Черные начала. Том 8

Глава 246

— Давай жуй, ничего страшного в нём нет, видишь? — запихивал я дольки огурца в рот Шелишши. И что удивительно, она вполне его ела, не особо сопротивляясь. Ну может немного капризничала, но мне кажется, это так, чтобы показать, какая она непослушная. — Давай, ещё один.

— Я не хочу.

— Тебе кажется, давай ещё один. Хам…

Собственно, всё я ей и скормил. С ней возникало больше всего проблем из-за этой страшной прихотливости и банальной вредности. Вот же вырастет в девушку, которая потом мозги выносить будет парням, жопой чую.

Мы летели уже хрен знает сколько и хрен знает сколько уже вставали на привал, из-за чего нередко мне казалось, что мы в принципе никуда не двигаемся. Просто сложно сказать, стоишь ты на месте или двигаешься, когда утром, днём и вечером видишь одни лишь барханы, настолько одинаковые, что даже не можешь по ним сориентироваться, и все твои действия в точности повторяют вчерашние.

Хуже ещё и то, что территорию кошатников я так же затруднялся определить. Тут нет ни табличек, ни надписей, что вот, смотрите, территория кошатников. Они даже, наверное, не помечают её, как это делают нормальные кошки.

Хотя здесь же всё сдувает постоянно…

Короче, летели мы месяц, летели, а кошатников не видать. И моё расстройство при этом больше никто не разделял. Люнь в принципе плевать, для неё мы летим и летим. Детям тоже не до этого — они катались на Зу-Зу, бегали друг за другом, а Шелишша доставала меня со своей куклой, пытаясь заставить меня произнести ей клятву верности.

— Так, не разбегаться! — крикнул я детворе, едва мы притормозили на дюне, на верхушке которой образовалось небольшое плато. — И Рушшсен, хватит пытаться засунуть себе в попу песок. Так ты не станешь песочным человеком. Газзенесс обманул тебя. Зу-Зу, пригляди за ними, пока я осмотрюсь, хорошо?

Осмотрюсь, это поднимусь как можно выше, чтобы окинуть как можно дальше взглядом округу, чтобы понять, что где есть возле нас.

Зу-Зу, уже лишившийся своей розовой окраски и заметно посветлевший из-за выгоревшей на солнце шерсти, устало кивнул, покорно принимая свою судьбу няньки в то время, как я взмыл в воздух.

— Как же я устал… — пробормотал я, едва мы отлетели на достаточное расстояние вверх.

— От детей?

— Нет, вообще устал. Устал таскать их на себе, устал следить, устал вообще от пустыни. Вроде и высыпаюсь, но какая-то моральная усталость что ли. Может из-за того, что без перерыва…

— А может из-за того, что ты волнуешься по поводу той непонятной девушки?

— Про неё я и вовсе уже не вспоминаю… — пробормотал я.

Понявшись как можно выше, чтобы при этом нормально видеть округу, я обвёл взглядом пустыню на все триста шестьдесят. На седьмом уровне я не жаловался на зрение, которое было, наверное, не хуже, чем у какой-нибудь птицы типа орла, а может даже и лучше. И, к моему сожалению, толком ничего я…

Хотя стоп, нет, что-то всё же есть.

Я прищурился, пытаясь разглядеть вдали какие-то неясные точки.

— Видишь? — указал я Люнь туда.

— Ну… — она прищурилась, — что-то есть, да. Может люди-кошки?

— Может, а может какая-нибудь страшная хрень, которая только и ждёт, чтобы меня сожрать.

В любом случае что-то всё же там было. Сейчас мы шли на север, но если идти чуть правее от нашего курса, то мы как раз выйдем к этому чему-то. Что это могло быть, я хрен знает, но проверить всё же стоило. Плюс ко всему прочему я же не собирался подлетать близко с детьми; так же оставлю их на безопасном расстоянии и сам уже проверю.

— Проверим? — спросила Люнь.

— Ну выбора не особо много, — вздохнул я.

— Можем не проверять.

— Ага, а можем и детей себе оставить, разу ж на то пошло. Или идти, пока пустыня не кончится…

Отметив в карте в моей голове примерный маршрут, я уже начал спускаться обратно вниз, когда на полпути заметил, что людей снизу стало неожиданно больше.

Нет, не так, моих детей как было трое, так и осталось, но вот к ним прибавилось пять неясных фигур, которые выглядели отсюда как взрослые, укутавшиеся в плащи.

Так, не понял, а кто к моим детям домогается?

Я внимательно пригляделся к песку, и лишь когда убедился, что это не сраный кукольник к нам пожаловал, десантировался вниз. И десантировался эффектно, буквально рухнув на песок, на одно колено, словно космический десантник, подняв при этом вокруг себя небольшое облако пыли и заставив всех, как одного, обернуться ко мне.

Иногда лучшее оружие, это напу…

Ах ты ж сука!

Я дёрнулся назад ровно в тот момент, когда из-под земли вылетел уже знакомый мне стальной хлыст, явно пытаясь содрать кожу с моей несчастной жопы. И тут же увернулся от удара второго, когда ещё трое попытались схватить детей.

А хрен вам за щёку не надо?!

Я сорвался с места, спрятав меч в ножны. Пятые и всего один шестой уровень были для меня не помеха. Особенно пятые, которые ничего из себя не представляли при разнице в пару уровней.

Первый попытался ударить меня плетью, но я не сбавляя скорости, уклонился и настиг его, лещом отправив отдыхать на землю. И тут же настиг второго, которому хватило так же одной плюхе по голове.

Те трое, что покусились на деток слишком поздно поняли, что прозевали свой шанс удрать с мелкими. Обернувшись, они выхватили оружие, но даже применить его не успели. Шестой отправился в нокаут, едва его сабля покинула ножны, слегка хрустнув челюстью и отлетев на пару метров назад. Вертушка, нога врезалась вбок и ещё один отлетев, замер.

Последний, явно понимая, что расклад сил уже не в его пользу, попытался улететь, возможно, даже за подмогой, но я подпрыгнул, схватил его за ноги с дёрнул на бренную землю. Тот распластался на земле, и я, подняв его за шиворот, лёгким ударом по затылку отправил чела отдыхать после сложного рабочего дня.

— Так, живы-здоровы? — посмотрел я на жмущихся в кучу детей, которые облепили несчастного Зу-Зу. Господи, да отстаньте от него, посмотрите, как ему жарко!

Те дружно закивали, глядя на людей в плащах.

— Знаете их?

Дружно закачали головами.

Я подошёл к одному из тел и поднял за шиворот, после чего содрал капюшон.

— А так?

— Похож на бойца, — негромко ответил Газзенесс.

— Бойца?

Я и сам глянул на рожу супостата, которого отловил. И что сразу бросилось в глаза — пирсинг. Пирсинг и татуировка, которая поднималась откуда-то с шеи на лицо. У меня тоже такая была на правом плече, только от отравления: шла от самых кончиков пальцев до плеча, и там, захватив правую часть груди, поднималась к шее. По мне, у меня была красивее.

Нет, ну это точно почерк кошатников. Я видел, как выглядят разбойники здесь, и видел тогда на турнире, как выглядят рабы кошатников, и те представляли из себя вот такое вот чудо-юдо. Все растатуированные в пирсинге люди вне зависимости от пола, как оружие использовавшие…

Я поднял кнут.

Да, именно это. Металлический кнут, который был собран из множества небольших треугольных металлических деталей. Такой как ударит по коже, живого места не оставит. Знаю, проверено на себе.

А ещё сабля, которая была в ножнах.

Это точно были люди кошатников. А значит те точки, что я увидел, были ничем иным, как караваном или каким-нибудь поселением посреди пустыни. Видимо эти облетали округу, следя за подступами к дому хозяев и заметили детей кошатников, которых и решили забрать с собой.

По крайней мере именно так это выглядело со стороны, и проверить можно было только одним способом.

— Дети, ко мне, — хлопнул я в ладоши.

Детвора, уже приученная к нашему путешествию тут же оказалась вокруг меня и я, словно мать-опоссум, облепив себя ими, взмыл в небо. Благо лететь было не сильно далеко, и мы быстро доберёмся до места. В этот момент я даже какое-то воодушевление почувствовал, что наконец-то как избавлюсь от пассажиров, так и выясню тайну тех монет. Ну может не сразу, но выясню же!

Долететь до места у нас заняло не больше часа. Последние километры я летел уже очень близко к земле, над самыми гребнями барханов, едва не касаясь их, чтобы меня было сложнее заметить. И когда до лагеря, как мне показалось, оставалось буквально бархана три четыре, я осторожно высадил детишек вместе с Зу-Зу.

— Ведите себя хорошо, ясно? Зу-Зу за хвост не таскать, за уши не кусать, и вообще, слушайтесь его. Всё ясно?

— Ты на долго? — хлопал глазками Рушшсен.

— Я быстро. Надо посмотреть, что там за люди. Возможно, очень скоро вы встретитесь с мамой.

— Моя мама умерла, — расстроенно произнёс Газзенесс. — Можно мне как-нибудь избежать этого?

— Блин, я имел ввиду другое. Короче, вы скоро вернётесь домой, если всё пройдёт хорошо, поняли?

Они дружно кивнули, состроив ответственные мордашки, будто на их плечи легла задача по спасению всего мира. Ути мои какие ушастые и ответственные… ладно, смотрите у меня тут. Бросив на них прощальный взгляд, я поднялся в воздух.

На этот аз я не пытался спрятаться за барханами, наоборот взлетев повыше, чтобы меня точно заметили. А ещё я не прятал свой седьмой уровень — пусть знают, с кем им придётся иметь дело. Может даже глупостей меньше сделают. А то я уже насмотрелся на хвалённую честь людей из пустыни, где они всегда протянут руку помощи.

Пока что я видел, что здесь людей или в рабство забирают, или просто бросают на произвол судьбы, чтобы не тратиться.

Меня заметили, это было ясно как день, стоило лишь обратить внимание на то, как все заволновались. Как дети (судя по росту) начали быстро сбегаться к матерям, которые как бы невзначай загоняли их в домики на санях или небольшие шатры, или как мужчины куда-то заспешили (они отличались по оттенкам одежды, а некоторые не прикрывали голову).

И к тому моменту, когда я подлетел поближе, этот караван вроде бы и продолжал жить своей размеренной жизнью, но напряжение было такое, что поднеси лампочку, и она загорится.

Приземлился я метров за сто до каравана, посчитав, что это будет даже просто невежливо приземлиться в центре посёлка, да и лишний раз напрягутся почём зря. Спокойно зашагал в их сторону, позволяя людям рассмотреть меня, да и сам разглядывая их.

Это были самый нестоящие кошатники. Хвосты и уши немягко намекали на это, как в прочем и глаза-веретена с характерными чертами лица, типа слегка вздёрнутого носа и хищноватых острых черт хищников.

В основном то были пятые уровни, хотя среди них я видел и шестых. Хотя среди них я видел парочку обычных людей, как я понимаю, рабов, которые были шестого уровня, выше собственных хозяев. Может это и выглядело странно, однако у каждого на шее красовался ошейник, который вряд ли позволит им своевольничать.

— Доброго здоровья и спокойных песков тебе, чужеземец, — поднял руку самый старший из кошатников, когда нас разделяло метров двадцать. Я остановился. — Что тебе надо в наших землях?

Как-то слишком резко он поприветствовал. Не «что тебя привело к нам», а «чего тебе в наших землях», что как бы звучит грубее. Ну что ж, окей, отвечу в том же стиле, это даже и лучше будет.

— Доброго здоровья и спокойных песков, — начал я спокойно. — На меня напали пятеро человек, когда я пролетал мимо. Пятеро очень агрессивных человек, которые попытались похитить моих детей.

Мужчина-кошатник нахмурился, едва заметно взбледнув.