидимым, то ли пытался что-то от себя оторвать. Сопровождалось это скрежещущими звуками и низким, горловым подвыванием, которое я где-то слышал, но где — вспомнить не мог.

Равуда посветил на вилидаро фонариком.