Кредо Хамелеона

Глава 16

— Не понял, как на Изнанку? — уставился я на Любашу. — Кто утащил? Твари?

— Да, — кивнула она. И тут же помотала головой. — То есть нет.

Она попыталась что-то сбивчиво объяснить мне, но у нее это плохо вышло.

Она замолчала, растерянно глядя то на меня, то куда-то мне за спину. Я видел, что мысли у нее в голове сейчас путаются. Страх. Она постоянно косилась на труп твари за моей спиной. И это явно не способствовало ее сосредоточенности на рассказе мне о произошедшем.

— Так, — я приобнял ее за плечи. — Давай-ка лучше выйдем отсюда.

Я осторожно провел ее через кухню, стараясь при этом закрыть своим телом ей обзор на трупы и разгром.

Аккуратно обойдя игольчатую тварь, чтобы не приведи Хамелеон, ни мне, ни Любаше не задеть случайно один из ее ядовитых шипов, я дернул на себя дверь и мы вышли в небольшой коридорчик на цокольном этаже.

— Ну вот, здесь как-то получше, — приободряюще улыбнулся я Любе, прикрывая дверь. — Надо только сказать кому-нибудь, чтобы прибрали там. Не знаешь, кто обычно уборкой на кухне заведует?

— Зульфия

— А где она сейчас?

— Погибла, — грустно протянула Люба, опустив глаза.

— Хм. А кто вместо Зульфии тогда?

— Не знаю… Наверное, я? — Люба со страхом посмотрела на меня.

Ее прям чуть ли не озноб бил, от одной только мысли о том, что ей придется очищать кухню от трупов и отмывать от крови.

— Тише. Ну, ты чего? — приобнял я девушку. — Не надо. Нет. Отмывать такое руками. Опасно, опять-таки.

Я вспомнил про труп игольчатой твари. Не понятно еще, как долго активен яд на ее иглах.

— Наймем лучше какого нибудь мага умелого, чтобы чистку устроил, — продолжил свою мысль я. — Вон, как качественно холл очистили — загляденье! Ни соринки, ни пятнышка. Знать бы еще где такого специалиста найти…

— Барин, так я побегу, спрошу? — с готовностью вызвалась Любаша.

Ей очень, похоже, не терпелось скорее покинуть это место.

Она уже была готова рвануть наверх, но я вовремя успел ее остановить.

— Подожди. Это успеется, — придержал я ее за локоть. — Ты мне лучше расскажи, все-таки, что произошло с Григорием Алексеевичем? Кто и на какую Изнанку его уволок?

— Хорошо, барин… — вздохнула Люба, поняв, что я не отстану от нее с расспросами, пока она не расскажет все что знает.

— И это, Люб, прекращай меня барином называть, — попросил ее я. — Мне прямо как-то неловко.

— Неловко? Чегой это вдруг? — вытаращила на меня свои голубые глазищи Любаша.

Она ведь и правда, прошлого Игоря, только так и называла. Но, я то — уже не тот Игорь. Совсем не тот.

И, сам не знаю почему, такое вот — барин, да барин, — меня реально подбешивает. Может отголоски прошлого мира имеют место быть.

Там я не был ни аристократом, ни дворянином. Хотя, по меркам Российской Империи, звание ликвидатора — было почетнее любого титула и давало доступ за любые закрытые для обычных людей двери богатых и именитых родов.

— Просто не зови меня барином и все, — буркнул я, не вдаваясь во все эти объяснения.

— А как же тогда? — удивилась она.

— Ну, зови меня просто — Игорь, — предложил я.

— Да как же можно, барин? Ой… — смутилась она. — Как же можно обычной служанке благородного дворянина по имени величать?

— Ну, какая же ты обычная служанка? Ты очень даже необычная…

Я осмотрел ее. Красивая, молодая. Роста среднего, ниже меня на десяток сантиметров. Стройная талия, упругие бедра. Грудь. Мой взгляд особенно долго задержался на этой части ее тела. Тесьма обтягивающего сарафана под ней, удачно подчеркивала ее форму…

Любаша опустила очи долу, стесняясь как откровенно я ее рассматриваю, спросила кокетливо:

— Необычная, да? А чем, необычная? — ее рука, как бы невзначай скользнула по талии, приглаживая свободную ткань сарафана и подчеркивая линию бедер…

Хм. Воспоминания прошлого Игоря, да и сам молодой и горячий организм, отреагировали мгновенно. Четко давая понять, что прошлый владелец этого тела на Любу очень даже засматривался. Нравилась она ему, притом сильно.

Но, увы и ах, по негласному правилу, не мог молодой наследник рода иметь связь с обычной безродной служанкой.

Так и мучался прошлый Игорь, метаясь между мыслями о Любиной фигуре и чести дворянина…

Хорошо, что я далек от всех этих дворянских заморочек.

— Люба, — я подошел к ней ближе. — Ты необычная всем. Ты и Григорий Алексеевич — одни из самых дорогих и близких мне людей.

Это прозвучало так проникновенно, что Люба выпрямилась, посмотрела на меня уже без иронии и кокетства.

— Я прошу тебя, в кругу семьи, называй меня просто Игорь. А при посторонних, можешь обращаться ко мне — Ваше Сиятельство.

Люба раскрыла от удивления свой пухлый ротик.

— А ты как думала? — подмигнул я ей. — Я же, все-таки, граф. А ты барин, барин.

Услышав мой титул, Люба как-то сразу подобралась, даже вытянулась по стойке смирно. Отчего ее упругая грудь уперлась в меня.

Мой молодой организм отреагировал на этот тесный контакт с женским телом быстро и однозначно.

— Ой, Ваше Сиятельство, — щеки девушки зарделись румянцем.

— Люба, ну, я же просил — Игорь. Называй меня Игорь.

Я сделал шаг назад, немного увеличивая дистанцию между нами. Неохотно. Но, я отчетливо понимал, что сейчас совсем не то время и не то место для подобного флирта.

Но, радовало то, что Люба хоть немного отвлеклась от тех эмоций, что давали ей воспоминания о событиях произошедших на кухне, и держалась намного бодрее и увереннее.

Впрочем, мне теперь предстояло вернуть ее обратно к тем воспоминаниям. Должен же я, все-таки, выяснить, что произошло с моим дядькой?

— Любаша, и все же, — напомнил я ей. — Что здесь произошло?

Девушка глубоко вздохнула и, собравшись с силами, рассказала мне, наконец, подробности похищения Григория Алексеевича.

Когда начался прорыв Изнанки, они с дядькой были как раз недалеко от фамильного склепа.

Помимо прочих предков Жабиных, начинающих свою историю еще долгих несколько десятков столетий назад, там была захоронена и первая жена Алексея Гавриловича — Варвара Ильинична. Чьим верным слугой, перешедшим вслед за госпожой от прошлого рода, и был Григорий Алексеевич. А после смерти своей госпожи, ставший наставником и нянькой для маленького Игоря.

Григорий Алексеевич регулярно наведывался в фамильный склеп Жабиных, проверяя и ухаживая за захоронением своей погибшей при родах хозяйки.

Иногда он брал с собой троюродную племянницу Любашу, доставшуюся ему на попечительство десять лет назад при весьма трагичных обстоятельствах.

Дальние родственники Григория Алексеевича, жившие в Сибири, погибли из-за пожара.

В беспощадном пламени сгорели не только усадьба и все хозяйственные постройки, но и люди, и все поголовье домашнего скота.

А их дочку — девочку подростка, нашли спасатели в лесу. Услышали, как кто-то кашляет. Начали искать на звук и нашли чумазую напуганную девчушку, забравшуюся в брошенную медвежью берлогу.

Незадолго до того, как случился пожар, она как раз ушла в лес за грибами. А когда увидела, что пылают деревья, то просто спряталась от страха в первую попавшуюся нору, которой и оказалась медвежья берлога. Хорошо, что покинутая.

Так, опуская подробности, Любаша попала в поместье к Жабиным, на попечительство своего дяди Григория Алексеевича.

Не знаю почему, но именно эту информацию мне любезно подсунула память прошлого Игоря, пока я слушал сбивчивый рассказ Любаши.

Я, если честно, не очень понял, почему она решила начать свое повествование так издалека. Ведь меня интересовали события произошедшие конкретно на кухне.

Но, я не стал перебивать или торопить девушку, опасаясь, что она собьется и прекратит и без того тяжело ей дающийся рассказ.

Поэтому внимательно слушал все, что она говорила, и терпеливо ждал, когда дело наконец дойдет непосредственно до исчезновения дяди Гриши.

Так вот. В этот раз, Григорий Алексеевич, собравшись в фамильный склеп, решил взять с собой и племянницу. И вот, когда они закончили все дела и уже возвращались обратно, тогда все и началось.

Любаша первой заметила открывшийся на территории большой портал и указала на него своему дяде. Григорий Алексеевич, в прошлом военный, сразу определил природу этого портала и велел племяннице укрыться в склепе.

Любаша, как девушка своенравная, сперва хотела тому возразить. Подумала, как она сама призналась, что через портал в поместье прибыли какие-нибудь гости и старый хрыч, просто не хочет, чтобы Любаша попалась им на глаза. Очень он заботился о ее целомудрии. Ну, что ты, вдруг кто из столичных франтов соблазнит его непутевую дуреху.

Но, когда из портала показалась первая тварь, Люба припустила в указанное ей дядькой укрытие так, что только пятки сверкали. И пока она бежала, успела увидеть, как в разных местах на территории поместья начали появляться еще и другие подобные порталы.

Григорий Алексеевич достал мобилет и сообщил охране поместья о случившемся, после чего последовал за племянницей в укрытие.

А что происходило дальше, ни чем иным, как форменный ужас, Люба назвать не могла.

Хоть в родовой усыпальнице Жабиных и не были предусмотрены окна, но через небольшую щелочку на забаррикадированном дядей Гришей входе, девушка могла частично видеть, что творится на улице.

А творился там самый настоящий хаос.

Землю разрывало снарядами от энерго пушек. По зданию особняка били гаубицы. Туда сюда сновали солдаты. Открывались порталы, выскакивали твари.

Григорий Алексеевич и Люба уже решили, что началась крупномасштабная война.

Дядька, как мужик не из трусливых, к тому же в прошлом военный, порывался броситься на помощь охране поместья в борьбе с тварями.

Но Люба, всеми правдами и неправдами уговорила его не бросать ее одну в фамильном склепе, когда вокруг твориться настоящее безумие.

В один из моментов, когда любопытная девушка, в очередной раз, прильнула глазом к щели в дверном проеме, она увидела как я, (ну, то есть тот прошлый Игорь) бегу куда-то в сторону зимнего сада.

Она, сперва, обрадовалась и хотела даже попросить Григория Алексеевича открыть забаррикадированную дверь в склеп, чтобы она могла быстренько выскочить и позвать молодого барина в укрытие.

Но, уже в следующую секунду, рядом с бежавшим куда-то Игорем взорвался энерго снаряд. Парня подбросило взрывом и швырнуло куда-то за пределы видимости.

Люба истошно завопила, увидев, что произошло с Игорем, и Григорию Алексеевичу пришлось силой оттаскивать ее от двери.

Понятно. Так вот почему Любаша так обрадовалась, увидев меня на кухне. Она считала меня погибшим.

А дальше, Люба уже не смотрела за происходящим, а тихо плакала сжавшись в комочек в уголке.

Так им и удалось выжить и не быть разорванными тварями с Изнанки, во время прорва.

Через какое-то время, Люба не знает точно, но ей показалось, что прошла целая вечность, их обнаружили истребители, которые и рассказали им, что прорыв успешно ликвидирован, а все твари уничтожены.

Григорий Алексеевич и Люба покинули свое укрытие, которым им послужил фамильный склеп Жабиных, и направились к особняку.