Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II.

О чем это я, ах да, в паре метров от ствола, лежал камень, хороший такой, гладкий, с половину моего роста высотой, правой стороны которого была дорожка. Не тропинка, и не лесная дорога, а именно дорожка, замощённая круглым камнем. Такая себе парковая дорожка с бордюром и цветущими кустами по бокам.

— Шишка, а это что за чудо ландшафтного дизайна? — Я ткнул рукой в сторону непонятного камня.

— Это дорога к дому Берегини, по ней она ходит к вам, когда нужно.

Я было открыл рот, за ради вопроса, а почему он Софию называет берегиней, и как она сотворила… Или не она, а если не она то кто? Вопросы бились по внутренне стороне губ в большом количестве. Только не успел.

— Ну а наша дорога где? – Спросил папа.

— Так по ней и пойдем. Слышь ты, хиппи лохматый, обратился Лешак к домовому, — смотри не потеряйся.

Из отцовского кармана выглянула лохматая голова, — Ты деревяшка помалкивай, да веди куда сказано, завидует он.

— Это чему же? — Неожиданно прорезался голос у Васьки, до того скромно стоящего за моим левым плечом.

— Так волосьям, у меня оне Родом дадены, натуральный цвет, не чета некоторым, мороком свою маковку прикрывающим.

— Так выдвигаемся. Шишка в авангарде, за ним Юрий, я, — скомандовал отец, — Василий замыкает группу. Марш, марш!

Я и пяти шагов не успел сделать, как Шишка поднял вверх правый кулак, остановив наш маленький отряд.

— Сейчас будем обходить деревню, увидите местных в глаза не смотрите, тогда нас не заметят и дай Род пронесёт.

— Думаешь нападут, — тихо спросил лешака, стараясь не шипеть и не говорить громко, такие воинственные?

— Чужаков ни где не любят, давайте за мной — махнул рукой наш проводник и двинулся дальше.

Метров через пятьдесят мы вышли, нет не из леса, из чащи. Сказать, что я был поражен это ничего не сказать.

Прямые как свечи, стволы деревьев, спрятали ветви своих зелёных крон где-то на недоступной высоте. Метрах в двадцати, над абсолютно чёрной землёй, распаханной на небольшие огороды, вокруг стволов были обустроены настилы, круговых… не знаю как правильно назвать, балконов может быть, которые между собой были соединены подвесными мостами, самих домов не было видно. Жизнь на верху кипела, люди мельтешили, снуя по мостам и настилам по своим делам.

Направив немножко миры к своим глазам, приблизил картинку и… икнул от неожиданности. Люди были, как бы это сказать, несколько необычными, сверху до пояса, вполне человеческий торс , который заканчивался широким тазом, откляченной к верху попой и восьмью ногами, которые совсем не походили на паучьи. Вполне себе человеческие ноги с гладкой кожей, если бы не по два колена на каждой, наверное, ничем от моих не отличались. По дорожке о чём-то живо переговариваясь, шли парень с девушкой. Очень красивой девушкой. Чёрные, цвета воронова крыла, волнистые волосы, остриженные по плечи, высокий лоб, немного раскосые миндалевидные глаза, анимэшной героини, чётко очерченные губы, аккуратный носик, длинная шея. Глубокое декольте почти не скрывающее выдающуюся грудь. Плоский живот и юбка широкими лентами провисающая между ног, обутыми в высокие сапожки. Казалась девушка плыла над дорожкой, таким плавным было её движение.

Я так увлёкся, увиденным, что не заметил, как остановился. Из состояния созерцания меня вывел легкий тычок под рёбра. Папа проявил родительскую заботу, и вместо подзатыльника, просто ткнул большим пальцем.

— Мы сюда не за этим пришли, сын. — Он показал кивком на нетерпеливо перетаптывающегося Шишку. Успеешь еще насмотреться.

— Ну по крайней мере понятно с чего они нас заочно невзлюбили, — пробормотал я извинения.

Как леший говорил, через двадцать минут мы стояли перед огромным каменным кубом, который должно быть и был тем самым домом, о котором говорил Нафаня.

И что собственно дальше. Я, как и все стоял, задрав голову вверх, рассматривая гладкую каменную поверхность. Ни, тебе окон. Ни тебе дверей. Может надо произнести заветные слова какие-нибудь, ну там к лесу передом, ко мне задом. Вообще странная фраза, почему именно задом, такая себе фразочка, через чур толерастная.

- Нифонт выходи, посмотри на собственность моего сына, чем жилище запечатано.

Домовой вывентился из кармана, прыгнув по большой дуге, лягушачьим прыжком, распластавшись в полёте. Да так растопырившись и прилип к каменной стене. Минут пять напряженного ожидания, мы молчали, только Васька нервно махал хвостом, в очередной раз подтверждая свою принадлежность к кошачьим.

Наконец Нафаня стал медленно погружаться в каменную стену пока совсем не исчез. И сразу после этого стена поплыла воском в разные стороны, нарушая законы гравитации, гладкая каменная поверхность сменилась вполне себе современной архитектурой, чем-то похоже на венецианский стиль.

Узкие, стрельчатые окна, и высокая ажурная дверь, приветливо открывшаяся перед нами свои створки.

На порог вышел домовой вполне себе человеческого роста, почему-то одетый, в серебряные цвета сюртук, и обтягивающие ноги замшевые лосины, обутый в ярко красные кожаные туфли с вытянутыми и загнутыми к верху носами. Но более всего взгляд цеплялся за герб на правой стороне груди. Это был наш старинный Герб, только ружьё было несколько футуристического вида и вместо палаша был мой меч-кладенец.

— Дети Рода Сергеев, — Домовой низко, в пояс поклонился, коснувшись правой рукой пола, распрямившись, замер вытянув спину струной. — Дом истинного пламени, родовая вотчина прародителя вашего, ждёт вас.

Он посторонился, став к нам боком по стойке смирно, пропуская вперёд.

Ну мы и зашли.