Мужская работа

Глава 24

Спрей у нас давно закончился, поэтому комары жрали нас с остервенением. Забирались под броню, находили любую щелочку, чтобы только впиться в напоенную кровью плоть.

От голода подводило живот, от недосыпа джунгли казались плохо нарисованным на холсте задником в театре — дерни посильнее, и он уедет в сторону, откроет пыльные закутки или что-то иное. Время от времени на меня накатывали такие приступы слабости, что я думал — все, сейчас упаду и не встану.

Мы с Максом тащились по джунглям следом за Дю-Жхе, а он вел нас хитрым зигзагом. Мы надеялись раздобыть что-нибудь съедобное, а в рюкзаках еле слышно постукивали друг о друга пустые фляги — годной для питья воды рядом с заброшенным поселком не было.

Может быть поэтому жители оттуда и ушли?

— Отдохнем? — спросил Макс, когда мы перелезли через неведомо какой уже толстенный ствол, покрытый серым мхом.

Ферини кивнул, и я без сил опустился на землю, меня закачало от утомления, понесло в забытье.

— Слушай, ну так нельзя, ха-ха, — друг мой молчать не собирался. — Нужно спать!

Я открыл глаза.

— Чтобы Равуда меня прикончил? Дело швах.

— Я буду тебя охранять! — Макс выпятил тощую грудь, задрал вялый подбородок, но выглядело это не жалко, а искренне и трогательно. — Спать по очереди! Мы им покажем! Как сказал поэт Пушкин — Людмилой можешь ты не быть, но вот Русланом быть обязан!

К чему последняя фраза, я не понял, но решил не уточнять.

— Хорошая идея, — сказал Дю-Жхе. — Я присоединюсь. Не люблю кайтеритов.

— Э… спасибо… — протянул я, ощущая волну усталой благодарности.

Может быть и правда сегодня ночью мне удастся выспаться, если на нас не наткнутся бриан. Но даже это не избавит нас от голода и жажды, а уж те прикончат меня точно так же, как Равуда, если не вернее.

Над ухом у меня хрюкнули, и я поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Котиком.

— Хрр! — сказал он, изгибая спину и дергая хвостом.

— И ты собираешься меня охранять? — спросил я.

Родившийся на линкоре зверь, никогда не видевший неба и солнца, не знавший, что такое дождь или растения, на удивление быстро и хорошо адаптировался к лесу, он приходил и уходил, когда хотел, появлялся и исчезал снова, выглядел сытым и довольным. И вот — явился снова, хотя как отыскал нас в этой чащобе, совершенно непонятно.

— Хрр! — повторил Котик, а потом ухватил меня зубами за рукав и потянул.

— Он хочет куда-то нас отвести, — заметил Дю-Жхе. — Но куда?

— Вряд ли в лапы аборигенов… — буркнул Макс.

— Ты что? — я поднял руку, чтобы погладить Котика, но тот цапнул меня за палец, не сильно, не до крови, и снова потянул за рукав. — Ну ладно… Пойдем, если ты так желаешь.

Поднялся я с трудом, и мы заковыляли следом за зверьком.

Тот бежал впереди, нетерпеливо оглядываясь, и на светло-коричневой морде его было написано — что за медлительные, неуклюжие двуногие, и за что только вас называют разумными!

Эх, если выживу и вернусь домой, то жаль будет расставаться с Котиком!

Остановился он рядом с огромным пнем, сплошь покрытым ярко-оранжевыми полупрозрачными шариками.

— Хррр! — сказал он, после чего откусил один из них и принялся старательно жевать.

— Это съедобно? — спросил Макс. — Вапще…

Шарики на вид казались ядовитыми, но Котик, судя по всему, трескал их не первый раз. Но мы не знали, насколько его обмен веществ отличается от человеческого, шавванского или феринийского.

— Давай рискнем… — энтузиазма в голосе Дю-Жхе не было. — Дичи все равно нет. Бриан все распугали, крупные животные попрятались, а за мелочью чего охотиться. Сначала я…

Он аккуратно сколупнул ножом один из шариков, надрезал его и провел по губам. Через пять минут положил маленький кусочек в рот, подержал, а затем выплюнул. Подождал еще столько же, и совсем крохотную порцию сжевал.

Мы с Максом наблюдали за этой процедурой, пуская слюни.

— Вон там ручей, — Дю-Жхе поднял руку. — Наберите пока воды. Как вернетесь… Если буду жив, то и вы попробуете.

Как он учуял эту струйку прозрачной воды, ума не приложу, но мы напились сами, и наполнили все фляги. Рюкзак сразу потяжелел в несколько раз, и я подумал, что без еды просто не дотащу его до наших.

Ну а если наткнемся на врага, то убежать от бриан шансов нет.

— Ты… — начал Макс, но окончания фразы я не услышал, поскольку меня закутало в облако тишины, и почка связи лопнула на переносице.

— Егор, Егор… — всхлипы Юли я слышал так четко, словно она находилась рядом.

— Что? Что? — спросил я, обмирая от страха — неужели произошло самое страшное, неужели врачи не справились… нет, не может быть.

— Все хорошо, — сказала она. — Операция только что закончилась… Все было трудно. Но Сашка в порядке… Ее отправили в реанимацию, но это обычное дело, не беспокойся.

У меня отлегло от сердца, показалось, что сейчас воспарю к вершинам деревьев.

— Слава богу, слава богу, — забормотал я, думая, что мне нужно продержаться еще несколько дней, чтобы проклятый контракт закончился, я мог получить остаток денег и погибнуть со спокойной совестью.

В голове давно все перемешалось, и сколько мы проторчали в лесу, я не знал — неделю, больше?

Ну а в то, что мы вырвемся отсюда — не верил.

— Ты как? Мы тебя ждем!

Радость моя померкла.

— Я тоже по вам очень скучаю, — сказал я. — Как только все закончится, сразу домой. Эх, как я мечтаю тебя обнять!

Ну да, сумел вставить ложь между правдой и правдой, вот ведь «молодец».

Макс хлопнул меня по плечу, и я сообразил, что он хоть меня и не слышит, видит, что я стою и шевелю губами, как идиот. И в тот же момент связь оборвалась, я ощутил вес рюкзака, укусы комаров и страшную, давящую сонливость.

— Ты чего? — спросил он.

— Нормально, — ответил я. — Пойдем, проверим, как там охотник.

Дю-Жхе оказался живым и бодрым, он деловито срезал оранжевые шарики с пня и укладывал в рюкзак — чтобы накормить ораву из четырех десятков бойцов, придется забрать тут все.

— Если меня не прихватит до заката, то будет чем поужинать, — сказал ферини. — Сварим для гарантии. А на вкус они, кстати, ничего… вроде тех грибочков в подливке, что в столовой давали.

Живот мой отозвался на эту реплику недовольным бурчанием. * * *

Проклятый блок связи оказался намного сложнее, чем мне показалось сначала.

В первый момент я решил, что передо мной обычные микросхемы, контакты, диоды, прочая знакомая мишура. Удивился, конечно, что продвинутая космическая цивилизация использует технику такого уровня, но и обрадовался, что уж с этим-то я справлюсь.

Но приглядевшись, я осознал, что все тут не то, чем кажется.

Проводки были проводками, но крепились они совсем не так, а то, что выглядело микросхемами, при ближайшем рассмотрении состояло из множества полупрозрачных трубочек, по которым струилась жидкость разного цвета. Я мог только находить то, что выглядело сломанным — оторванным, грязным или окислившимся, треснутым — и пытаться исправить. После каждого моего захода Лиргана проверяла прибор в действии.

Трижды я брался за дело, и трижды ничего не получалось.

— Ну ты и вонючка, — злобно пробурчала центурион после очередной неудачи. — Отдать тебя Равуде, что ли? Или самой пристрелить, чтобы не мучился?

Мне очень хотелось сказать ей в ответ пару ласковых, но я терпел, сжав зубы.

— Ладно, иди… — буркнула она. — Утром попробуешь.

И я отправился к остаткам того купола, в котором мы устроили себе логово.

— Ну как она? — спросил я, забравшись внутрь.

Ведущий в подземелья ход тут завалило, образовалась уютная — если нет дождя — яма в полметра глубиной.

— Без сознания, — ответил Макс.

Крыске становилось хуже, ее терзал жар, она все чаще впадала в забытье, начинала бредить, звала родителей. А мы ничего не могли сделать, просто сидели и смотрели, как девушка умирает от пустяковой раны, даже не от самой раны, а от попавшей в нее дряни.

Эх, если бы у нас был врач и лекарства!

Но у нас не было ничего, даже еды и воды не хватало.

— Чего со связью? — поинтересовался он в свою очередь, и я только рукой махнул.

Донеслись легкие шаги, и сверху в наше убежище заглянул Дю-Жхе, час назад отправившийся варить оранжевые грибы. С ним ничего плохого не случилось, даже понос его не прошиб, и Лиргана решила, что найденную нами жратву можно есть, все равно ничего больше нет.

— Вот, — ферини спрыгнул вниз и вручил мне миску, полную склизких шариков. — Порция на троих.

Я покосился на Крыску — захочет она есть или нет, неважно, нужно оставить.

На вкус это оказалось дрянь дрянью, что-то вроде мягкой резины, а если разжевать, то прорезается горечь. Я проглотил свою порцию и со страхом прислушался к ощущениям в желудке и вообще в теле — вдруг тут есть какой яд, что опасен только для людей.

Но организм отреагировал на тяжесть в желудке приступом сонливости.

— Ты сегодня отдыхаешь, — сказал Дю-Жхе, увидев, как я зеваю и клюю носом. — Сначала сторожу я, потом ты, Макс, и расположиться лучше чуть в стороне, а то…

Дальнейшего я не слышал, просто упал в черный водоворот и растворился в нем.

Вырвало меня изо сна недовольное восклицание над самым ухом, я перекатился в сторону и нащупал автомат.

— Стой, я закричу! — сказал кто-то в кромешной тьме, а потом раздался звук удара и возглас боли.

Голова у меня трещала, как с похмелья, и весила больше тонны, соображал я плохо. Ночь была в самом соку, небо закрывали облака, так что различить мог лишь стены ямы и Крыску рядом.

— Равуда, я выстрелю, — это проговорил уже Дю-Жхе.

Я поднял автомат и схватил «фонарик», который нашел в брианском подземелье, и таскал с собой, никому не показывая и не рассказывая, что это за штука. Сжал округлый черенок, и сноп яркого света ударил вверх, прямо в лицо кайтерита, и тот невольно отпрянул.

Я вскочил на ноги, поднял оружие.

Макс сидел на заднице, прижав руку к щеке, и под ладонью у него наливался синяк. Дю-Жхе целился в Равуду, укрывшись за ближайшим деревом, и руки у него не дрожали. Даже Крыска находилась в сознании, и держала автомат, хотя лежа могла стрелять только вверх, в небеса.

Кайтерит же был один, наверняка высокомерно решил, что справится один, без Молчуна и Фула, или подумал, что втроем подкрасться незаметно будет сложнее, чем одному. Держал он нож, а физиономия его кривилась от злости, разноразмерные глаза моргали невпопад.

— Что вам до него? — прорычал Равуда. — Он все равно труууп!

— Сейчас труп — это ты! — сказал я. — Вот я выстрелю…

— И пойдешь под трибунал за нападение на старшего по званию! — и точно, он же у нас теперь десятник, и к нему на хромой козе не подъедешь. — Я просто обходил посты. Правда ведь?

Оправился Равуда с удивительной быстротой.

Ну да, я не могу его убить… по крайней мере вот так, у всех на виду, тогда мне не видать остатка денег по контракту, и значит нечем будет оплатить уже сделанную операцию Сашки.

— Обходи. В другой стороне, — Дю-Жхе и не подумал опускать автомат. — Вон там. Егор, выключи эту штуку.

Ну да, ферини прекрасно видел в темноте, и мог стрелять на слух.

Я отключил «фонарик».

Равуда выругался и затопал прочь, нарочито шурша листвой и задевая за ветки.