Колонист

– Внимание, – сказал я, привлекая внимание вахтенного офицера, боевая тревога уже была отменена после короткого боя, пушки почистили, и команда отправилась отдыхать, кроме вахтенных. – Вижу две шлюпки, набитые людьми. Поднять морпехов, узнаем, кто это такие. Убавить парусов, румб влево. Подтвердил приказы, довернули да передали приказ поднять морпехов. Когда они выстроились у левого борта, пара пушек уже готова, мы как раз и подошли к шлюпкам, освещать их не нужно, да и те нас видели, светло, солнце краешек верха над горизонтом показало, окрашивая всё вокруг яркими красками. «Колонист» отошёл чуть в сторону, подстраховывая нас своими пушками. Однако тревога была ложной, это оказались французы, команда капера, что работала в этих краях. За ними гнались три английских фрегата, но нагнать и навязать бой смогли, когда уже стемнело. Бой вышел в одни ворота, но пользуясь темнотой, части команды удалось спастись на двух шлюпках и уйти, ещё сколько-то человек подняли из воды. Общее количество их было шестьдесят семь человек, восемь ранено, кое-как перевязанные. Вроде пополнение, однако мне они были не нужны, тем более, несмотря на то как на меня каперы смотрели, со священным восхищением, капитан был при них, и подчинялись они ему, поэтому я решил сделать по-своему. Направил их на борт «Колониста», а капитану приказал найти какое-нибудь английское судно, передать его французским каперам и, избавившись от них таким образом, двигаться к точке встречи с «Дерзким», который будет их ждать. Идти незаметно и тихо, чтобы не засветить точку встречи. С капитаном-капером я уже пообщался, сообщил, что фрегаты эти мы видели, один потопили мы, два других русские. Два на дно пошли, третий ярко полыхал, так что отомстили за того. Их даже рассмотреть можно, паруса на горизонте видно. А почему шлюпки там близко были от места боя, так судно каперов не сразу утонуло, и британцы несколько часов снимали с него трофеи, после чего дальше двинули, вот и получилось, что повстречались тут в этом квадрате все.

Отправив шлюп в рейд, я посмотрел в сторону русских кораблей, похоже следом за нами оставшийся шлюп и один фрегат отрядили, явно не для боя, скорее проследить. Так что подняв все паруса, я направил фрегат к Ла-Маншу, а сам пошёл к себе в каюту. Что делать – офицеры знают, так что можно отдохнуть, если что, поднимут. Часа полтора я оформлял документы, записывал, что ночью случилось, в корабельный журнал и описывал нашу работу, в виде рапортов на имя командующего флотом адмирала Брюи. Делать это лучше сейчас, пока всё свежо в памяти. Закончив с канцелярской работы, сложил всё в запирающийся сундук, он у меня вместо сейфа, и, умывшись, вообще приведя себя в порядок, завалился спать.

В этот раз мне дали поспать, однако всё же подняли до назначенного мной же времени побудки. Я приказал, что, если сам не проснусь, будить в три часа дня, а подняли в два. Не так и много времени, но выспаться я успел полностью. За день русские корабли сначала превратились в маленькие пятнышки на горизонте, а в данный момент совсем пропали, мой «Дерзкий» был просто быстрее. Парусов «Колониста» тоже давно не видать.

– Русские видели, как мы повернули к берегам Франции? – спросил я, лейтенанта, что стоял на вахте.

– Не моя смена была, господин капитан, но как мне сообщили, всё было сделано, как вы приказали. За час до того, как русские скрылись за горизонтом, мы повернули. Те повторили маневр, значит, видели его.

– Хорошо. Обстановка?

– За день четыре раза видели паруса на горизонте, один раз предположительно был конвой. Обходили их стороной. На борту всё в порядке, господин капитан, команда покормлена, часть отдыхает, часть занимается судовыми делами. Канониры шьют пороховые мешки, запас небольшой.

– Хорошо, – ответил я, не отрываясь от подзорной трубы.

Причина, почему меня подняли раньше назначенного срока, не была столь опасной, сколь важной. Нам встретился очередной конвой, в этот раз наш, французский. Два десятка грузовых судов, при охранении одного линейного корабля и двух фрегатов. Нас уже хорошо видели, на линейном корабле заскользили сигнальные флаги по фалам. Два мичмана торопливо читали их, это для них экзамен, один плохо запоминал азбуку этих сигнальных флагов, вот и проходил такую практику. Впрочем, я тоже освежал в памяти знания. Шёл запрос о принадлежности, видно, что фрегат у нас английский, а флаг имеется французский.

– Передать в ответ. Фрегат «Дерзкий», порт приписки Брест. Капитан граф Соло. Ну и приветствие капитану «Пренебрежительного» и капитанам фрегатов, – дождавшись пока сигнальные флаги поднимутся на фалах «Дерзкого», а мы использовали флаги со старого храбро погибшего фрегата, английские немного отличаются, то добавил ещё один приказ: – Отправьте запрос капитану «Пренебрежительного» с просьбой подойти и подняться на борт.

Через пару минут был получен ответ. Подойти разрешили. Мы так и сделали, подошли, линейный корабль «Пренебрежительный» лёг в дрейф, пока конвой неторопливо шёл дальше, а мы встали рядом. Шлюпку быстро спустили, я уже успел переодеться в парадную форму, и весело скачущая по волнам шлюпка доставила меня на борт корабля. На палубе, как и положено, оркестр сыграл марш, приветствуя полного капитана, не понимаю, почему эту традицию у англичан срисовали, но мне не особо нравится. Капитан «Пренебрежительного» приветствовал, с интересом меня изучая. Я его тоже не знал, он из эскадры, что дислоцировалась в Гавре. А вот одного мичмана опознал, это с ним мы и ещё с одним лейтенантом ехали из Парижа к месту назначения. Только странно, тот же вроде на другой корабль назначение получил. Видимо, перевели.

– Не думал, что капитан граф Соло такой молодой, – сказал капитан корабля.

– Молодость – это недостаток небольшой, со временем проходит.

Поздоровавшись с другими офицерами, я прошёл в каюту капитана, ну и передал ему свои рапорты, с просьбой отправить в Брест, в штаб нашего флота, там завизируют. А также передал свежие сведения. Сами те из Америки шли, продовольствие везли, другие важные и необходимые товары, что требовались Франции и ценились на вес золота. Сообщил я ему об исчезновении части блокирующего флота в Датских проливах и о русской эскадре, те вполне могли встретиться, чем обеспокоил капитана. Он пытался своей властью, в чине ведь выше, оставить меня при конвое, но, догадавшись, что до этого может дойти, я прихватил с собой на борт линейного корабля приказ адмирала Брюи, что работаю я автономно и у меня свои задачи. Ему пришлось отступить. На этом мы и попрощались. Им до Франции ещё два дня идти, надеюсь, всё благополучно пройдёт.

Сам я, вернувшись на борт «Дерзкого», отдал приказ вернуться на маршрут, штурман уже рассчитал новый курс, и мы снова под всеми парсами побежали к Плимуту. Мы уже были в акватории Ла-Манша. А я у себя в каюте, записывая информацию о встрече с конвоем, обдумывал, а не те ли пассажиры-аристократы, которых я доставил в Америку, поспособствовали началу активной торговли с Францией? Хотя это лишь предположение, штатовцы со всеми тут торговали. Тем более тех я высадил в Нью-Йорке, а конвой из южных штатов шёл. Просто обогнул севернее Англию, держась подальше от зоны боевых действий, ещё не зная, что и тут бои на море шли. Ладно, это всё домыслы, главное сведения передал, пусть у адмиралов голова болит, у меня и своих дел хватает. Никто не отменял приказа кошмарить англов, да и команду пополнить нужно, а то великоват корабль, устают люди по две смены стоять. Не везде так, но есть, так что чем быстрее наберу людей, тем лучше. Да и бой полноценный действительно вести не смогу, ну нет людей на все пушки, перекидывать расчёты приходилось с борта на борт.

Я уже выспался, даже позавтракал, до того, как на борт «Пренебрежительного» поднялся, да и там меня угостили лёгкими блюдами, вином тоже, так что выйдя на палубу, от конвоя лишь паруса на горизонте остались, я осмотрелся и стал прогуливаться, обдумывая, что делать дальше. На данный момент я символ флота Франции, и уронить это знамя просто не имею права, недруги и недоброжелатели из старших офицеров за любой промах тут же вой поднимут, пытаясь низвергнуть меня. Так что каждый шаг мой просчитан и риски учтены. Однако ещё раз обдумать план операции, чтобы найти огрехи, составить несколько резервных планов, нужно обязательно.

К месту встречи «Колонист» подошёл не на вторую ночь, а на третью. Что-то их задержало. Прогуливаясь каждый час по палубе, я осматривал горизонт, так что, когда те появились, мы обозначили себя световым сигналом, чтобы шлюп довернул и направился к нам. Через три часа, когда «Колонист» подошёл и лёг в дрейф, его капитан поднялся на борт «Дерзкого» и доложил, как прошла операция. Причина в том, что долго не могли найти английские суда, пока наконец повезло – сразу две крупные морские шхуны, что шли из Канады в Лондон с грузом муки. Принадлежали они одному владельцу. Захватить их удалось прямо днём, сначала одну взяли на абордаж, высадив перегонную партию из каперов, потом нагнали, немного постреляли и взяли второю шхуну. Оба судна отправились в Гавр, эти каперы там дислоцировались, а «Колонист», пытаясь нагнать время, заспешил к точке встречи. А вообще, передача захваченных судов была не просто так, при продаже груза и судов в порту Гавра будут учитываться и интересы команды «Колониста». Ну и мои, как их командира. Всё же суда захвачены совместными усилиями. Поэтому выплаты пойдут пополам, каперам и нашим. Оттого капитан шлюпа и лучился довольством, как я был в курсе, тот не особо обеспеченный, а с такой финансовой поддержкой можно продать старый небольшой дом, купить новый просторный, куда перевезти жену с двумя сыновьями и престарелую мать. Нанять горничную. Это он мне сам рассказал, когда мы в моей каюте сидели и пили вино. Тот рассказывал, а я слушал. Ну и рапорт от него принял, вложу в свои, передам в штаб флота в Бресте, когда мы там будем.

После этого мы стали собираться, капитан «Колониста», чтобы вернуться на борт, а я с ним. Именно на шлюпе я буду проводить разведку Плимута, хочу узнать, дошла ли русская эскадра, и если дошла, то в Плимуте она или нет? «Дерзкий» шёл позади нас, им старпом командовал, вполне справный офицер, он всегда меня замещал, и жалоб на него я что-то не припомню. Когда мы подошли к побережью Плимута и входу в бухту, я поднялся на верхушку мачты, где было «воронье гнездо», место для наблюдателя, и стал рассматривать порт и рейд. «Дерзкий» держался подальше, корабль крупный, могут рассмотреть силуэт, а у шлюпа поднято минимум парусов, его ещё поди разгляди. Проведённая визуальная разведка этой же ночью дала возможность немного разобраться в ситуации. Русская эскадра была тут, я подсчитал, все, включая фрегаты, что пытались преследовать нас и приняли бой с тремя английскими фрегатами. Не знаю, были ли довольны этим сами британские адмиралы, но на рейде русские корабли стояли спокойно. Видимо разобрались с недопониманием, тем более их фрегаты первыми атаковали.

Закончив изучать стоянку на рейде и город, то, что удалось рассмотреть, я скомандовал готовить шлюпку. Через пару минут та была спущена на воду, в шлюпку спустились три матроса в английской форме, все трое английский язык знали, а также восемь морских пехотинцев, тоже в трофейной форме англичан, и вооружены по штату. Командовал ими сержант со знаками различия капрала. Я переоделся в форму мичмана английского флота, точно по мне, денщик подогнал по фигуре, но взял с собой кофр, в котором лежала моя форма капитана Французского военного флота. Мы отошли от борта, и матросы, подняв парус, повели нас прямо в порт Плимута. Если что, у меня был патент британского мичмана, один из трофеев, их много, вряд ли знакомца встречу. Так что в результате операции, которая только что началась, я был уверен. А в порт желательно войти до того, как рассветёт. «Дерзкий», с вернувшимся к нему «Колонистом», ушёл подальше, чтобы их было не видно. Теперь световые сутки им нужно лежать в дрейфе, пристально наблюдая за горизонтом. В случае если там покажется какой-нибудь парус, уходить с курса неизвестного судна. А как стемнеет вернуться к побережью слева от Плимута и ожидать сигнала с берега. Держаться в пределах видимости, чтобы рассмотреть сигналы. Если увидят, все шлюпки на воду и двигаться к берегу. Там от сигнала зависит, освободим мы пленных или нет.